Высоцкий, которого мы потеряли… - Марлена Зимна

Обложка книги, содержащей рассказ, являющийся плагиатом нескольких песен Владимира Высоцкого

Так вот Короля и королевскую дочку высмеял и опозорил бывший лучший, но нахальный стрелок" ("И король ему прокашлял: — Не буду / Я читать тебе морали, юнец! / Но если завтра победишь Чуду-юду, / То принцессу поведёшь под венец. / А стрелок: — Да это что за награда? / Мне бы выкатить портвейна бадью! / А принцессу мне и даром не надо — / Чуду-юду я и так победю. / А король: — Возьмёшь принцессу — и точка! / А не то тебя — раз-два! — и в тюрьму! / Ведь это всё же королевская дочка! — / А стрелок: — Ну хоть убей — не возьму! / И пока король с ним так препирался, / Съел уже почти всех женщин и кур, / И возле самого дворца ошивался / Этот самый то ли бык, то ли тур. / Делать нечего — портвейн он отспорил, / Чуду-юду победил и убёг. / Вот так принцессу с королём опозорил / Бывший лучший, но опальный стрелок").

…я полностью и во всём предельно ему верил

В 1977-м году состоялись знаменитые гастроли Театра на Таганке в Париже, Лионе и Марселе. Они знамениты не только тем, что после выступлении театра в социалистических странах (Болгарии — в 1975-м году, Венгрии и Югославии — в 1976-м г.) Таганка впервые "шагнула" за железный занавес (при жизни Владимира Высоцкого такое уже не повторилось. Были ещё только гастроли в ГДР — в 1978-м году, и в Польше в 1980-м г.), но ещё и тем, что произошло с В. Высоцким в Марселе.

Когда в декабре 1977-го года труппа вернулась из Марселя в Москву, Владимир Высоцкий остался во Франции. То, что произошло с ним в Марселе, многократно вспоминали как его товарищи по труппе (в частности, Алла Демидова, Валерий Золотухин, Иван Бортник, Дмитрий Межевич, Вениамин Смехов), так и Юрий Любимов. В шведском документальном фильме о Владимире Высоцком "Белое полотно жизни", снятом в 1992-м году Петером Берггреном (Peter Berggren), ныне проживающим и работающим в США, Юрий Любимов сказал, что Владимир Высоцкий сыграл в Марселе гениально (речь шла о его заглавной роли в спектакле "Гамлет"). Артист находился тогда в таком состоянии, что как французские врачи, так и Юрий Петрович Любимов, и коллеги В. Высоцкого по театру, боялись за его жизнь. В любую минуту могло случиться нечто непоправимое, страшное. Как сказал Петеру Берггрену Юрий Любимов, была даже приготовлена сцена на случай, если бы В. Высоцкому стало совсем плохо и ему пришлось бы срочно убежать за кулисы, где им тотчас занялись бы врачи. К счастью, не было необходимости прибегать к такому выходу. Владимир

Семёнович сыгран Гамлета гениально. И доиграл спектакль до конца. И дело, конечно, не только в том, что поэт не хотел подвести товарищей, что понимал, насколько серьёзными могли бы оказаться последствия отмены спектакля во Франции (по возвращении в Москву руководство ТнТ несомнено было бы наказано, Вениамин Смехов в интервью знаменитому высоцковеду Марку Цыбульскому /Mark Tsibulsky/ выразил даже предположение, что если бы спектакль не состоялся, труппе могли бы закрыть не только границу, но и театр), не просто в том, что Владимир Высоцкий играл на пределе человеческих сил и возможностей, но ещё и в том, что он играл на пределе жизни и смерти. "Играл насмерть", как выразился Вениамин Смехов в уже упомянутом интервью Марку Цыбульскому.

В Марсель прилетела Марина Влади, за кулисами дежурили врачи. Юрий Любимов обратился к актёрам с проникновенной речью…

Признаться, я всё время задавалась вопросом, а как же восприняли ту ситуацию и как оценивают тогдашнюю игру Владимира Высоцкого сами французы. Причём не просто публика, не только критики, но, может быть, самые строгие судьи — артисты. И прежде всего, как смотрел на эту ситуацию тогдашний директор театра в Марселе (Theatre du Gymnase а Marseille) — знаменитый на всеь мир французский режиссёр и актёр Марсель Марешаль (Marcel Marechal /род. в 1937 г./). Не скрою, я опасалась, что все подробности относительно тех гастролей и той трагедии, которая произошла тогда с Владимиром Высоцким, давно уже стёрлись из памяти Марселя Марешаля. В его жизни было столько событий, столько театров (Theatre du Cothurne a Lyon, Theatre du Huitieme a Lyon, Theatre du Gymnase a Marseille, Theatre national de Marseille,Theatre La Criee, Theatre du Rond-Poinl des Champs-Elysees a Paris) столько спектаклей (как поставленных им самим, так и тех, которые ему довелось увидеть), столько ролей (опять-таки, не исключая его собственных ролей, не только театральных, но и на большом и на телеэкране), столько людей, встреч, знакомств, гастролей, что визит зарубежной труппы (одной из очень-очень многих) в его театр, мог и вовсе не оставить в закоулках его памяти никакого следа.

Но было нечто невообразимо изумительное, нечто необъяснимое, но всеми замечаемое, в личности Владимира Высоцкого, благодаря чему он сохранился в памяти всех, кто встретил его на своём жизненном пути.

Марсель Марешаль удивил меня уже в самом начале нашей переписки. Он не просто отлично помнит, что случилось тогда в Марселе. Он (встретивший в жизни такое огромное количество знаменитых режиссёров и актёров из Франции и со всего мира) каждый год, в полночь с 31-го декабря на 1-е января, слушает одну и ту же песню В. Высоцкого! Так он неизменно встречает Новый год. Вот уже тридцать три года…

"Уважаемая Марлена, — написал мне Марсель Марешаль, — извините, что так поздно ответил на Ваше письмо. В самом деле, московский Театр на Таганке во главе с Юрием Любимовым прибыл к нам в декабре 1977 года, чтобы показать спектакли "Гамлет" в переводе Бориса Пастернака и "Десять дней, которые потрясли мир" в моём театре (Theatre du Gymnase a Marseille — прим. авт.) в Марселе.

Владимир Высоцкий был совершенно замечательным Гамлетом, наша встреча была незабываемым моментом для меня, и я полностью и во всём предельно ему верил. Он был очень болен в то время, и его супруга Марина Влади вынуждена была оказаться очень быстро в Марселе, чтобы быть рядом с ним и, следовательно, помочь ему отыграть второй спектакль "Гамлет". Это был триумф! К сожалению, кроме нашей дружбы (о которой я могу лично засвидетельствовать), кроме того, что сохранилось в моей памяти, у меня нет документации, свидетельствующей об этом уникальном событии.

Пожалуйста, поверьте мне, что Володя оставил Марсель с большим сожалением. Он умер летом 1980 года. Во время одной из моих поездок в Москву я имел удовольствие и честь гостить в его скромном московском апартаменте. Я неоднократно был на его могиле. И чтобы отпраздновать Новый год ровно в полночь я каждый год включаю его песню "Спасите наши души".

Впрочем, по поводу документальных свидетельств. Я намерен связать Вас с Франсуа и с Ивом (высылаю Вам их номера телефонов и адреса, это мои директор и фотограф), чтобы они тщательно проверили, сохранились ли какие-либо фотографии или другие документы. Во всяком случае моё письмо Вы можете всегда использовать (разумеется, когда переведёте его для других с французского), как письменное свидетельство нашей с Володей дружбы и взаимного восхищения.