Зачем тебе ведьма, ведьмак? - Елена Яр

— Дарий, а Дарий, — довольно громко сказала я. — А может, ты сам на мне женишься?

Тот поперхнулся и вытаращился на меня. Всемила прикрыла рот рукой, кажется, в изумлении, а Ждан весь превратился в одно большое ухо.

— Ну а что? — продолжила я. — Я хозяйка хорошая, домовитая. Собой недурна, не кривая, не косая. Да и умений у меня всяких много. Готовлю, опять же, отлично — ты сам мои пироги ел да нахваливал.

В глазах Дария промелькнула смешинка — да, дорогой, я тебе ещё не раз свои пироги припомню. Конечно, он понял, что я просто его дозоряю. Может, и рад бы отповедь мне дать, да свидетелей многовато, в таких условиях не подыграть мне он не мог.

— Арина, как я могу так сильно обмануть доверие твоего отца? Он дал мне четкие указания отвезти тебя жениху. Разве может приличный человек так поступить?

Я сочла попытку слабоватой.

— Может конечно, когда речь идёт о счастье двоих! — так вышло пафосно, что чуть сама не прослезилась. И Всемила, кажется, тоже.

— Да что же это за счастье — по миру за ведьмаком таскаться, — философски заметил мужчина, всем видом показывая, что он тоже несколько раздосадован этим обстоятельством, но не настолько, чтобы что-то менять в своей жизни.

— И то верно! — выразительно поглядела ему прямо в глаза. — Кто в здравом уме на такое согласится?

Дарий отвернулся, спрятав вырвавшуюся-таки улыбку.

Я обернулась к спутникам: они наверняка решили, что ведьмак скрывает досаду. И радовались, что такой чудесный бесплатный балаган они себе в дорогу сговорили. Будет что обсудить потом дома да с соседями. Я показательно развела руками — мол, попыталась, но что с него возьмёшь, с бесчувственного сухаря.

Однако на этом наша выдуманная история не закончилась. На первой же стоянке Всемила решила взять на себя роль свахи и, отведя меня в сторону, тихонько шепнула:

— Ты не сдавайся. Если он тебе люб, ещё есть время. Я же вижу, как он на тебя смотрит, когда думает, что ты не видишь.

Ещё б ему, чёрту глазастому, не смотреть! Конечно, глаз не сводит, следит. Если ведьму без присмотра бросить, так она всякого непотребства натворить может. А я не просто ведьма — ещё и талантливая. Силы мои выше среднего, а уж идей в голове бродит — дай вий каждому! Но вслух я сказала иное:

— Думаешь? Наверное, это сочувствие. Моего жениха не видел ещё никто, может, он старый и некрасивый.

— Точно тебе говорю, смотрит!

Но мне игра уже надоела, и я заметила:

— Но и он прав. Что это за семья, где муж всё время пропадает со всякими тварями?

Всемила замолчала в сомнении.

— Я имею в виду, нечисть всякую ловит. Там ведьм да шишей.

— Аааа. Ну это да, конечно.

Не было похоже, что она сдалась, но прямо сейчас ко мне лезть перестала.

А вообще, я была очень рада пополнению в нашей компании. На стоянках стало бесспорно веселее. Четырьмя женскими руками и еда бодрее готовилась, а мужскими — костёр больше разводился. С таким количеством ртов и разговоры стали разнообразнее.

Шиш не обижался и даже как будто бы тоже повеселел. Очень ему полюбилась купеческая телега, на всех стоянках он её облёживал со всех сторон. Иногда даже в дороге присаживался на самый уголок, подальше от людей. Хотя эти двое на нечисть были нечувствительные, даже лёгкого беспокойства не выказывали.

Мы выяснили, что купцы торгуют лошадиными сбруями и дело идёт довольно неплохо. Ждан, конечно, выполнял большую часть работы — на нём были и закупки, и обработка кожи, и изготовка лекал. В подмастерьях у него был сын да ещё один парнишка. А Всемила зато занималась украшательством готового товара, и, на мой взгляд, именно это придавало их изделиям особый спрос. Нам показали одну из сбруй. Ремешки были сплошь с тиснёным узором из птичек и пёрышек, в местах соединения деталей увиты плетёными цветными шнурками, в лобной части с дополнительной бахромой и бусинами.

Я разглядывала узоры, проводя пальцем по ремешку. Красиво.

— Это перья феникса, — с гордостью похвасталась купчиха.

— Да ну? — Я задрала брови. — Интересно.

— Странно даже, что не купили эту сбрую, — охотно рассказала она. — Обычно с фениксом разбирают в первую очередь. Люди любят верить в то, что даже изображение этого пера удачу приносит.

— Удачу? Я думала, здоровье.

От меня не укрылось, что спина ведьмака стала как будто ровнее — наверняка он тоже прислушивался к нашему разговору.

— И здоровье тоже. И богатство, и славу.

— Какое полезное перо!

— Да что перо, — встрял в разговор Ждан. — Всю бы птичку поглядеть. Я б не упустил её наверняка.

— Не упустил бы он, — по-доброму пожурила его жена. — Ты б даже подойти к ней не смог, герой!

— А я б железными щипцами, какими подковы в огне закаляют! Хвать — и всё. Крылышки не машут — птичка не летит.

Накатила волна раздражения. Я, конечно, не феникс, но тоже существо полунавье. И столь потребительское отношение меня покоробило. Пусть феникс — почти сказка, и я никогда не слышала, чтобы даже кто-то из потусторонних его хотя бы просто видел. Не говоря уже о людях. Но говорится про неё много и, видно, неспроста. Просто птичка не считает нужным всяким алчным тварям в руки даваться. Вот и ведьмак перо видел, но на большее не замахивается. А этот, глядите — словно подкову брать решил. Руки бы тебе повырывать теми щипцами, торгашья твоя душонка!

Дарий, видимо, почувствовал моё настроение, вступил в разговор:

— Да что воздух зря сотрясать, ни нам, ни вам не увидеть такую птичку.

— А что ж? — не унимался Ждан. — Если ж целью задаться, то всё можно. Сейчас, конечно, её не взять, сезон не тот, а вот осенью — вполне быть может. Она как раз в огне сгорит и восстанет из своего же пепла. Но будет маленькая и слабая. Тогда её и ловить нужно.

— Удачи! — резко бросила я. Встала и отправилась прочь.

Надо развеяться, пока не раскрыла во всю навью ширь нашу с ведьмаком приличную легенду. Очень уж руки чесались опалить огнём наглого мужичишку, чтобы на себе почуял, каково это с силой пламени тягаться. Я не феникс, конечно, но и моих силёнок хватит, чтобы сжечь на нём одежду и волдырями покрыть с ног до головы.

Проигнорировала и удивлённый взгляд женщины, и внимательный — ведьмака.

Спустилась к