Портрет художника - Александр Лекаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они надолго замолчали, некий вопрос витал в воздухе, но Алеша не решался его задать. - А чьим потомством являемся мы? - наконец, с замиранием сердца, спросил он. – Мы - шкура змеи, - бледнея, ответил отец Аристарх, - Играющая в лучах солнца Люцифера.
Глава 21.
Берковиц отказал. Беглый мистер Вич пришел просить убежища к господину Берковицу, старинному партнеру фирмы “Гриззл, Гиббон Энд Проктитт”. Но господин Берковиц, уже успевший просмотреть телерепортаж о подвигах мистера Вича, выставил его за дверь. И теперь мистер Вич в отчаянии метался по улицам, прикрывая глаза темными очками и лихорадочно ища выхода из ловушки. Его положение катастрофически осложнялось тем, что ему требовалась кровь. Ему были необходимы как минимум 250 миллилитров человеческой крови в день, чтобы выжить. На улице он был в относительной безопасности, но он не мог прийти в банк крови, где требовалось предъявить документы и дать какие-то пояснения, поскольку человеческая кровь не продавалась на разлив, как козье молоко. Он даже не мог сдаться полиции - он уже двое суток не принимал кровь, и следующие сутки в камере убили бы его надежно, но не быстро и не милосердно. Он уже чувствовал, как начинают болеть суставы челюсти и слезятся глаза, лицо его, время от времени, перекашивала непроизвольная гримаса, и тогда он прикрывался рукой, чтобы не перепугать прохожих. Жилье не было проблемой, он легко снял убогую квартиру в районе старого железнодорожного вокзала, но барабаны судьбы наращивали темп, и в зените третьих суток он напал на одинокую ночную проститутку. На его несчастье, в крови старой лахудры оказалась какая-то дрянь, а мистер Вич не был привычен к наркотикам и следующие сутки провалялся в своей норе, блюя и не соображая, на каком свете находится, а к исходу четвертых суток он услышал призыв, К этому времени он потерял уже фунтов двадцать весу, кожа стала чувствительной к ультрафиолету, суставы конечностей распухли. Он утерял остроту мышления, мысли его путались, но он понимал, что зовет его не друг, что это враг поджаривает его кровь и призывает его к расправе. Если бы он мог, то припал бы к ногам победителя, умоляя его о милосердии и глотке крови. Но мистер Вич очень хорошо знал, что пощады не будет. Мистер Вич знал, что стая не приходит на выручку волку, попавшему в капкан - стая бросает такого волка и идет своим путем. Мистер Вич знал, что никто не примчится из-за океана, чтобы спасать его. Мистер Вич вскрыл вены на левой руке, напился собственной крови, затем туго перебинтовал предплечье и отправился навстречу своей судьбе.
Если бы Алеша знал, что имеет дело с умирающим адельфофагом, а не мощным и эффективным вампиром, то, возможно, и пощадил бы его, на свою голову. К счастью, он не знал этого, и его пробуждающиеся инстинкты убийцы не были ослаблены губительным состраданием.
В предместье Афин находился брошенный францисканский монастырь, построенный французами и большое старое кладбище при нем. Православные греки не хоронили здесь своих покойников и не нашли применения памятнику католической архитектуры, величественное здание стояло пустым и разрушалось, вся местность имела характер унылый и заброшенный.
Мистер Вич пришел сюда, шатаясь от слабости, с камнем за пазухой, поскольку не имел другого оружия, и черной, неизбывной ненавистью в сердце. Ноги сами привели его на кладбище, его разум почти отключился, но и на пороге смерти это существо было настолько ощутимо опасным, что даже воронье притихло на покосившихся крестах. Мистер Вич уже утратил чувство самосохранения и ничего не боялся, но ему очень хотелось кого-нибудь убить. Отец Аристарх ошибался, полагая, что упырь будет слоняться на грани восприятия, вынюхивая и высматривая. Мистер Вич просто достал камень из-за пазухи, стиснул клыки и пошел вперед, насколько мог твердо.
В глубине кладбища, в тенистой его заросшей кипарисами и сиренью глубине находился каменный склеп. Туда пришел мистер Вич, неестественно выбрасывал из-под себя прямые ноги, поскольку, он их уже не чувствовал.
В склепе теплилась алая лампада, под лампадой на гробовой плите стояла толстая холодная свеча, в проплавленном углублении вокруг фитиля поблескивала черная лужица крови, и торчал оттуда острый осколок стекла, замаранный темным.
Урча, упырь кинулся на кровь, стекло окрасилось красным, но он не чувствовал боли, он лизал.
Тяжелая, железная дверь скрипнула и захлопнулась, за его спиной.
* * *О, как легко! Как восхитительно легко и правомерно чувствовал себя Алеша, расправившись с чудовищем. Ему и в голову не приходило, что он сыграл роль Бога и обрек живое существо на муки, намного превышающие человеческое разумение.
А о. Аристарх не счел нужным ему подсказывать.
Глава 22.
Когда известие о событиях в Афинах дошло до Америки, руководство фирмы “Гриззл, Гиббон энд Проктитт” собралось на экстренное совещание. Руководители были людьми сведущими, поэтому обстоятельства, при которых скоропостижно скончался один из детективов, и бесследно исчез второй, были однозначно определены как “вызывание”. С кем могли пытаться войти в контакт мистер Вич и Гриззл-Младший? Кому могла помешать их деятельность? Следуя логике событий, многоопытное руководство пришло к выводу, что наиболее вероятным их объяснением следует считать аферу мистера Дзампо. Детективы могли нащупать нечто, что противоречило официальной версии его смерти. Тогда, мистер Дзампо, возжелавший удвоить свое состояние путем получения незаконной страховки, возник из небытия и уничтожил детективов вместе с их информацией. Такое объяснение не противоречило опыту фирмы и не выходило за рамки той логики, которой пользовались все участники событий. Дальнейшие действия диктовала данная оценка ситуации - найти мошенника и заставить его выполнить страховые условия, т.е. умереть, предъявить свой труп для опознания и передать свое имущество страховой фирме. А кроме того, старая, подлая, грязная тварь должна была заплатить за смерть Гриззла-Младшего, ну и мистера Вича.
В этот раз, хорошо понимая, что из себя представляет потенциальный противник, руководители действовали взвешенно, тщательно разработан план поисковой операции. Они понимали, что мистер Дзампо может находиться и в боливийских джунглях, и в Москве, они учитывали, что его может и не быть в живых, они учитывали, что за наследство мистера Дзампо может сражаться абсолютно неизвестное им лицо, но так или иначе - концы следовало искать в Греции.
Вампиры всегда искали и находили убежище под сенью Церкви - ряса или сутана защищала от осиновых кольев лучше всякого бронежилета, а уединение монастыря позволяло вести весьма специфический образ жизни, не привлекая внимания окружающих.
Пятерым монахам, срочно затребованным из православной общины Сан-Франциско, было предложено отправиться в паломничество ко святым местам восточного христианства. Монахи отнюдь не были серийными убийцами, скрывающимися в монастырях, это были вполне искренне верующие и совсем не плохие люди, но - порфирогены. Они не могли выжить вне сообщества себе подобных, и не могли отказаться от сделанного фирмой предложения, они стиснули клыки и стали собираться в дорогу.
Вторая группа состояла из трех детективов, которые должны были пройти теми же дорогами, по которым ходили мистер Вич и Гриззл-Младший, собственно - вызвать огонь на себя.
Группа управления состояла из двух координаторов и курьера, которые не должны были показываться ни при каких обстоятельствах и осуществлять общее руководство через электронные средства связи, поддерживая контакт с базой и находясь в мотеле в пригороде Афин.
Когда последний монах вошел в самолет, на другом конце планеты, на заброшенном кладбище, в запертом склепе обезумевшее животное, которое было когда-то мистером Вичем, захлебнулось собственной кровью.
Глава 23.
Алеша удостоился очень большой чести - ему позволено было расписать фреской часть стены во вновь отстроенной монастырской часовне. Поскольку написать он должен был не что-нибудь, а каноническое изображение св. Феодоры, то на такую работу требовалось формальное разрешение архиепископа, и о.Аристарх исхлопотал для Алеши такое разрешение, убедив высокое церковное начальство, что молодой, но талантливый художник справится с порученной работой. Алеша не предвидел особых технических сложностей, но волновался, понимая, что хорошая фреска будет сохраняться в монастыре лет двести, а для художника - это прыжок в вечность. Разумеется, он прошел курс фресочной живописи и уже делал нечто подобное, но то были ученические работы на специально подготовленной доске, а не настоящая фреска на настоящей монастырской стене. У Алеши были хорошие учителя, в Греции существовала лучшая в мире школа фресочной живописи, поскольку именно здесь и зародилось это искусство за много веков до рождения Христа. К сожалению, фреска, как живое существо - она живет столько, сколько о ней заботятся и умирает вместе с домом, в котором живет, поэтому от античной живописи мало что сохранилось, фрески умерли вместе с богами, которым были посвящены. Во фресочной живописи, в особенности - канонической живописи очень мало места для импровизации - изображение переносится по частям, на предварительно расчерченную стену. Основная тонкость этого искусства заключается в точном следовании техническим условиям - в составе штукатурки, в составе краски, в температуре и влажности воздуха. Притом, работать надо быстро, пока штукатурка сырая, и стену, в отличие от мольберта, нельзя повернуть так, чтобы исключить возникновение тени, поэтому фрески пишут в основном ночью, при искусственном освещении. При всем желании условия рождения каждой фрески невозможно повторить, поэтому каждая фреска уникальна, и поэтому даже такие великаны, как Леонардо да Винчи, не гарантированы от ошибок, связанных с температурой и влажностью.