Волчья хватка-2 - Сергей Алексеев

Теперь ясно, за что наорал на него непоколебимый и дипломатичный шеф…

Но что же так взвеселило и вдохновило всегда мрачного Мерина, если его буквально распирало от радости?

Уж никак не скорая отставка и пенсия…

Времени на обстоятельную беседу с Озорным почти не оставалось, поэтому Савватеев заехал к нему по пути на базу группы Варана. Сразу же после неудачной операции подполковнику наверняка посоветовали написать рапорт об увольнении, и теперь он проходил обследование в госпитале.

Внешне он показался заторможенным, задумчивым — скорее всего, ещё переживал случившееся или робел перед невесёлым будущим: до пенсионной выслуги ему не хватало десяти месяцев.

— Я все описал. — Озорной не хотел разговаривать. — В деталях, с подробностями. Читайте!

Его объяснений в деле по розыску Каймака, разумеется, не было, а искать материалы служебной проверки уже было некогда, да и толку от них мало: Мерин явно выводил себя из-под удара, и подполковник писал то, что ему велели.

— Теперь я могу оказаться на вашем месте, — признался Савватеев. — Подскажите, как не сломать шею?

— Соблюдайте элементарную технику безопасности, — посоветовал Озорной. — Что ещё скажешь?

— Но ваши люди не из детского сада…

— Крутизна ещё хуже ребячества. Один залез на дуб и рухнул, второй на провода наступил…

— На базе нет электричества…

— Брошенная линия оказалась под напряжением… Бесхозяйственность!

— Ну, а что остальные? Тоже несчастные случаи?

Подполковник тоскливо посмотрел по сторонам:

— Трудно поверить… Но это так. Иначе просто чертовщина какая-то. Человек спотыкается на ровном месте, падает — перелом шейки бедра. Второй тащит его к машине, чтоб оказать помощь, и ломает ногу аж в двух местах… У меня в Чечне столько потерь не было, как здесь! И все в один день!

— Как же вы-то уцелели?

— А я не ходил в дубняк.

— В какой дубняк?

— В лес дубовый. Все мои люди пострадали там.

— Проклятое место?

— Что хотите, то и думайте… Но мой совет: не суйтесь туда, что-то там не чисто, — глаза Озорного болезненно заблестели. — Не знаю, полтергейст, энергии или ещё какая дурь… Но там человека охватывает непонятный, навязчивый страх…

Похоже, он проходил обследование на предмет психического здоровья.

— На самой-то базе есть люди? — спросил Савватеев, чтоб отвлечь его от неприятных воспоминаний.

— Вроде бы только сторожа, пенсионеры. Ждут открытия какого-то сезона сбора грибов… Мы толком не отследили, не успели.

В полдень Савватеев выехал из Москвы в сопровождении микроавтобуса с группой Варана и джипа, где сидели опера, криминалист и судмедэксперт — старики, рекомендованные Мериным. Все были экипированы походной одеждой, корзинами, рюкзаками: по подсказке Озорного изображали грибников, организованно выехавших на природу, хотя Савватееву бы и в голову не пришло устраивать такое прикрытие, поскольку на дворе был октябрь и уже выпадал снег. Но оказывается, в это время там начинается выброс позднего опёнка и все безработное местное население, в том числе и городское, бросается в леса с надеждой заработать хоть какие-нибудь деньги.

Искать другую причину появления значительной группы людей в районе базы было некогда, да и в целом операция была не продумана до деталей, не подготовлена и все теперь отдавалось на откуп импровизации, технической оснащённости и оперативному чутью.

За шесть часов в дороге Савватеев не ощутил ни свободы, ни отдохновения от семейных проблем и чувств, с ними связанных, поскольку, пересаживаясь из машины в машину, инструктировал на ходу свою команду, изучал район операции по карте, разбивал её для удобства на квадраты, ставил приблизительные задачи и даже не пытался дозвониться жене, чтобы предупредить о командировке, при этом ощущая тихую месть.

Теперь ты возбуди в себе и потренируй материнские чувства!

С Вараном было проще всего: диверсионно-разведывательная группа, натасканная для работы на чужой территории, умела тупо и точно выполнять определённые функции, а больше от них ничего не требовалось. Другое дело оперативники: привыкшие к своей штучности и элитарности, владеющие языками, утончёнными манерами аристократов, они, кажется, вообще не понимали, куда их везут и зачем. Или не хотели понимать, брезгуя примитивной работой внутри страны. Получив особые полномочия, Савватеев отобрал двух, что попроще и уже адаптированных Чечнёй оперов, третьего предложил Мерин, и все равно не особенно-то полагался на их изысканные привычки.

Когда кавалькада машин свернула с нагруженной трассы, сначала на гравийку, потом и вовсе на просёлок, а за окнами замелькал осенний берёзовый лес, Савватеев испытал некое общее расслабление. Он выезжал на природу только по службе, никогда не имел дачи, не любил охоту, тем паче сбор грибов и свободное время проводил на стадионах, ипподроме и последнее время на ставших модными теннисных кортах. И все-таки незаметно для себя утихомирил чувства и в какой-то миг неожиданно подумал, что мелкая месть жене — это отвратительно, как генетическая экспертиза, и надо бы ей все-таки позвонить.

На подъезде к охотничьей базе он приказал загнать машины в лес, группе Варана и операм спешиться, перекрыть ходы-выходы, обнаруженные на местности или обозначенные на карте, чтоб незаметно отследить все передвижения. Экспертам же, кроме лукошек, велел взять трупоискатели и, не привлекая к себе внимания, обследовать прилегающую к базе территорию на предмет обнаружения захоронений. Конечно, не имея никакой привязки к конкретным фактам, искать труп на обширном пространстве было почти бессмысленно, и оставалась единственная надежда на острый глаз и опыт двух старых ветеранов, несколько лет назад возвращённых с пенсии на службу.

Ещё по пути, инструктируя медэксперта — непосредственного начальника и наставника лейтенанта Крышкина, Савватеев еле сдерживался, чтобы не задать вопрос относительно генетической идентификации. Он верил, а точнее, не задумывался о её непогрешимости, когда такую экспертизу проводили по оперативной необходимости, но сейчас вдруг усомнился и даже напугался.

А если произойдёт ошибка?!

Любая — технологическая, лабораторная! Окажется не стерильно чистой какая-нибудь пробирка, инструмент, руки лаборанта?! Да и эта наука, генетика — тёмная, недоступная, виртуальная какая-то, как и сами молекулы ДНК, которые не увидеть простым глазом и, тем более, не пощупать руками…

Спросить он не решился — медик отчего-то ехал безрадостный, кряхтел и массировал шею, и потому отягощённый сомнениями Савватеев надел рюкзачок, прихватил бинокль, радиостанцию и с пакетом в руке пошёл почти открыто по дороге.