Самая большая тайна фюрера - Леонид Млечин

— Кто-то из нас должен же, наконец, взять на себя роль кровавого усмирителя, — холодно сказал Носке. — Я не боюсь ответственности.

Войска под командованием военного министра 12 января пустили в ход артиллерию и овладели Берлином. Искали популярных лидеров левых социал-демократов Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Вечером 15 января их выследили и доставили в штаб гвардейской стрелковой дивизии. После короткого допроса им сказали, что отправят в тюрьму Моабит.

Когда Либкнехт вышел на улицу, солдат Отто Рунге дважды сильно ударил его по голове прикладом винтовки, затем его добили и сдали тело как неопознанный труп на станцию скорой помощи. Через несколько минут вывели Розу Люксембург. Рунге и ее ударил прикладом. Потерявшую сознание женщину втащили в автомобиль и выстрелом в голову покончили с ней. Тело сбросили в канал.

В официальном сообщении говорилось, что обоих пришлось застрелить «при попытке к бегству». Со временем это станет популярной формулой.

В награду за усмирение Берлина Густав Носке был назначен военным министром.

«Когда я утром явился в министерство, — вспоминал Носке, — то нашел своих подчиненных совершенно подавленными этим происшествием. Я смотрел на это гораздо спокойнее… Кто-то должен был сделать безвредными этих нарушителей всеобщего покоя».

Военный министр вошел в историю как «кровавая собака Носке».

Когда весть об убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург пришла в Россию, на заседании Петроградского Совета прощальное слово произнес Лев Троцкий:

«Мы получили официальное германское сообщение, которое изображает убийство Либкнехта и Люксембург как случайность, как уличное «недоразумение», объясненное недостаточной бдительностью караула перед лицом разъяренной толпы. Какой удар! Какое предательство!

Кровь Карла Либкнехта и Розы Люксембург вопиет. Эта кровь заставит заговорить мостовые Берлина, камни той самой Потсдамской площади, на которой Либкнехт первым поднял знамя восстания против войны и капитала. Днем раньше или позже на улицах Берлина будут из этих камней воздвигнуты баррикады. Восстание германского пролетариата еще впереди. Это была могучая рекогносцировка, глубокая разведка в лагерь противника. Несчастье в том, что в разведке пали два лучших военачальника. Это жестокий урон, но это не поражение. Битва еще впереди!»

В реальности смерть двух пламенных политиков была тяжелым ударом для только что созданной компартии Германии и концом восстания.

Кто сегодня вспоминает Карла Либкнехта или Розу Люксембург? Кто ныне замолвит доброе слово за женщину, убитую 15 января 1919 года?

Тот, кто и через семь десятилетий после смерти способен поднять людей на демонстрацию, этого заслуживает. Открытые выступления против коммунистического режима в Восточной Германии начались в 1988 году с уличного шествия под лозунгами из Розы Люксембург: «Свобода — это прежде всего свобода инакомыслия».

Она предвидела, что произойдет в Советской России, когда утверждала: «Свобода лишь для сторонников правительства, лишь для членов одной партии — сколь бы многочисленными они ни были — это не свобода. Свобода всегда есть свобода для инакомыслящих. Не из-за фанатизма «справедливости», а потому, что от этой сути зависит все оживляющее, исцеляющее и очищающее действие политической свободы; оно прекращается, если «свобода» становится привилегией».

Но ГДР больше нет, нет и немецкого коммунистического движения, одним из лидеров которого в краткий миг после Первой мировой войны была Роза Люксембург. Ее исторический спор с Лениным о праве человека на свободу и при социализме, в котором они оба проиграли, закончен.

«Роза Люксембург, — писала одна из деятельниц Коминтерна Анжелика Балабанова, — принадлежала к тому поколению известных женщин, которым приходилось бороться с почти непреодолимыми препятствиями, чтобы добиться возможностей, которые мужчины того времени получали как нечто само собой разумеющееся. В то время, чтобы добиться интеллектуального признания, женщине требовались жажда знаний, много упорства и железная воля. Роза Люксембург обладала этими качествами в полной мере».

Во врагах у нее недостатка не было. Кто-то из них заплатил Отто Рунге шесть тысяч рейхсмарок, чтобы он раскроил неистовой революционерке череп. Товарищи по партии неустанно сокрушали ее в идеологических дискуссиях — до и после смерти. Если бы советская власть еще существовала, то по случаю ее юбилея на научной конференции в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС ангажированный на сей случай оратор перечислил бы множество ее ошибок и заблуждений. Российские коммунисты давно убедились в ее неправоте, прочитав знаменитый памфлет Розы о русской революции.

Может быть, ее поминают в Польше, где она родилась?

Она принадлежала к основателям небольшой Социал-демократической партии Польши и Литвы, боровшейся с партией Юзефа Пилсудского. Большинство поляков жаждали национального самоопределения, то есть отделения от России. Роза Люксембург, напротив, желала единства польских и русских рабочих.

«Со всех сторон нации и малые этнические группы заявляют о своих правах на образование государств. Истлевшие трупы, исполненные стремления к возрождению, встают из столетних могил, и народы, не имевшие своей истории, не знавшие собственной государственности, исполнены стремления создать свое государство. На националистической горе Вальпургиева ночь», — некоторые ее фразы словно написаны сегодня.

Роза Люксембург была невысокого мнения о праве народов на самоопределение: это «метафизическая формула, которая оставляет на усмотрение каждой нации решение этой проблемы». Роза стремилась прежде всего выяснить: полезна ли национальная независимость для самого народа, для его соседей и для социального прогресса? Есть ли экономические условия для возникновения нового государства?

На свете существуют тысячи языков, но меньше двухсот государств. Она опасалась средневековой анархии, к которой может вернуться Европа, если каждая этническая группа потребует создания собственного государства. Через семьдесят лет после смерти Люксембург, когда началась резня в югославских республиках, оказалось, что она была права.

Но кому ныне нужен интернационализм Розы Люксембург? Кто прислушается к коммунистической революционерке, к польской еврейке, безродной космополитке, считавшей, что каждый волен выбирать себе гражданство?

Последнее парадоксальное напоминание о Розе — строчки из дневника Йозефа Геббельса, изданного на русском языке. Геббельса издают, Люксембург — нет. Соратник Гитлера, будущий секретарь столичного горкома партии и министр народного просвещения и пропаганды национально-социалистической Германии, летом 1924 года прочитав «Письма Розы Люксембург из тюрьмы Карлу Либкнехту», записал в своем дневнике: «Похоже, идеалистка. Порой поразительна ее искренность, теплый, ласковый, дружеский тон… Во всяком случае, Роза страдала за свою идею, годами сидела за нее в тюрьме — наконец, умерла за нее. При наших размышлениях об этом забывать нельзя…»

Можно подумать, что молодой Геббельс ей сочувствует. Но несложно представить, что бы он с нею сделал, если бы Роза Люксембург была жива, когда национальные социалисты пришли к власти…

А в Мюнхене сходная же судьба постигла Курта Эйснера. Его партия 12 января 1919 года проиграла выборы в Национальное собрание Баварии. Эйснер вовсе не был большевиком, каким его изображали. Потерепев поражение на выборах, он решил подать в отставку с поста министрапрезидента. 21 февраля 1919 года, когда он направлялся в ландтаг, чтобы объявить об этом, его прямо на улице выстрелом в голову убил молодой офицер рейхсвера граф Арко цу Валлей.

Возможно, офицер сделал это потому, что его отказались принять в тайное националистическое общество «Туле» из-за матери-еврейки. И граф Арко хотел доказать, что он «храбрее их всех».

Ответом на убийство Эйснера стал приход к власти в Мюнхене крайне левых, коммунистов и анархистов. Совет рабочих и солдатских депутатов 7 апреля провозгласил Баварию советской республикой. Под председательством бывшего эсера Евгения Левинэ, родившегося в России (он перебрался в Германию в 1908 году), коммунисты образовали из пятнадцати человек Комитет действия. Правительство бежало. Баварскую Красную армию возглавил Рудольф Эгльхофер. Вот комитет Левинэ действовал по-большевистски, расстреливал «врагов революции» и сильно напугал баварцев.

В Баварии Советы продержались дольше, чем в Берлине. Но в апреле 1919 года двадцать тысяч человек — федеральные силы, войска из Вюртемберга, Баварский добровольческий корпус полковника Франца Риттера фон Эппа и добровольческий корпус «Оберланд» — начали наступление и 1 мая взяли Мюнхен под полный контроль. Особой жестокостью отличалась так называемая бригада Эрхарда, одна из частных антикоммунистических армий. После окончания Первой мировой капитан-лейтенант Герман Эрхард собрал оставшихся без дела и озлобленных морских офицеров для уничтожения коммунистов.