Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мила вернулась с подносом, на котором были сразу несколько чашек кофе. Дронго отказался от кофе, остальные взяли по чашечке. Еще через минуту вернулись Дениз и Сурия. Последняя была явно взволнована. И тяжело дышала, уже не глядя в сторону афроамериканки. Все остальные деликатно молчали. Здесь не принято было расспрашивать.
– Следующий джокер, – объявила профессор, раздавая карты.
И снова воцарилось напряженное ожидание до тех пор, пока, наконец, джокер не выпал Ларисе.
Все смотрели на нее.
«Симпатичная женщина, – подумал Дронго, – но о чем с ней говорить? Тем более что я треть своей жизни провожу в Москве. Скажут, что пытался выйти через жену советника на российских дипломатов. Интересно, как можно объяснить свое присутствие на этой шутливой игре?»
Лариса молча смотрела на всех присутствующих.
– Господин композитор пойдет со мной, – наконец решила она и, уже обращаясь к Джаннет-ханум, попросила: – Давайте вашу колоду. Надеюсь, что вытяну короля.
Король означал двадцать минут. Дама – пятнадцать, валет – двенадцать. Самой плохой картой был туз, означавший только одну минуту. И Лариса вытащила туза.
– Мне всегда не везет, – рассмеялась она. – Ладно, что-нибудь придумаю за минуту.
– Мы засекаем время, – строго предупредила Джаннет-ханум. – И не забывайте, что здесь не дом свиданий.
– Вы могли бы не напоминать, – махнула рукой Лариса.
Она выходила абсолютно спокойно; очевидно, сказывался не только опыт игры в этой компании, но и то, что она проживала в ряде европейских государств, где Лариса спокойно посещала европейские пляжи, на которых в порядке вещей было купаться и загорать топлес. А вот композитору пришлось сложнее. И он, прикрываясь своей рубашкой, прошел следом за супругой дипломата. Он даже в плавках чувствовал себя не совсем комфортно.
– Вот так начинаются войны, – рассмеялась Мила.
– Одна минута, – возразила Эльвира. – Они не успеют даже перекинуться парой слов.
– Мы ничего не обсуждаем, – вмешалась в разговор Джаннет-ханум. – Прошу об этом не забывать. У нас всего лишь игра.
Она включила секундомер на часах.
Ушедшая пара вернулась через полторы минуты под недовольное ворчание профессора, которая напомнила строгие правила и снова начала раздавать карты.
– Если карта выпадет вам, кого вы выберете? – неожиданно спросила хозяйка квартиры у Дронго.
– Галантность требует назвать ваше имя, – улыбнулся гость. – Но я еще не решил. Честное слово. Надеюсь, что мне ничего не светит в этой игре.
На этот раз джокер выпал Эльвире. Все посмотрели в ее сторону.
– Очень рассчитываю, ты не выберешь меня, – улыбнулась Джаннет-ханум. – Хотя в последнее время ты ведешь себя так агрессивно.
– Это я так защищаюсь, – усмехнулась Эльвира.
– Ты уже выбрала? – уточнила профессор.
– У нас есть гость, – напомнила Эльвира и неожиданно указала на Дронго.
Лариса и Мила даже зааплодировали. Дениз улыбнулась. Только Сурия сидела, не выражая своих эмоций. Джаннет-ханум покачала головой.
– Ты всегда непредсказуема, – покачала головой председательствующая и протянула колоду карт женщине. – Выбирай время.
Эльвира прикусила нижнюю губу и вытащила… короля.
– Какая везучая стерва, – с восхищением прошептала Мила.
Дронго, чувствуя на себя взгляды всех остальных, поднялся и прошел в соседнюю комнату. Было полное ощущение западни, в которую он попал. Правда, ему повезло больше, чем композитору, который проследовал в другую комнату с гораздо меньшим запасом белья.
«Никогда в жизни больше не соглашусь на подобный идиотский эксперимент, – подумал Дронго. – Кажется, на Мадейре другой комнаты и джокеров не было. Или они были, а я уже забыл?»
Следом за ним в комнату вошла Эльвира. Она уже явно не стеснялась своего вида. Прикрыла дверь.
– Вот вы и попались, – улыбнулась женщина.
Глава седьмая
Он подумал, что впервые в жизни оказался в одной комнате с почти раздетой женщиной, с которой не планировал даже легкого флирта. Самое поразительное, что он чувствовал себя гораздо менее комфортно, чем однажды на испанском нудистском пляже, где ему пришлось побывать. Хотя и там ему было довольно сложно.
«Мы странные люди, – подумал он, – среди посторонних мы чувствуем себя в подобной ситуации абсолютно нормально, а когда попадаем в окружение людей, с которыми можем встретиться во второй раз, начинаем чувствовать себя не лучшим образом».
Эльвира прошла и села на стул. Здесь она уже не закрывалась руками и сидела, глядя, даже с некоторым вызовом.
– Вы будете стоять двадцать минут или все-таки сядете на стул? – ехидно спросила она. – Не забывайте, что у меня был джокер и я указала на вас. Значит, в течение двадцати минут вы должны выполнять все мои желания. Какими бы дикими они ни казались.
– А у вас могут быть дикие желания? – уточнил Дронго, присаживаясь на стоявший у стены диван.
– В рамках разумного, – улыбнулась Эльвира.
– Надеюсь, что только в рамках. Но у каждого осужденного всегда бывает разрешение на последнее желание.
– Согласна, – кивнула женщина. – Какое у вас последнее желание? Что я должна сделать?
Она поднялась со стула, выжидающе глядя на гостя.
– Рассказать мне по возможности предельно откровенно – почему ваша подруга, которая появилась здесь во второй раз, все-таки ушла?
Невозможно было не заметить, как изменилось выражение лица Эльвиры. И как она нахмурилась. Через несколько секунд она снова опустилась на стул.
– Вам никто не говорил, что вы не очень воспитанный человек? – раздраженно спросила она. – Ибо вы способны думать о своей проклятой работе даже в присутствии не совсем одетой дамы, – с явным вызовом спросила она.
Дронго пожал плечами, усмехнулся.
– Насколько я помню, это именно вы рекомендовали мне переговорить с родственниками вашей подруги и согласиться на возможное расследование этого преступления. Или я ошибаюсь?
– При чем тут преступление? Мы не говорим здесь о неприятных вещах. И вообще: она сорвалась со скалы в Габале, за двести километров от столицы. Расследование нужно проводить там, а не в этой квартире.
– И поэтому вы не можете мне ничего рассказать?
– Вы считаете, здесь именно то самое место, где нужно вообще говорить о делах? Вам не кажется,
