Черный принц. Сила демона - Ирина Басараб

– «Энтони ты был моим теплым и нежным солнцем. Джо – яркой и холодной звездой. Вы были, как два берега одной реки: один крутой, скалистый и опасный; второй – удобный, светлый и надежный. А я была рекой между вами».

Антония только внешне копия отца, однако, вы такие разные. Она полная противоположность Энтони. Как жаль, что вы так и не повстречались! Возможно, ему удалось бы то, что не получилось мне – изменить тебя.

– «Однажды ты помог мне, если ты слышишь сейчас? Помоги нашей дочери!»

Закрывая глаза, Ирена вдруг ощутила, как что-то нежное и теплое обволакивает ее тело. Кто-то был рядом, и она знала – это был Он. Касанием легкого ветерка, Ирена почувствовала поцелуй на своих устах.

– «Значит, он ее услышал».

Дрожь восторга пробежала по телу. Ветер внезапно переменился холодом, и ощущение тепла сменилось пустотой. Он исчез. Холод мурашками пробежал по коже. Поежившись, Ирена потерла свои руки и развернула скакуна, пустив его легкой рысью по тропинке.

Когда фигура королевы скрылась за лесом, свет на поляне засиял сильнее. Посреди поляны, скрытые от глаз людских, сидели два духа. Светловолосый дух с ясными глазами и рядом с ним ангел. Оба провожали взглядами женщину, которая исчезала за зарослями дубовой рощи. Прекрасное существо с белыми крыльями за спиной, прикоснулось к плечу светловолосого духа.

– Твое время вышло. Пора уходить.

Грусть промелькнула во взгляде духа.

– Я не могу оставить ее. Дай мне еще немного времени? Прошу, позволь повидать дочь.

Ангел отрицательно замотал головой.

– Нам запрещено ввязываться в дела смертных. Ты исчерпал свое время. Идем.

– Я не смогу помочь ей оттуда, – сказал светловолосый дух, с мольбой поднимая глаза к небесам.

– Ты сможешь помочь, если обретешь крылья ангела. Однако это их война. Смертные сами избрали свой путь и идут по нему.

– Как же я могу оставаться спокойным, блаженствуя на Небесах, зная, что их ожидает? Почему я не вправе влиять на события, чтобы уберечь моих детей и любимую от опасности?

– Его уже не остановить. Это душа потеряна для Небес. Мы не в силах принимать решения. На все воля Его.

– Я пойду за тобой и приму крылья, но не проси меня оставаться в стороне бездейственным зрителем, когда моя семья будет в опасности.

Ангел снисходительно улыбнулся, взирая на душу, как на несмышленое дитя.

– Тогда ты сгоришь. Готов ли ты пожертвовать своей бессмертной душой, ради смертных, чья жизнь коротка как цветы?

– Да, – без колебаний воскликнул дух Энтони…

В лагере повстанцев наступила долгожданная тишина. Утомленные долгим днем, жители лагеря легли спать. Свет погас, умолкли голоса, спокойствие воцарилось в округе. На высоких вратах лагеря стояли часовые, недремлющем оком охраняя покой жителей селения. Кое-где еще лаяли псы, догорали медленным огнем последние костры. Убаюканный тихим шелестом листвы густого леса, притаился скрытый лагерь. Темный лес, обширные болота стали приютом гордого народа, который не пожелал склонить головы перед волей деспота. В краю вечной зелени лесов Аршан, вблизи древнего города Асума, собралась большая армия, объединенная из сил разных колонный, что восстали против монархии Макронезия.

В небольшом деревянном домике еще не погас свет. Это главарь повстанцев все никак не мог уснуть. Лежа в кровати, Сион смотрел в потолок. Сон не приходил, бессвязные тревожные мысли посещали его голову. Оставив бессмысленные попытки обрести покой во сне, Сион с тяжелым вздохом поднялся с ложа и подошел к открытому окну. Фиалковые раскосые глаза устремились ввысь, где сияли звезды. На его душе лежала тревога. Навязчивое чувство беспокойства не покидало его, предвещая беду. Он чувствовал что-то должно произойти. Подняв руку вверх, Сион провел ладонью по коротким рыжим волосам, пробранным легкой сединой. Сион был еще молод, но его волосы пробрала редкая седина, неизгладимые последствия перенесенных страданий в детстве. Когда Сиону было семь лет, на его глазах зверски вырезали целый род. По приказу старого императора, его верные ищейки истребили целый род. Старый Азурий опасался восстания и поэтому приказал уничтожить всех, кто мыслил иначе, чем он. Сион никогда не забывал ужасов той ночи, когда сгорело целое селение, крики его народа до сих пор стояли в ушах. Отец, жертвуя собой, успел скрыть ребенка, последнего из рода Ашона. Жизнь павшего королевства Ашона постепенно возобновлялась, собранная из крох, разбросанных по лесам жителей, кто уцелел после страшной ночи. Некогда процветающее королевство превратилось в сборище дикарей и разбойников. Остатки былой славы были уничтожены, вольное государство не имело сил для борьбы, и вскоре превратилось в рабов империи.

Молодой отпрыск королевского рода, всю свою жизнь нес в сердце огонь ненависти к империи. Годы шли, и мальчик превратился в мужчину, собрав под своим знаменем противников давления Макронезии. Силы повстанцев росли и росли, пока не образовались в огромную недовольную массу. Озлобленные, жаждущие мщения воины, которым нечего было уже терять, направили свою месть на империю. Разгневанные, бесстрашные, хорошо организованные повстанческие силы возникали то тут, то там, уничтожая города, разбивая базы имперских войск, подрывая торговые пути и связи. Влияние империи пошатнулось. Сион уверенно вел за собой свое войско. Все шло весьма удачно, однако в последнее время его не переставало беспокоить странное чувство тревоги.

Вот и сегодня, это чувство особенно четко ощущалось. Легкий скрип деревянной постели, оборвал его размышления. Сион повернул голову к ложу. Отбросив одеяло на ложе, приподнялась женщина. Черные кудри спадали по ее телу, рассыпаясь на простыне. Бронзовая кожа отражала блеск огня из камина. Сладко зевая, женщина протерла прекрасные глазки, что сияли черными агатами. Изящная фигурка, потянулась, словно гибкая кошка.

– Почему ты не спишь? – промурлыкала она.

Сион оторвался от окна и подошел к кровати. Присев рядом, он крепкими руками обхватил тонкий стан женщины, притягивая ее тело к себе. Закрывая глаза, Сион вдохнул запах любимой. Она пахла ароматом жасмина.

– Тебя снова тревожат беспокойные мысли?

– Я чувствую недолго продлиться наше с тобой счастье. Я виноват перед тобой. Из-за меня ты бросила спокойную и беззаботную жизнь принцессы Мидгарда, чтобы пойти за пиратом. Что я тебе дал: нищету и опасную жизнь жены повстанца?

Ольвия быстро приложила указательный пальчик к его губам, призывая любимого к молчанию. Ее уста подарили поцелуй Сиону, прокладывая дорожку от щеки к губам.

– Ты дал мне счастье и любовь. Если бы все вернулось обратно, то знай, я выбрала бы тот же путь. Мое счастье рядом с тобой. Мой дом там, где ты. И если нам суждено погибнуть, я хочу провести свои последние минуты рядом с тобой. Ради тебя я готова принять боль и смерть.