Портреты замечательных людей. Книга первая - Владимир О. Смирнов

библиотеке. Форум, к сожалению, провести из-за пандемии не удалось. Мы планируем, что после Пасхи, может в мае, Бог даст, форум проведём, но опять же это будет зависеть от эпидемиологической обстановки, и не только в нашей стране. Поэтому трудно предугадать и точно говорить. Но это знаковое, очень важное событие, безусловно, в планах остаётся. В этом году мы продолжим проводить мероприятия по всей нашей необъятной России, у нас задумок много.

– Ваше высокопреосвященство, спасибо вам большое.

2020 год

Стихи о «древлем православии» из книги «Град невидимый»

Юлия Друнина

«Словно по воде круги от камня…»

Рукописи не горят.

М. Булгаков

Словно по воде круги от камня,

По земле расходятся слова,

На бумагу, брошенные нами

В час любви, печали, торжества.

Те слова порой врачуют раны,

Те слова бичуют и корят.

И ещё – как это и ни странно —

Рукописи правда не горят.

Потому-то сквозь огонь угрюмый

Всем святошам и ханжам назло,

Яростное слово Аввакума

К правнукам из тьмы веков дошло.

Ярослав Смеляков

(Из цикла «Один день»)

Не тратя времени задаром,

осенним воздухом дыша,

я по дощатым тротуарам

иду с оглядкой, не спеша.

Тут всё привычно и знакомо,

все это я видал давно,

машины возле исполкома,

палатки, вывески, кино.

Как вдруг из внешности всегдашней

и повседневности самой —

из леса рубленная башня

явилась крупно предо мной.

Она недвижно простояла,

как летописи говорят,

не то, что много или мало,

а триста с лишним лет подряд.

В ее узилище студёном,

двуперстно осеняя лоб,

ещё тогда, во время оно,

молился ссыльный протопоп.

Его проклятья и печали

в острожной зимней тишине

лишь караульщики слыхали,

под снегом стоя в стороне.

Мятежный пастырь, книжник дикий,

он не умел послушным быть,

и не могли его владыки

ни обломать, ни улестить.

Попытки их не удавались,

стоял он твёрдо на своём,

хотя они над ним старались

и пирогом, и батогом.

В своей истории подробной

другой какой-нибудь народ

полупохожих и подобных

средь прародителей найдет.

Но этот – крест на грязной шее,

в обносках мерзостно худых —

мне и дороже, и роднее

иноязычных, не своих.

Ведь он оставил русской речи

и прямоту, и срамоту,

язык мятежного предтечи,

светившийся, как угль во рту.

Варлам Шаламов

Суриков. «Боярыня Морозова»

Попрощаться с утренней Москвою

Женщина выходит на крыльцо.

Бердыши тюремного конвоя

Отражают хмурое лицо.

И широким знаменьем двуперстым

Осеняет шапки и платки.

Впереди – несчитанные версты

И снега, светлы и глубоки.

Перед ней склоняются иконы,

Люди – перед силой прямоты

Яростно земные бьют поклоны

И рисуют в воздухе кресты.

И над той толпой порабощённой,

Далеко и сказочно видна,

Непрощающей и непрощёной

Покидает торжище она.

Старая вера

В Ярославской области, недалеко от памятного Углича, живёт строго по уставу Николо-Улейминский женский монастырь. Это единственный в России старообрядческий женский монастырь.

Можно подумать, что он стоит на отшибе, но на самом деле он расположился на развилке времени. Обитель основал ростовский инок, старец-странник Варлаам. Монастырь основан был во второй половине 15 века и чудом дотянул до наших дней. Польско-литовские шайки, которые рыскали по Руси, добирались до монастыря и оставили после себя могилы павших защитников обители. Советская власть накладывала свою длань: монастырь использовали как зернохранилище, колонию для заключённых и психоневрологический диспансер. Только спустя семь десятков лет обитель возвратили Церкви.

…Игуменья монастыря матушка Олимпиада встречала меня в городе. Она была за рулём недорогой машины. Перед въездом в монастырь остановилась и сказала, что пойдёт открывать ворота. Меня это удивило, и я поспешил за ней.

* * *

– Вы сами открываете ворота, матушка Олимпиада?

– Да.

– У вас нет сторожей?

– Нет. Господь Бог нас охраняет.

Странно это было слышать: я ведь насмотрелся, знаю, что московские монастыри охраняют пуще, чем военные объекты, но привратник из меня, скорее всего, получится. Матушка Олимпиада мне доверила закрыть за ней ворота, и беседа наша дальше продолжалась в храме.

– У нас в монастыре три храма, но один пока не действует. Мы молимся в Надвратном храме, он связан с нашим келейным корпусом, и нам не надо выходить на улицу, чтобы пройти в храм. А вот где мы с вами сейчас беседуем – это Введенский храм, он тоже освящён. На втором этаже мы молимся на богородичные праздники, а на первом этаже планируем создать музей. И остался у нас Никольский собор. Что мне удалось там сделать – это ликвидировать в подвале воду, там было полно воды, она размывала стены и подклеп, и всё это было в таком страшном аварийном состоянии. Сейчас воды и подтопления нет, слава Богу.

– Сколько инокинь в монастыре?

– На сегодняшний день 12 инокинь, в том числе две схимницы. Возраст у всех преклонный: до 70 лет у нас четыре человека, остальным под 80 и больше. Хотелось бы, безусловно, видеть молодых, чтобы было будущее у монастыря, пока этот вопрос для нас очень больной, но Господь всё устроит. Когда я пришла сюда 17 лет назад, то здесь были всего три насельницы.

– Откуда вы пришли? Как звали вас в миру?

– Константинова Ольга Ивановна. Я приехала сюда из Омска, а родом из Красноярского края, закончила там десятилетку и поехала к старшей сестре в Омск. Поступила в строительный техникум, потом окончила институт, у меня два строительных образования.

Больше 30 лет проработала в городской администрации, в управлении капитального строительства. Потом прослышала, что у