Конклав бессмертных. В краю далеком - Виталий Зыков

– Оборотень. Почти дошел до Первой Пелены, но застрял и теперь топчется на месте. Справится ли сам… Не знаю! Но материал хороший, может выйти толк.

– Кто бы сомневался… – пробормотал Дымов.

Захар нахмурился. Свои свежеприобретенные таланты он предпочитал скрывать.

– Откуда вы узнали? Этот ваш Вадим ведь еще до… драки сказал.

– У тебя воспалена кожа. У обычных людей это заметно не так явно, а у Меченых первый признак. Прямо настоящий бич Измененных, способный загнать в могилу.

– А как же ваш здоровяк? – Ненахов кивнул на оборотня. Тот недовольно фыркнул.

– Вадим? А он прошел Вторую Инициацию или Пелену. После Первой Меченый может контролировать процесс изменения. Без особых усилий, легко перекидывается, принимает новый, выплывающий из глубин подсознания, облик. – Кардинал прищелкнул пальцами. – Все эти когти, зубы, заостренные уши и прочая дребедень… Слишком уж глубоко в нас сидит такое представление о звере… Вторая Пелена открывает простор для фантазии, позволяет лепить из своей плоти нечто принципиально новое. Тело становится пластичным и стойким к лучам местного светила. Оборотень получает свободу!

– Внушает… – Захар впервые разговаривал с человеком, столь уверенно рассуждающим о творящейся с людьми чертовщине. Сам он давно погряз в пучине самых диких и фантастических догадок, в какой-то момент решив просто принять все как есть. Воздействие окружающей среды и точка! Но Кардинал заставлял себе верить, звучащая в его голосе убежденность подкупала. Ненахов на время даже забыл об обиде на пришельцев.

– Внушает и еще как! Жаль только до Второй Инициации доходят далеко не все Перевертыши, – с сожалением ответил Хмурый. Окончательно втянувшийся в беседу Захар вдруг уточнил:

– Почему же тогда вы закрываете лицо? Если так много знаете, то почему боитесь солнца?

– Просто я, уважаемый Захар, немного не такой Меченый. Другой. Со своими проблемами, отличными от остальных. И вы успели познакомиться с моими талантами. – Хмурый встретился с Ненаховым взглядом, и того кольнуло воспоминание о клубящемся в зеркале тумане. – Я Сноходец!

– Кто?

– Сноходец, виритник – выбирайте имя по вкусу. Мне вот больше импонирует старомодное «виритник». Колдун с «дурным взглядом». Есть в этом нечто романтическое, неправда ли? – тихо рассмеялся Хмурый. – Но и «Сноходец» звучит неплохо.

Стоящий рядом с Кардиналом парень невежливо хмыкнул.

– Что толку в словах?! Главное – сила, а слова сами собой приложатся.

– Сила? – переспросил Хмурый, приподняв бровь. – Сила вызывает зависть, пробуждает разные дурные желания и мечты… Страх мне кажется гораздо более серьезным аргументом. Даже сильный чего-то боится, и потому главное – уметь страх внушать!

Захару вновь с содроганием вспомнился случай с зеркалом.

Да ты умеешь внушать даже не страх, а ужас!

– Мы немного отклонились от темы. Так вот, Захар, я предлагаю вам завязать с вашей разгульной вольницей и, как говаривали в старину, уйти под мою руку.

– Считаете себя князем? – спросил Ненахов не без иронии.

– Нет. Но они – считают! – Дымов поочередно указал на Вадима и не представившегося парня.

Мысль прибиться к какой-нибудь успешной шайке давно крутилась в голове Захара, но удобный случай все никак не представлялся. Нынешний Сосновск оставлял человеку небогатый выбор: влиться в чужую банду, создать свою собственную или пробовать выживать в одиночку. Последним он был уже сыт по горло, а собрать вокруг себя людей не так просто, как кажется. Оставалось найти тех, от кого не станет потом муторно на душе, выбрать лидера, за которым не стыдно пойти. В смутное время вождь во многом определяет будущее племени. Дурак зазря угробит все и вся, а умный выскочит сухим из воды и выведет остальных. И, кажется, судьба свела его именно с таким человеком. Или тот сам его нашел, не важно. Если бы еще их встреча не оказалась подпорчена бесцеремонностью Хмурого…

Кардинал угадал мысли Захара.

– Думаешь, можно ли мне доверять? Раз я так круто взял при первом знакомстве? Напал сам, натравил своего бойца… Не буду спорить, жестко и даже жестоко. Но таково время. Некогда умолять и упрашивать, проводить экзамены и тесты. Мы на войне, а здесь иные законы. Меченые – это сила, с которой вскоре будут считаться. Они те псы, что смогут сберечь стадо…

– Власти хотите? – бросил Ненахов, растянув губы в улыбке. Но Хмурый отпираться не стал.

– Не просто хочу, а обязательно получу ее.

Почувствовав холодок в его словах, Захар весь подобрался, точно перед прыжком, и спросил:

– Если я откажусь… Что тогда?

Вместо Кардинала ответил Вадим.

– Да сдохнешь ты. Никто тебя пальцем не тронет, сам сдохнешь. Недели через две, а то и раньше. Организм просто не выдержит превращения!

– Ты-то жив! – бросил Ненахов недавнему противнику.

– Он сам смог пройти через Первую Пелену. Еще в первый месяц. После этого его надо было лишь хорошенько подтолкнуть, и он прорвался через Вторую. Кое-кто из первых справился и сам, но остальным надо помогать… А тебя, тебя надо вести за руку. Ты хорошо шел, но остановился, застрял на полпути. Скоро начнется регресс, дар оборотня выйдет из-под контроля, и ты либо умрешь, либо станешь безмозглым монстром.

Страшные слова Хмурого раскаленными иглами врывались в мозг. Захар поверил сразу, всем сердцем. Это знание сидело где-то внутри, и разговор лишь подтолкнул его, заставил выплыть наружу. Именно так появились чудовища на юге, а становиться кровожадной тварью он не хотел.

– И кто же поможет мне пройти через Пелену. Вадим или другой… оборотень? – глухо спросил Захар.

– От оборотня в таком деле никакого толку. Помочь советом может, но этого мало. Нужны умения, недоступные ни одному из известных мне Перевертышей. Без Сноходца не обойтись, – пояснил Кардинал, хищно улыбаясь.

«И почему я совсем не удивлен?» – мысленно воскликнул Ненахов и уже вслух произнес:

– Кажется, вы нашли подходящие аргументы.

– Нашел, – согласился Дымов. – Но учти, я раскрою твои способности, сниму ярмо раба собственного тела, введу в семью таких же Меченых. Взамен же мне нужно одно – верность. До самой смерти! Предателю нечего ждать от меня пощады.

– Я понимаю, – досадливо отмахнулся Захар. Ну что он его, за ребенка держит? О дверях, в которые можно войти, но нельзя выйти, он представление имел. – Что надо делать? Принести клятву на крови, есть землю…

– Достаточно просто согласиться.

От опасной мягкости в голосе Сноходца по спине Ненахова побежали мурашки. Язык вдруг присох к гортани, потому он просто кивнул.