Роковой поцелуй вампа - Наталья Патрацкая

Тишина заставила вспомнить Амгольда. Это было самое наихудшее состояние, сопровождающееся полной безысходностью. Глаза упали на усохшие букеты цветов, выбросить их у нее не было желания. Она была пустая, без положительных эмоций.

Она стала рассматривать обстановку вокруг себя, но что-либо делать ей не хотелось.

Вдруг она ощутила зов Амгольда. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая ее душа, умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданьями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения. А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи. Руки у Тины мелко-мелко завибрировали.

Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой. Тина вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать. В дверь позвонили. Пришла Мариона, с капельками слез в глазах.

– Что случилось? – спросила Тина – Не знаю, я устала быть никем и нигде, – тихо пролепетала я.

– Проходи на балкон. Поговорим, – предложила мне Тина.

Мы сели в два кресла, в окружении цветущей герани, на лето выставленной на балкон.

– Тина, а что говорить? Я живу у вас никем. Тетка сорвала меня с моей квартиры и Арсений не дает в нее вернуться. Жить у тетки я не могу, с ней живет двоюродная сестра с дочкой и новым мужем. Я никому не нужна, – и я заревела в полный голос, навзрыд.

– Мариона, а какой сегодня день недели?

– Вы про Фиолетовую Богиню или красную девицу – царицу? Так это шутки Арсения.

Сильно придуманная ложь. Не летала я в ракете на Тихий океан. Я все придумала. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было со мной интересно! Не могу! – и я нервно всхлипнула.

– Это поправимо.

– Нет, его фиолетовое тщеславие границ не имеет! – вскрикнула я.

– Я верю тебе. Его отец тоже хочет от меня того, чего во мне нет и быть не может.

– Но у вас дети и вы привыкли друг к другу!

– Если ты заметила, то он живет постоянно на даче, там и развлекается. Илья Семенович в отставке по возрасту, еще не наигрался и свободой не надышался.

– А мне, что делать? Я не люблю красную пастель и его фиолетовую мантию. Я хочу быть собой.

– Будь.

– Мне надо уехать от вас. Я поеду в свою квартиру, давно я там не была, тетка за квартиру платила, а я там почти год не была.

– А, что мне Арсению сказать?

– Что я улетела на остров в океане, это последняя наша шутка. У тетки, правда, есть нефтяная платформа в ста километрах от берега. Кстати, там, сейчас, находится Арсений, я одна улетела на вертолете.

– Мариона, заметь, ваша жизнь полна чудес и без фиолетовых фантазий. Не возражай мне. Хочешь уехать – уезжай.

Я поднялась наверх, собрала вещи, помахала пальцами и вышла из квартиры.

Тина неожиданно для себя почувствовала легкость. Собаки проснулись и стали бегать мимо нее туда – сюда. Она улыбнулась себе любимой и приступила к уборке квартиры.

В дачном поселке жизнь шла с местной скоростью. Илья Семенович зашел в дом бывшего изобретателя. Помещение опутанное проводами, не вызывало ощущения жилого помещения. Хозяина – изобретателя похоронили, его смерть официально оформлена. А вот Амгольд был жив. С ним Илья Семенович пошутил, но еще больше он пошутил с Тиной и Серафимой. Обе находятся в шоке, обе в подвешенном состоянии и от взаимной ревности на похороны не приходили. Полковник был зол на жену и сестру.

Они выводили его из себя любовью к Амгольду. Полковник и решил убрать Амгольда с дороги. Он редко жил дома, пока служил, и, вернувшись в дом, не мог найти себе место. И его место было элементарно занято. Устроил Илья Семенович обычную перестрелку у пруда, куда дачники особо не ходили, из-за тины в пруду. Женщинам сказал, что Амгольд случайно погиб. Не нравилась ему ложь, но так получилось.

Амгольд на самом деле уехал далеко и надолго. Чудовищная ложь стоила полковнику денег. Амгольд уехал, а спокойствия не было. Не в нем было его спасение. Не в нем. Теперь он бродил среди проводов в доме изобретателя и искал вчерашний день.

Ему захотелось уехать далеко и надолго. В его душе не было ни любви, ни ревности.

Глава 12

Я пыталась увильнуть от назойливой любви Арсения, но чем больше я отсылала его, тем настойчивее он становился. Жесть. А еще его бабушка проглотила стальную коронку вместе с сушеными абрикосами. Тронула она языком десну и обнаружила пустоту, а коронка уже согнулась внутри абрикосы и проскочила в желудок. Жесть.

Так и Арсений проскакивает в меня, как бы я его не отгоняла от себя. Зуб бабушка по глупости обтянула железом, послушалась старших товарищей, говорящих, что так остаток зуба надежней сохраниться. А если он любит меня, то кто из нас лучше сохранится? Непонятно.

Я могла бы и за него замуж пойти, но он – ни рыба, ни мясо и за футболистов "Спартака" не болеет. А у меня даже шарфик фирменный есть. Не болельщик он, а наглый, молодой человек, с приличным орудием любви, за это он мне и подходит. Мы с ним, то есть с Арсением встретились на ночной дискотеке. Музыка гремела, цветомузыка вращалась и посылала импульсы в толпу танцующих людей. Я танцевала так, что от меня постепенно все отпрыгивали в сторону. Я же почти настоящая танцовщица и на меня интересно смотреть. Вот мы и станцевались с Арсением.

Он остановился и смотрел на мой танец, за ним остановились все, и я вытанцовывала в одиночку. На меня нашло вдохновение танца! Приятно! Я находилась в центре внимания публики, в центре цветовой настройки танцевального поля. В центре музыки. Расхвасталась. Подошел Арсений ко мне после танца и пошли мы на улицу. Погода – ни холод, ни жара. Нуль или ноль градусов. И мы два нуля. О том, что он единица я узнала через неделю. Но сейчас не об этом. Металлическая коронка бабушки пустилась в плавание по ее организму, и она физически ощущала ее место очередной стоянки. Она трепетала от страха, что может умереть от этого тонкого металла. Захотелось ей поехать к черту на рога. О своем состоянии она поделилась с Арсением.

Арсений из страданий бабушки сделал странный вывод и предложил мне поехать на Малахитовые горы, посмотреть на М. треугольник, пока из него не сотворили аномальный центр. Я уже видела на экране эту лесисто – волнистую зону, и ехать туда мне не хотелось. Я прекрасно понимала, что если у нас ноль градусов, то там минус десять. Я сама становлюсь аномальной величиной! А две аномальные величины могут и отталкиваться! Это Арсений не аномальный вот его и тянет в треугольник.