Беглянки - Александр Георгиев

– Симочка, как мы все рады, ты не представляешь! – раскрасневшаяся на холоде Нинка звучно поцеловала Симку в щеку, – представляешь, этот зануда Гвоздецкий никому не говорил, что тебя навещает!

– Ну да, я должен был подать докладную записку редактору, – хмуро съязвил Аркаша. Оказывается, он тоже здесь, его долговязая фигура маячит в задних рядах встречающих. Вид у Аркашки недовольный и озадаченный.

– И нечего иронизировать, Аркадий! – старший менеджер Лера погрозила ему зонтиком, – можно подумать, ты один о Симе беспокоишься! Мы, между прочим, ей тоже не чужие! Мы же – одна команда, правда, девочки?

– Ага, юношей, значит, из команды уже исключаем? Дискриминация! Гвоздецкий, да они все здесь феминистки! – на крыльцо протолкался низкорослый, круглый, как желудь, фотограф Фимочкин. – Так, попрошу всех встать в позицию. Серафима в центре, Нина, твой торт Лидочку загораживает… внимание… чи-и-из! Отличный кадр! Вот она – живая история!

– Спасибо, ребята, я … – лепетала Симка.

Она не знала, что делать с букетом, а тут еще Крупина того и гляди, вручит свой торт. Господи, откуда они все свалились?

– Ой, да она же ничего не понимает, – взвизгнул чей-то веселый голос, – Симка, мы тебе сюрприз решили сделать! Подумали – а чего ждать, когда человек на работу выйдет, встретим прямо у входа!

– Ну пойдем, дорогая, холодно тут стоять! – Лера решительно взяла Симку под локоть, – Мужчины, помогите даме нести багаж! Симочка, где твои вещи? Это все? С ума сойти можно! Ну почему ты нам не позвонила, мы бы принесли все нужное. Конечно, Гвоздецкий верный друг, но он же не понимает…

– Да мне ничего и не надо было… в смысле, в больнице все есть, – заступилась за Аркадия Симка, – а куда мы, разве не на остановку?

– Ой, да автобусы ходят раз в полсуток! И вообще, из больницы людей принято на такси встречать!

Такси, к изумлению Симки, оказалось черным сверкающим микроавтобусом, вместившим всю компанию.

– Ничего себе, пышная встреча. Оно же, небось, стоит бешеные деньги, – шепотом спросила Симка у Вальки, усевшегося на соседнем сиденье. – из моей зарплаты случайно не вычтут?

– Исключено, успокойся, – так же шепотом успокоил Гутман, – рекламщики постарались, редакция ни при делах. Вроде бы новенькая по своим каналам договорилась.

– Новенькая? Ах да, Аркашка же говорил. А ты, вроде, увольнялся? – Бери выше – уволился. Сегодняшний вечер – моя последняя лепта на алтарь любимой редакции. Да просто, если честно, хотелось тебя, Симка увидеть, с выздоровлением поздравить. Вообще – то мы свиньи все, ни разу в больницу не заглянули. Один Гвоздецкий у нас – молоток! – Между прочим, он мог бы и нас позвать, навестить, – вмешалась Нинка, – видит же, что мы замотались, не сообразили. Если бы не Олеся… – Ах да, Симочка, ты же не знаешь – у нас новый менеджер, Олеся Ивикова! – подхватила Лера. – Пришла на место господина Гутмана и работает, между прочим – супер! Валька обиженно засопел, но Лера его демонстративно не услышала. Измену корпоративному духу она простить никак не могла, даже Гутману, самому обаятельному мужчине в редакции. С переднего сиденья Симке кивнула и улыбнулась маленькая блондинка с удивительно правильным, почти кукольным, личиком и длиннющими, в полщеки, ресницами. – Я временно закрепила за Олесей твоих клиентов. Кроме Грибушкина, этим психом сама занимаюсь, и депо пожарного. Все равно огнеборцы раз в полгода рекламу заказывают. Но завтра она тебе все обратно передаст, не волнуйся! – сказала Лера. Симка промолчала. Не говорить же Лере правду. Старшему менеджеру и в страшном сне не привидится, что кого – то может не беспокоить столь актуальный вопрос, как работа. Да хоть бы и всех ее клиентов другим передали, какая разница! Симке необходимо поговорить с Кашкой, срочно рассказать ему о Гелии. Целую долгую неделю она ждала этой возможности! Ночами, просыпаясь, поспешно нащупывала на груди обломок медальона – все ли с ним в порядке. А вдруг волшебство постепенно рассеивается, и скоро будет совсем поздно? Для маскировки Симка аккуратно зашила обломок в цветной лоскуток, сделала по краю пеструю бахрому, так что получился кулончик в народном стиле, и носила на шее постоянно. А теперь важный разговор снова откладывается. И надо же было коллегам явиться всей кучей! Симка понимала – девушки старались сделать ей приятное. Было неловко оттого, что она не испытывает благодарности, а только досаду. «Неправильная я какая – то. Радоваться надо, что у меня столько друзей, а я…,» – Симка машинально оглянулась назад, встретила насупленный взгляд Гвоздецкого, – ага, Кашка тоже не в восторге от этой тусовки. Уже легче, я, значит, не одинока» Она слегка кивнула Аркаше: не куксись, помню, кто мне яблоки в больницу таскал, и стала слушать болтовню Леры. У Симки оставалась надежда, что, может быть, ее просто подвезут до дому и оставят спокойно отдыхать, все – таки человек из больницы выписался. Но надежда не сбылась – как им, надеждам, в основном и положено. У симкиного подъезда народ с веселым шумом высыпал из машины, в руках у некоторых оказались объемистые пакеты со всякой снедью. Не пригласить после этого коллег в квартиру было бы форменным свинством – и Симка, сжав зубы, пригласила. Настроение у нее испортилось окончательно, и хуже всего было то, что коллеги ну совершено этого не понимали. Кроме Кашки, который на то и лучший друг. Нет, стоп – к искреннему удивлению Симки, новенькая Олеся тоже отлично все понимала. Притормозив в дверях, пока остальные вызывали лифт и спорили, сколько человек он зараз поднимает, Олеся негромко сказала. – Ты на них не сердись. Они просто немножко перестарались. Если по правде, это я виновата, там, где я раньше работала, мы всегда своих навещали, ну я и удивилась. Вслух. А они просто забыли, что ты в больнице лежишь, и им сразу сделалось совестно. Вот и решили устроить тебе праздник. – Да нет, я ничего, – растерялась Симка, – я же не против, хотя, если честно, я бы сейчас лучше в ванну и потом спать. В больнице душ только, и то по пятницам. – Понятное дело, – Олеся улыбнулась, – Ты не волнуйся, сейчас чаю попьем все вместе, если что – я рядом. А потом я Лере тихонько шепну… Годиться такой вариант? – Еще бы! Собственная «однушка» показалась Симке на диво большой и уютной. Наверное, дело было в первую очередь в освещении – под потолком не пронзительные белые трубки, а настоящая люстра, и свет добрый, золотистый. Симка первым делом ринулась к подоконнику. Там все было в порядке, кактус Федя выдержал испытание жаждой. Впрочем, Феде было не впервой, Симка вечно забывала его полить вовремя. Зато теперь она первым делом напоила Федю, подлила еще воды снизу в блюдечко и лишь потом занялась гостями. В конце концов, они ведь сами к ней напросились. Вечер закончился так же по-дурацки. Посреди стола водрузили торт, и Нинка немедленно принялась кромсать его с хищным видом, Лидочка и Наташа мыли виноград в ванной, на кухне Лера с Фимочкиным и Валькой Гутманом варили чай и попутно попытались устроить курилку, но Олеся, сделав озабоченное лицо, выгнала их на балкон. – Все при деле, а я тут сижу. Такое ощущение, что я в гостях, – пожаловалась Симка Гвоздецкому. Аркаша в общей суете не участвовал, задумчиво топтался у книжной полки и разглядывал корешки. Все эти книги он видел уже тысячу раз, поэтому Симка ему не поверила. – Кашка, ты не уходи скоро. Разговор есть, серьезный. Аркаша метнул взгляд в сторону расставлявшей чашки Олеси и пробурчал: – Просил же меня так не называть. Я ведь тебя не дразню! – И я не дразню, ты же знаешь. Между прочим, Ка. Аркаш, ты мой халат нечаянно в стирку не отдал? – она хотела спросить шутя, но голос неожиданно дрогнул. Гвоздецкий взглянул удивленно. Симка стояла, взъерошенная даже больше обычного, прижимая к животу горшок с кактусом. – Нет. А было надо? Слушай, ты чего какая … не такая? Может, прогнать всю эту шоблу, дать тебе отдохнуть? Если надо, я могу… скажу им… – Не надо, не порти отношения, Лера на тебя и так фыркает. Олеся обещала, что уведет всех чуть позже. Кстати, как тебе она? Симпатичная, верно? – Не знаю, не обратил внимания. И вообще, мне брюнетки нравятся! И чтоб глаза синие! Симка удивилась. Кашку она знала с десятого класса, и всегда ему нравились как раз блондинки. Правда, умеренно нравились, ни одной из них Гвоздецкий до сих пор не предложил не только руки, но даже и сердца. Может потому, что дружил с ней, Симкой, а сердце отдал своим неизданным книгам? – С каких это пор у тебя вкус поменялся? – С недавних. – Аркаша с трудом удержался, чтоб не брякнуть, с каких именно пор ему нравятся синеглазые брюнетки. Все равно Симка не поверит. Хотя нет, Симка- то как раз и поверила бы. Жаль только, что не расскажешь ей этого, еще обидится, заревнует, девушки – они ведь собственницы. – Сима, Аркадий, идемте за стол! – пропел совсем рядом серебряный голос, и Аркаша так и не успел решить, надо ли рассказывать Симке про творческие сны-видения. Он плюхнулся за стол сердитый и недовольно уставился на торт. Если бы эта орава сегодня не приперлась к больнице, все было бы иначе. Ладно, на сегодняшнем вечере ставим жирный крест, будут у нас другие вечера! Прорвемся! Лишь бы Симка снова не заболела – Аркаша не забыл, что увезли ее как раз с фуршета. Кстати, надо бы ей про Грибушкина сказать…. Утром Симка проснулась на незастеленном диване с тяжелой головой. Вчера у нее уже не хватило сил разобрать постель, проклятые гости никак не хотели расходиться. Бедняжка Олеся выпроваживала их по одному. Аркаша, верный друг, ушел сам и увел Фимочкина, который любил покушать до последнего. «Делать нечего, придется идти на работу», – сказала себе Симка. Не глядя, сгребла остатки вчерашнего пира в коробку из-под торта, потащила убрать в холодильник, и в это время зазвонил телефон. Симка сердито схватила трубку. Нормальные воспитанные люди утром в половине восьмого другим людям не звонят! – Але, это Алиса? – осведомился незнакомый баритон. – Какая еще Алиса? Извините, вы, наверное, не туда… – начала Симка, но в трубке вдруг страшно затрещало, и послышались короткие гудки. Пожав плечами, она опустила трубку на рычаг. Телефон немедленно зазвенел снова. На этот раз голос едва пробивался сквозь помехи, как будто звонили с той стороны луны. – Девушка, это фирма «Алиса»? Из Конотопа звонят! У нас заказ на два венецианских зеркала и трюмо – маркетри «черный дракон».-Чего? В трубке завыло, потом заквакало. Потом баритон внезапно прорезался и сообщил, что машина с экспедитором уже выехала. – Зеркала должны быть упакованы и готовы к отправке сегодня. Клиент не допускает отсрочки! – каркнула трубка и стихла. Телефон как будто умер, Симка попыталась набрать номер Гвоздецкого, но внутри аппарата только что-то слабо потрескивало в ответ. – Чушь какая – то, – неуверенно сказала Симка, обращаясь к вешалке, – надо жалобу телефонщикам написать, опять у них что-то в сетях переклинило. Она отправилась в ванную, но дурацкий звонок никак не выходил из головы. Особенно тревожило почему – то упоминание об экспедиторе, Симка представила его себе в виде высокой дамы в пальто, с кейсом под мышкой, губы поджаты, как у пресс-секретаря областной администрации. А над верхней губой у экспедиторши усики… Да что ж это за чушь лезет в голову! И привычный город в окне троллейбуса тоже показался в это утро странным, как немой фильм, снятый много лет назад на черно-белую пленку. Прижавшись носом к потеющему стеклу, Симка смотрела, как в глазницах домов начинает теплиться свет, как дождь размазывает в пятна огни светофоров на перекрестках, как тормозит у обочины переполненная маршрутка и за ней бегут птичьей прыгающей походкой скрюченные фигурки. – Это не моя, это чья – то чужая жизнь, я здесь заблудилась случайно и совершенно не знаю, что мне делать, – подумала Симка, – зачем я вообще здесь оказалась? Сочинять рекламные объявления для ателье, в которых никогда не закажу платья и для парикмахерских, в которых никогда не буду стричься сама? Да если бы и стриглась, какая разница? Ей вдруг захотелось вылезти из троллейбуса и брести, куда глаза глядят, в шелестящий дождем сумрак, в путаницу городских переулков, чтоб уже не вернуться. Наверное, так тянет к югу встающую на крыло птицу, и птица слушается зова и улетает. Она ведь птица, не человек. Симка вылезла из троллейбуса и пошла в редакцию. В последний момент, правда, запнулась на пороге, хотела уже повернуть… – Здравствуй, Сима. Как ты сегодня, в порядке? – на крыльцо, стряхивая капли с зонтика, взбегала Олеся. – А я, представь, чуть – чуть не проспала! Мне сладкое на ночь есть нельзя, я сразу делаюсь, как сурок! Ну, пойдем внутрь, или ты кого ждешь? – Да нет, я так просто…дышу. В больнице гулять не пускали. – Симка нажала на дверь. Когда переступала порог, у нее возникло ясное ощущение, что она делает что-то неправильно. Совершает ошибку. Да, но какую, в чем? Ничего не понятно. Если бы дождаться на крыльце Гвоздецкого, но Кашка, как обычно, явится с получасовым опозданием. Не может он приходить вовремя, вот ведь нелепая сущность, а разговор с ним наверняка помог бы разобраться. Когда что-нибудь рассказываешь другому, мысли сами поневоле выстраиваются в порядке, это дело известное. Или все-таки остаться, подождать Гвоздецкого? Но Олеся так весело щебетала, и Симке просто неловко показалось ее оборвать. На лестнице их догнала Наталья из корректуры и немедленно стала рассказывать, кто из журналистов «накосячил» в последнем номере. – Климов – пижон, а сам слово «констатировать» от Константина произвел! Стыдобушка! В прошлом номере вместо 50 тысяч написал пять и еще орал, что корректура виновата! Представляешь, Симчик? Хорошо, что Гутман уволился, я бы его вообще убила! – Вальку? А его-то за что? – поразилась Симка, на минуту отвлекаясь от своих проблем. Гутман был самый мирный человек. – Ты представь, Симчик, я ему окончание поправила, в соответствие со смыслом заметки, а он! Я думала, он мне стол сломает! Заметка про какую – то ферму, причем, одну-единственную, представь! А они пишет: «авгиевы конюшни»! Ведь ферма-то одна! Ну я и поправила, как надо – «авгиева конюшня»! Лицо Натальи дышало праведным возмущением. Симка быстро глянула на Олесю, но та явно не врубилась. Наверное, тоже не читала про подвиги Геракла. Поймав симкин взгляд, Олеся приветливо улыбнулась. Ну что ж…. «Быть можно дельным человеком И про Геракла не читать, Но лучшим менеджером стать. Зачем напрасно спорить с веком?» – одним пальцем, задумчиво, напечатала Симка, наконец водворившись перед экраном своего компьютера. Влетевшая в комнату Лера уже вовсю обсуждала с Олесей условия какого – то договора, другие девчонки висели на телефонах, все в работе, только Крупина, как обычно, опаздывала. Никто на Симку не смотрел. Комп согласно загудел – он-то понимал все с полуслова. День тянулся, как кошмарный сон Сальвадора Дали, где – то к обеду Симка поймала себя на четком ощущении дежа вю. Не хватало только предстоящего в конце дня фуршета, а так – все повторялось почти в точности. В районе двенадцати из факса выполз текст аркашиной статьи про кандидата Грибушкина, прочитанный и одобренный самим Грибушкиным. Симка посмотрела, и, не обнаружив расхождений с вариантом двухнедельной давности, отправилась в корреспондентскую. Гвоздецкий мрачно смотрел в монитор и прихлебывал из стакана. В воздухе плавал запах суррогатного кофе. – Ты бы, Кашка, лучше чай пил, что ли, – посоветовала Симка, отчетливо понимая, что и эта реплика уже звучала. – Травиться – так травиться насмерть! – Гвоздецкий отодвинул стакан. – Чего это ты мне принесла? О ужас, неужели опять Грибушкин? Нет, я его когда – нибудь уконтрапуплю, не доживет он до конца выборов! Сколько можно правки вносить, скажите, люди добрые? – Разве много поправил? – Симка удивилась, – а мне показалось, тут все, как в первой, написано. Я брежу, нет? Аркаша шумно вздохнул. – Если бы! Я тут, понимаешь, изощряюсь, как акробат на выданье, чтоб пятый раз ту же лапшу под разным соусом сочинить. А этот тип, зачем только его грамоте выучили, все под первый образец подгоняет. Он, понимаешь ли, с одного раза выучил, как статьи писать нужно! Страна графоманов, чтоб ее! – Он бегло просмотрел текст, пожал плечами. – Стоило время тратить! – Не сердись, Кашка. Может, ты его первой статьей настолько потряс, что он по другому просто не врубается. Это же наоборот, признание твоей гениальности! Аркаша фыркнул, но Симка видела, что идея ему, пожалуй, нравится. – Ладно, ну его, Грибушкина. – Гвоздецкий внезапно оживился, – Ты обедать пойдешь? Я тут классную кафешку обнаружил, пончики дают свежие, а народу немного. – Не получится. Я не знаю, как эта Олеся ухитряется, но она тут столько науспевала, пока меня не было. А Лера мне все это обратно взяла и передала. Может, уволиться мне, а, Кашка? Аркаша настолько удивился, что уронил свой шедевр на пол. Вопрос прозвучал так, словно Симка уже все решила. – И куда ты решила? Полагаешь, в другом месте всего этого не будет? – В том, про которое думаю? Не будет. Только мне туда не попасть, Кашка, – она рассеянно провела пальцем по клавиатуре, – ну и комп у тебя, Гвоздецкий, ты его хоть изредка протираешь? Ладно, пошла я дальше…работать. Симка сама себя не понимала. Почему – то расхотелось рассказывать Кашке историю с Гелией – в промежутке между съеденными пончиками. Даже если он и поверит, ну и что? Какой смысл? Как будто это что-то изменит. В комнате менеджеров было пусто, девчонки, наверное, убежали обедать. Только Олеся застряла у компьютера, сбоку Симке виден был заострившийся, сосредоточенный, как у студентки перед экзаменом, профиль, бледные, стиснутые губы. Что-то неважный у нее вид, вчера она выглядела куда веселей и румяней. – Олеся, ау! Передохнуть случайно не хочешь? – позвала Симка. Никакого ответа. Пожав плечами, она подлила воды в чайник, достала заварку и варенье. – Эй, я тебе чай наливаю! Слышишь?