Верхний фактор - Е Пикринов

Николай вылез обратно. Осторожно опустили люк на место. Он перечислил всё, что там увидел.

— Давайте посмотрим, куда ведёт ход за последней дверью, а потом решим, по какому из них, пойдём дальше.

Так и сделали. За дверью в конце тамбура шёл такой же тоннель, по которому они пришли сюда. Прямой участок тянулся метров на тридцать, а потом поворачивал влево. За поворотом тоннель продолжался метров двести, пока не упёрся в закрытую дверь. Повторили ставшую обычной процедуру открывания. Ничего особенного за ней не было, всё тот же тоннель. Шли по нему минут пять, пока не увидели ход, отходящий влево. Повернули туда. Метров через пятьдесят, появились ступеньки вверх. Соратники обрадовались и ускорили шаг. Через пять пролётов, справа была дверь. Попытались открыть, но, ни один рычаг не провернулся. Повторили попытку снова. Результат тот же. Пришли к выводу, что дверь заблокирована с той стороны. Решили подняться выше по лестнице, вдруг им там повезёт.

Через три пролёта лестница закончилась тупиком. Они остановились перед ним озадаченные. Зачем было её делать, если она тупиковая. Но присмотревшись, они поняли, в чём дело. Там, где раньше была дверь, теперь плохо оштукатуренная стена. Выходит, по какой-то причине её заложили, оставив только один вход, но закрыв его со своей стороны. Тут им послышалось, что кто-то тихо поёт. Начали вертеть головой. Но, посмотрев вверх, обнаружили круглую оцинкованную трубу, диаметром сантиметров пятнадцать. Она выходила из одной стены и уходила в противоположную. Снизу трубы было вырезано маленькое окошко, забранное густой сеткой. Как Николай предположил, что это вентиляционная труба. Вот из неё и слышно слабое пение. Слов было не разобрать, так же, как и кому принадлежит голос — мужчине или женщине.

— Значит, там люди есть, — пришёл к выводу Олег.

— Не факт, может и радио работать, или что-то подобное, — возразил Борис.

— Может попробовать покричать или постучать по трубе, а потом попросить открыть дверь.

— Неизвестно, с какой стороны голос. Труба может проходить через несколько помещений, а оттуда может и не быть прохода к забаррикадированной двери.

Они стали вслушиваться в голос. Потом почувствовали какой-то непонятный запах. Никак не удавалось определить, чей. Усиленно стали втягивать в себя воздух, как бы пропуская через природный газоанализатор. Запах был смутно знакомый, и главное, редкий. Когда уже стала кружиться голова от постоянного и частого вдоха, Николай вспомнил.

— Это ладан!

— Откуда ему взяться под землёй? Черти, что ли курят? — вспомнив песню Высоцкого, спросил Борис.

— Нет, не черти. Здесь, наверное, какой-то храм. А песня, скорее церковная. Наверное, идёт служба. Кто вспомнит церкви в районе, где мы находимся?

— Эх, знать бы, где находимся, может, и вспомнили бы, — ответил за двоих Олег. — От Академии, мы прошли метров шестьсот-семьсот.

— В какую сторону?

— Так, дайте вспомнить, — Николай достал из кармана ручку и стал чертить на стене приблизительную конфигурацию тоннелей, по которым они шли. Рисовал, зачёркивал, переходил на другое место, что-то бубня себе под нос. Загибая пальцы на руках, высчитывал. Наконец, закончив рисовать линии, отошёл на два метра, придирчиво всматриваясь в чертёж.

— В общем, так, — начал он свою речь, — Пересекли Садовое Кольцо и параллельно Кропоткинской, то бишь, Пречистенке движемся в сторону Центра. После Кольца метров четыреста прошли, не больше. У кого какие предположения, что за церковь над нами? Впрочем, не важно какая, важно, где мы?

Все задумались, наморщив лбы, припоминая географию этого района.

— Кто помнит, какие улицы и переулки есть в этом районе? — спросил Борис.

Все забормотали себе под нос, загибая пальцы.

— Кропоткинский знаю, — сказал Олег.

— А я вспомнил Денежный и Чистый переулки, — добавил Борис.

— Остоженский. Остоженский рядом. А там Зачатьевский монастырь есть, — заторопился Олег, словно не успевает уложиться в выделенное время.

— Остоженский много дальше и в стороне, — уточнил Николай.

— Постойте! Я, кажется, догадался, где мы, — воскликнул Борис. — В Чистом переулке резиденция Патриарха. Вот почему пахнет ладаном.

— Может быть ты и прав… Ничего больше не вспоминается?

Но никто больше не назвал ни одного храма.

— Не думаю, что нам откроют дверь, если мы начнём стучать по трубе. На их месте я бы не стал пускать в резиденцию Патриарха, не пойми кого. Тем более, в такое время. Допускаю, что дверь вообще может быть заварена, — предположил Николай.

— Выходит, зря сюда шли? — расстроенным голосом спросил Олег.

— Ничего не бывает зря. А теперь, пошли дальше по тоннелю. Узнаем, куда он выведет, — и, развернувшись, стал спускаться по ступенькам. Проходя мимо двери, Борис ещё раз подёргал рычаги. Без результата.

На развилке повернули налево. Очень скоро появилась новая развилка. На этот раз, справа, но с дверью. А на двери висел замок. Это их очень удивило. До этого, замки не встречались, только герконы на некоторых дверях. И пару раз висели какие-то датчики. С этой дверью решили не возиться, и пошли дальше. Ход привёл их расширению. Вверх шла крутая лестница. Прошли семь или восемь пролётов, как уперлись в дверь. Она была довольно-таки серьёзной. Бросалась в глаза её явная, хоть и не видимая, толщина. Должна была открываться, чем-то похожим на штурвал. Но его самого не было. Но четырёхгранный вал выступал на десять сантиметров. На самом конце была резьба для фиксации привода.

Больше им здесь делать было нечего. Развернувшись, пошли вниз. Дошли до двери с висячим замком и остановились. Гвоздём его не откроешь, да и не было у них гвоздя. Борис снял рюкзак и достал оттуда маленькую ножовку по металлу, чем очень удивил своих спутников. Чтобы распилить дужку замка, понадобилось всего лишь пару минут. Отбросив его в сторону, они открыли дверь. В ПНВ было не понять, что это перед ними. Они включили фонари и обалдели. Стены тоннеля, в котором они оказались, были сложены и тёмно-красного кирпича. Возможно, он стал таковым от времени, кто его знает. Тоннель имел сводчатую форму. Он тянулся вправо и влево. На полу воды не было, значит не «ливнёвка», или какая другая канализация. Даже не было, принятого в таких сооружениях, жёлоба посредине тоннеля. Значит, этот тоннель изначально строился для перемещения людей.

— Коль, как думаешь, в каком направлении он идёт? — спросил Олег.

Тот думал не долго:

— Определённо, в центр.

— Значит, мы можем и в Кремль по нему пройти?

— Не думаю, что удастся. А то, что раньше можно было — не сомневаюсь, — ответил за Николая Борис, — Кто, что думает, в какую сторону нам идти?

— Если все входы-выходы из него на замке, то смыслы идти по нему — нет, — высказал своё мнение Николай. Олег кивнул, соглашаясь.

— А если ради интереса?

— Всё зависит от того, насколько нам хватит заряда в аккумуляторах. Чтобы не пришлось идти на ощупь. Даже факелы не из чего сделать, — высказался Николай.

— У меня есть запасные аккумуляторы. Единственное, чего я не знаю, подойдут ли они к вашим трофейным «ночникам»?

— Давай посмотрим.

Николай снял с головы шлем и стал искать, где находится отсек для батареек. Открутил крышечку и вытащил две батарейки типа АА и показал Борису.

— Тогда живём. У меня таких батареек целая упаковка, весной купил. Есть и аккумуляторы этого размера, четыре штуки. Вот, если бы были CR-123, тогда дело швах, всего одна штука.

— Значит, решено. Идём в сторону центра, хотя вероятности, что старый тоннель может быть забутован — больше. Но это обнаружится скоро, так, что много времени на это не уйдёт.

— Олег, ты как, согласен или у тебя есть другое предложение?

— Я не против, уже вошёл во вкус. Даже интересно стало. Когда бы я вот так полазил под Москвой?

— Да, уж, действительно. Не зря говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Хотя, по большому счёту, я бы пива сейчас выпил. А то, после этой тушёнки солоно во рту, — горестно проговорил Николай.

— Если все согласны, тогда пойдём. На поверхность выйдем, по любому. Главное, чтобы найденный выход нас устроил.

На стенах тоннеля не было никаких надписей или стрелок. Значит, вездесущие любители Московских подземелий сюда не смогли проникнуть. Что хорошо и одновременно плохо. Плохо тем, что из этого тоннеля нет свободного выхода на поверхность, если он вообще есть. Метров через сто справа от тоннеля появилось ответвление. Троица повернула в него, сделав на углу отметку. Пройдя немного, они ногами почувствовали, что начался подъём, что не могло не радовать. Правда, воздух был довольно-таки затхлый. Так прошли метров двести пятьдесят, как увидели, что дальнейший путь невозможен. Весь тоннель был завален кирпичом.

— Николай, сможешь сориентироваться, где мы?