Колдуны Ордена Ночного Крыла - Джеффри Хантингтон

Они шли между скал. Волны по-прежнему обрушивались на камни, но их ночная ярость поутихла.

— Как тебе Александр? — спросила Сесили. — Я была права?

— Более чем. Но все же я надеюсь с ним подружиться.

Сесили дошла до обрыва, ее волосы развевал ветер.

— Подружиться? С этим маленьким монстром?

— Ну, хотя бы попытаюсь.

Сесили посмотрела на него:

— Тяжело тебе было? Я имею в виду, когда умер отец и пришлось все оставить и приехать сюда? Это, наверное, непросто…

Они сели на траву. Девон кивнул:

— Да. Самое ужасное — после папиной смерти, — что пришлось уехать от друзей.

Он помолчал, глядя на девочку.

«Ей можно доверять», — произнес Голос.

— На самом деле, — сказал Девон, — есть еще одна вещь…

— Какая?

— Перед смертью отец признался, что я ему не родной, а приемный.

— Не может быть!

— Может, — вздохнул Девон. — Так что я пережил двойную потерю. Видишь ли, я подумал, что он именно из-за этого отправил меня сюда. Возможно, здесь, на Мысе Невзгод, я узнаю, кто я.

— Ого, — произнесла потрясенная Сесили. — А маму ты спрашивал?

— Да, но она ответила, что ей ничего не известно.

Сесили фыркнула:

— Держу пари, что она знает. У нее много секретов.

— Я тоже так думаю. Смотри: во-первых, бабушка, во-вторых, восточное крыло, в третьих… постой-ка, а где твой отец?

На лице девочки возникло горькое выражение.

— Понятия не имею. Да мне, на самом деле, плевать на это.

Девон сочувственно улыбнулся:

— Почему-то мне кажется, что это не совсем так.

Она откинула волосы за плечи:

— Ладно. Слушай. Он бросил маму, когда мне было два года. Я его не помню. Он был неудачником. Законченным неудачником.

— Извини, я не хотел тебя расстраивать.

— Ты не виноват. Это естественный вопрос.

— Что ж, теперь моя очередь… Мама умерла, когда я был совсем маленьким, и я ничего о ней не помню. Только в моем случае она в этом не виновата.

Сесили прищурилась:

— Но если твой отец на самом деле не был твоим настоящим отцом, была ли она твоей настоящей матерью?

Он пожал плечами:

— Я ни в чем не уверен. В нашем доме не было ни одной ее фотографии. Я никогда не слышал ее девичью фамилию. Папа всегда говорил, что ему больно о ней вспоминать. Он только повторял, что она была замечательным человеком.

— Ужасно ничего не знать о своих родителях. Я бы не смогла этого вынести.

— Я собирался провести кое-какое расследование.

— Заманчиво. Можно, я буду тебе помогать? С чего начнем?

Девон задумался:

— Наверное, нужно сходить в местный муниципалитет и узнать, было ли четырнадцать лет назад, в марте, зарегистрировано рождение ребенка, которого назвали Девон.

— Давай сходим сегодня, — предложила Сесили, и в ее глазах мелькнули солнечные искорки. — Все равно нечего делать, скучища-а-а. Кроме того, лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, верно?

— Ага.

— Тогда пошли, можно пройти прямо через лес. Это быстрее, чем по дороге. По пути я расскажу тебе про наших семейных призраков. В них нужно разбираться, раз ты собираешься жить здесь.

ОНИ СПУСКАЛИСЬ по утоптанной тропинке; под ногами трещали сучки и шуршала листва, а росшие по обочинам деревья, склоняясь, затеняли узкий проход. По дороге Сесили с воодушевлением пересказывала легенды о призраках «Скалы воронов».

Первым, конечно, был упомянут Гораций Маер, построивший усадьбу, и его жена Хлоя. Гораций по-прежнему сторожит свой дом, поведала Сесили, а Хлоя бесцельно бродит по- всюду. Она умерла при родах сына — Рэндольфа, который приходился дедушкой Сесили и отцом миссис Крэнделл. Старший сын Горация и Хлои и брат Рэндольфа — герой самой мрачной легенды. Джастин Маер.

— Колдун, — с иронией в голосе сказал Девон.

— Не смейся.

Они вышли из леса на большую поляну.

— Мама никогда не произносит вслух этого имени. Она была совсем крошкой, когда он умер, но, думаю, она его боялась. Она даже не захотела держать в доме его портреты. Но зато ей симпатична его жена, бедняжка Эмили. Она была так несчастна замужем за этим мерзавцем, что сбросилась…

— С Чертова утеса, — закончил за нее Девон.

Сесили кивнула:

— Говорят, она застала его с другой женщиной, потому и покончила с собой. Джастин потом сильно страдал и умер от горя.

— Очень романтическая история, просто «Грозовой перевал».[1]

Девочка улыбнулась.

— Знаешь, я сама слышала, — призналась она, — в ненастные ночи в доме раздаются ее стоны.

— Неужели ты веришь в привидения?

Сесили помедлила с ответом.

— С самого детства я слышала всякое, — наконец произнесла она абсолютно серьезным тоном. — Скептики здесь не уживаются. Саймон всегда так говорит.

— Саймон? Слуга? Я его так и не видел.

— Он никому не навязывает своего мнения. Но он верит в легенды. Говорит, что видел призраков.

— А ты?

Она задумалась:

— Случалось, я вдруг замечала неясную тень в дальнем конце коридора. А иногда слышала что-то вроде…

— Вроде плача? — перебил ее Девон.

Она посмотрела на него без всякого удивления:

— Значит, ты тоже слышал.

— Да, — признался он. — Прошлой ночью. Я думал, что это Александр, но теперь не уверен. Я точно знаю, что он был возле моей двери и пытался напугать меня; потом я услышал плач, он доносился откуда-то снизу…

Девочка кивнула.

— Когда я была маленькой, мама однажды сказала, чтобы я не боялась ничего. «Здесь никто не причинит тебе вреда, — заверила она меня. — Это наш дом. Мы уважаем его, а он уважает нас». — Она рассмеялась. — Довольно странный разговор взрослой женщины и маленькой дочки, не правда ли?

— Нет, если считать, что призраки и впрямь существуют, — возразил Девон.

— Я верю, что существуют, — Сесили снова улыбнулась, балансируя на самой кромке утеса. — Но они не могут контактировать с людьми. Вот уж кого действительно нужно опасаться — так это вполне живого и здорового двоюродного братишки.

— Думаю, я с ним справлюсь, — сказал Девон.

— Мне кажется, при желании ты справишься с кем угодно, — произнесла она кокетливо и с забавной напускной скромностью похлопала длинными ресницами.

Девон покраснел. Его спутница поднялась на носочки и быстро поцеловала его в губы. Потом хихикнула.

— Вряд ли это понравилось бы твоей маме, — хрипло проговорил Девон.

Сесили засмеялась:

— Ей не нравится ничего. Но это нам не помешает.

Она шла по тропинке впереди него, рыжие распущенные волосы разметались по плечам, и в них вспыхивало пробивающееся сквозь ветви солнце.