Полировка зеркала. Как жить из своего духовного сердца - Рам Дасс

Однажды, идя вот так пешком, я опоздал в храм и очень разозлился. Все сидели во дворике напротив Махарадж-джи и ели благословенную пищу, прасад. Для меня оставался один лист, служивший тарелкой. Один из парней, на которых я особенно злился, принес еду и поставил ее передо мной. Я был в таком гневе, что взял ее и бросил прямо в него. Махарадж-джи наблюдал; он подозвал меня.

— Рам Дасс, тебя что-то беспокоит?

— Да. Я терпеть не могу адхарму, я терпеть не могу изъяны. Я терпеть не могу всех этих людей и терпеть не могу себя. Я люблю только тебя. Всех остальных я ненавижу.

В этот момент я начал выть, плакать и плакать, и из меня как будто изливался весь мой гнев. Махарадж-джи сказал принести молока, и он поил меня молоком, похлопывал меня по голове и гладил мою бороду; он плакал вместе со мной. А потом он посмотрел на меня и сказал: «Люби всех и не злись».

Я ответил: «Ну, ты просил меня говорить правду, а правда в том, что никого я не люблю».

Он склонился ко мне — нос к носу и щека к щеке — и с яростью произнес: «Люби всех и говори правду».

Я начал: «Но…», и в этот момент остальная часть фразы стала для меня самоочевидной. Он говорил: «Когда ты закончишь быть тем, кто, как тебе кажется, ты есть, ты станешь таким». Мне казалось, я был человеком, который не может любить всех и говорить правду. Он говорил: «Что ж, когда ты это оставишь, я по-прежнему буду здесь, и игра очень проста. Люби всех и говори правду».

Я оглядел группу людей с Запада — в конце концов, таково было распоряжение моего гуру. Я оглядел эту группу зливших меня людей и теперь смог увидеть, что в них есть то, что я люблю.

Потом он сказал: «Ешь». Я склонился и принялся за еду. Я по-прежнему плакал.

Он подозвал всех к себе и сказал: «Рам Дасс — великий святой, прикоснитесь к его стопам». Это совершенно меня взбесило.

Обычно, когда вы на кого-то злитесь, вы садитесь и проговариваете ситуацию, чтобы все сохранили лицо. Вы знаете, как это бывает:

— Я был неправ, простите.

— Хорошо, что ты это говоришь…

Проблема в том, что он не просил меня сохранить лицо. Махарадж-джи сказал только любить всех и говорить правду. Он просил меня все оставить.

Я видел, что злился лишь потому, что цеплялся за то, как все, на мой взгляд, должно быть. Разрезав на кусочки несколько яблок, я стал ходить и заглядывать всем в глаза. Я не мог предложить человеку кусок яблока, не освободившись от злости, ведь предлагать пищу со злостью — все равно что отравлять ее ядом. Еда передает вибрации злости. Они несут качество, противоположное исцелению. Заглядывая каждому в глаза, я видел все, что меня злило. И это все начало растворяться. Я чувствовал: между нами в тот момент стояла лишь моя гордыня. Я просто не хотел оставлять свою праведность. Но в каждом случае я видел, что должен просто сбросить ее — просто отпустить настолько, чтобы я смог глядеть в их глаза и видеть своего гуру, видеть себя, видеть их душу. Я должен был отпустить наши индивидуальные различия. Прошло довольно много времени: поскольку я должен был оставлять все это с каждым человеком, в одних случаях получалось дольше, нежели в других.

Вы можете подумать, что после такого обучения я перестал злиться. Нет. Но как только я начинаю злиться, я вижу свои затруднения и попадание в сети ожиданий и праведности. Процесс обучения отказу от злости вышел продолжительным. Когда Махарадж-джи сказал мне любить всех и говорить правду, он добавил: «Оставь злость, в этом я тебе помогу». Махарадж-джи предложил мне сделку: «Чтобы увидеть Бога, ты должен отполировать зеркало, очистив его от злости. Если ты будешь отпускать немного злости каждый день, я тебе помогу». Эта сделка казалась более чем справедливой. Я с готовностью ее принял. И со своей стороны он действительно ее выполнял. Я обнаружил, что его любовь помогла мне освободиться от праведности. В конечном итоге, лучше мне быть неправильным, но свободным и любящим.

Если вы чувствуете социальную ответственность, в первую очередь продолжайте работать над собой. Будьте в мире с самим собой — это первый ваш шаг, если вы хотите жить в мирной Вселенной.

Вы когда-нибудь замечали, сколько злых людей на мирных демонстрациях? Социальные акции порождают праведность. А праведность в конечном итоге истощает вас до смерти. Если вы хотите быть свободными сильнее, чем вы хотите быть правыми, вы должны отпустить праведность, ощущение своей правоты.

Расскажу историю. Один китайский лодочник в тумане угодил веслом по другой лодке. Он начал кричать на другого лодочника: «Ах ты, сукин сын! Почему ты не смотришь, куда плывешь?» Потом на миг туман рассеялся, и он увидел, что во второй лодке никого нет. Он почувствовал себя дураком.

Праведность — примерно то же самое. Скажем, например, вы затаили злобу на своего отца, и в уме вы ведете с ним диалог, будто бы он у вас внутри. Но его там нет. Психологически вы думаете, что он там, поскольку вы отождествляете себя с тем, кто, как вам кажется, вы есть, но стоит вам увидеть, что это всего лишь группа мыслей, ваш психологический отец становится очередным набором пустых явлений.

Вы повторяете своему психологическому отцу: «Я прощаю тебя, прощаю», но это как говорить «Я прощаю тебя» часам. Там ничего нет. Вы тот же лодочник.

Спешить некуда. Продолжайте быть правыми столько, сколько вы можете. Вы увидите, что правота похожа на тесную коробочку, которая очень ограничивает и в которой не слишком весело жить. Праведность отрезает вас от потока вещей. Когда в отношениях с человеком я захожу в тупик, проблема не в том, что он сделал что-то по отношению ко мне. Он просто делает то, что он делает. Если я оказываюсь в плену суждений, вся ответственность лежит не на окружающих, а на мне. Она становится моей работой над собой. Я часто говорю: «Я искренне извиняюсь за возможные страдания, которые я мог причинить вам в этой ситуации». Отсюда мы и начинаем работать. Спустя какое-то время люди делают шаг вперед, анализируют себя и говорят: «Ну, возможно, я был…» Наше затруднение в том, что наше эго хочет быть правым в мире людей, не понимающих, как мы правы.

Существует способ представить, что есть правильно — дхарма момента. Но если вы эмоционально привязываетесь к модели того, каким должен быть мир, исключающей то, каковы есть человеческие существа, с вашей точкой отсчета что-то не так. Вы должны вести отсчет из другой точки. Вам не нужно теряться в эмоциональной реактивности. Просто позвольте своей человеческой природе и природе других людей быть такими, какие они есть: это начало сострадания.

Мы находимся в человеческой инкарнации. Мы не можем уйти. Проходить путь дхармы — это, в том числе, и слышать других человеческих существ.

Настраиваясь на собственную дхарму, вы получаете мотивацию сопротивляться тому у вас внутри, что держит вас взаперти. Когда есть страх, вы несвободны. Президент Франклин Рузвельт сказал: «Единственное, чего мы должны бояться — самого страха».

Страх — защитный механизм такого рода, что вы испытываете неопределенное беспокойство по поводу угрожающей вам ситуации. Из-за страха вы хотите держаться за привычную для вашей жизни структуру. Если вы занимаетесь самоотождествлением с отдельной сущностью, вы боитесь, что она прекратит существовать. При самоотождествлении с душой страха нет. Душа не отождествляет себя с окончанием инкарнации, воспринимаемом нами как смерть.

С тех пор, как я встретил Махарадж-джи, попадая в ситуации, в которых смерть кажется близкой, страха смерти в качестве реального страха я не ощущаю. У меня больше нет предшествовавших стандартных реакций беспокойства или страха, однако я защищаю храм своего тела, поскольку это инструмент моей работы. Я защищаю его не из страха смерти, поскольку страх смерти, похоже, просто удрал от меня где-то на моем пути. Отсутствие этого страха меняет природу моих каждодневных впечатлений. Теперь каждый день — это просто каждый день.

Когда вы переживаете страх, вас захватывает в плен отделенность, вы чувствуете себя оторванными и уязвимыми. Переживая же любовь, вы становитесь частью единства всех вещей. Любовь — противоядие от страха, поскольку она проникает в места за пределами разделенности. По мере того, как вы взращиваете это качество единства, страх растворяется. И с растворением страха к вам приходит чувство, что Вселенная — ваш дом. Оставаясь в душе, вы останетесь в любви. Это не концепция убеждения. Когда вы верите, страх отсутствует, есть только любовь. Истинная «вера» рождается, когда вы понимаете, что вы есть душа, и что душа есть любовь.

Однажды, в далеком 1970 году, я ехал по нью-йоркской скоростной автостраде на лимузине «бьюик» 1938 года, в котором я оборудовал жилое помещение. Ехал я очень медленно, ведь машина была очень старой; одной рукой я рулил, а второй перебирал свои четки мала, просто общаясь с различными формами Божественного. Я придерживал руль ровно с таким количеством самосознания, которое позволяло мне вести машину по дороге. Я пел Кришне, сияющей синей инкарнации Бога, играющей на флейте. Кришна воплощает искусительный аспект Возлюбленного. И вот, когда я в экстазе общался с синим Кришной и ехал по нью-йоркской скоростной автостраде, в зеркале заднего вида я заметил синий мигающий свет. Я подумал: «Кришна пришел!»