Прости нас, грешных - Александр Мень

Господи, приди и вселись в нас и очисти нас от всякой скверны.

7 января 1987

Трудитесь для славы Божией (День памяти Иосифа–Обручника)

Сегодня в праздничные дни Рождества Христова, в воскресенье, которое посвящено памяти Иосифа–Обручника, Иакова — брата Господня, и царя Давида. мы собрались для того, чтобы подойти к Святой Чаше.

Посмотрим на Иосифа, потому что каждый святой для нас является указателем жизни. Ибо Господь Иисус — это идеал жизни, а святые — это люди, которые в силу своих человеческих возможностей, ограниченности, немощей все‑таки достигали того, что шли по Божию пути. И эти люди проходили свой путь не без искушений.

Вы все знаете, что Иосиф был «смущен», узнав, что его невеста должна уже родить ребенка. Для него это было искушением. Старинные иконы и фрески очень часто изображают смятение Иосифа: он уходит куда‑то в пустынное место и сидит там опечаленный. Это нам напоминает о том, что всякое великое дело, всякое благое дело жизни, каждый большой шаг на пути к Царству Божию обязательно встречает препятствия, всевозможные «смущения» и искушения. Нас не должно удивлять, что эти препятствия встречаются и на нашем христианском пути. Напротив, становится тревожно и непонятно, когда все слишком гладко, все слишком просто и легко. Пример тому можно найти во всяком труде человеческом.

Если в этот труд вложено много сил, души, времени, если человек мучался в творческих муках, прежде чем он это сделал, вещь становится прочной, крепкой. Сделанное кое‑как, с легкостью — конечно, не устоит.

И сейчас мы просим у Господа прощения:

Прости нас, Господи, что мы не умеем различать искушения, которые нас посещают. Мы легко впадаем в уныние, в отчаяние, легко опускаем руки; в сущности, хотим, чтобы для нас все было слишком легко и гладко. Отсутствует воля к преодолению…

О чем же еще нам говорит жизнь Иосифа? Что он не захотел опозорить, ославить свою невесту. По тогдашним понятиям невеста, изменившая своему обещанию, считалась бесчестной. Ей было бы проще, с точки зрения отношения окружающих людей, родить от кого‑то самой, может быть, не будучи в этом виновной — это бывает в жизни; а то, что Она была уже обрученной невестой, — по тогдашним обычаям рассматривалось почти уже как брак. И Иосиф, конечно, мог возмутиться, разгневаться, прийти в ярость и выставить свою невесту Марию на позор и поношение людям, а может быть, даже обречь на какие‑то насильственные действия — в старину ведь за это могли и предать казни, хотя во времена Спасителя такое уже не практиковалось. Но он этого не сделал, а постарался как‑то тайно все это покрыть.

У нас же желание покрыть грех другого почти отсутствует. Напротив, мы жаждем выявить чужой грех, выставить его напоказ, всем рассказать, раззвонить! Позор другого человека доставляет нам часто постыдную радость! Мы даже готовы участвовать, когда кого‑то «побивают» камнями. Ну, пусть не простыми камнями, но камнями словесными, которые ударяют и ранят порой так же сильно, как обычные камни, поднятые с дороги.

Господи, прости нас, грешных.

Есть еще одна важная черта в жизни праведного Иосифа–Обручника. Он жил и умер тружеником. Значит, Господь выбрал Иосифа, чтобы Его названым отцом стал человек, который постоянно трудился. Поэтому, когда нам кажется, что призыв к труду — это что‑то формальное, надоевшее, уже как бы потерявшее смысл (нам постоянно все из разных соображений говорят: трудись, трудись, трудись), вспомним о том, что этот праведник трудился своими руками. Разумеется, наш теперешний быт освобождает нас от многих видов ручного труда; тем не менее, человек, который хочет трудиться, всегда найдет способ, как потрудиться, как избежать праздности. И если нам кажется, что этого нет, то это просто по нашей собственной лености и нежеланию.

К труду, друзья мои, относится и молитва. Почему молитва есть труд? Очень просто. Представьте себе, что вы хотите войти в дом, в какое‑то помещение, двери которого закрыты наглухо или замурованы! Но войти туда нужно. Как войдешь туда без труда? Обязательно придется какой‑нибудь киркой или ломом долбить в нем отверстие. А разве нет такой стены у нас в душе? Есть, это та стена, которая отделяет нас от Господа. Всегда надо помнить, что Бог близок! Он здесь, а мы далеки от Него. Вот такой парадокс.

И еще один важный момент из жизни Иосифа. В Евангелии мы находим слова Захарии, отца Иоанна Предтечи, слова самого Предтечи, слова матери Предтечи, Елизаветы, слова Пресвятой Девы Марии и разных людей, святых и обычных, добрых и злых; мы узнаем, что говорит Ирод, что говорит его сын, который казнил Иоанна Предтечу. Конечно, там есть слова и самого Господа, и разговоры Его учеников. Очень многие люди там произносят хотя бы по одной фразе: исцеленные больные, тайные и явные ученики, противники Господа — все говорят. В Евангелии говорят все! Радуются, славят Бога, спорят, возвещают, обличают, каются, как каялся Петр, как сказал Иуда: «Согрешил, предав кровь неповинную». Но есть в Евангелии один человек, который молчит. Это Иосиф. Иосиф Праведный. Иосиф, сын Давидов. Он не произносит ни одного слова. Он только выполняет волю Божию.

Какая великая скромность, какая сдержанность и готовность выполнять волю Божию. Он как бы совсем ушел в тень, отступил, предал себя целиком на Божие служение! Когда ему было открыто во сне, что он не должен смущаться рождением этого Ребенка, что это Ребенок особенный, что на Нем печать избрания и Он есть тот Избавитель, Которого предки Иосифа ожидали так долго, веками, он с радостью принял на себя это служение — быть названым отцом Спасителя. Но, смотрите, не возгордился, не превознесся! Ведь он мог себя считать как бы царским отцом! И уж что‑нибудь бы он сказал, но в Евангелии мы не находим его слов. Он молчал и делал то, что было нужно, то, что было необходимо. Привел Марию в свой дом, оградил Ее от разговоров и сплетен. Когда нужно было, повез Ее в Вифлеем, оберегая Ее на пути. Был рядом, когда Она родила Младенца Господа. Вместе с Ней пошел в храм, чтобы посвятить Дитя Богу. Был с Ней, когда пришли волхвы. Был с Ней, когда пришлось им бежать в Египет. Он был Ее хранитель и хранитель Ее Дитя.

В Писании показано, как это великое призвание осуществляется через необыкновенную предельную скромность! Он шествует всюду, как тень, как молчаливая тень. Но дело делает. Между тем, у нас с вами такое же призвание. Не удивляйтесь. Мы все в каком‑то смысле находимся на месте Иосифа. Ибо Господь, войдя в наше сердце вместе с нашей верой, став нашим сродником, как бы превратился в некую лампаду, которая горит в глубине нашей души, в некое дитя, которое надо оберегать.

И мы должны быть подобны Иосифу, чтобы ограждать, взращивать этот огонек, этот росток любви к Богу, веры во Христа. Иосиф трудился, чтобы оградить, и никакие грозные пророчества его не останавливали. У нас может сжиматься сердце от мысли, что с нами может что‑то случиться? Не всегда наша вера вписывается в окружающую жизнь. И Иосиф мог думать о своей будущей судьбе, когда вырастет Сын, Которому суждено потрясти мир, — может быть, вокруг все падут — а ведь старец Симеон так и предсказал: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле»[49]. Значит, Христос станет камнем преткновения: одни поднимутся, а другие падут. Но Иосиф все равно продолжал свое дело.

А потом он бежал в Египет. Ночью во сне он увидел ангела, который сказал ему: «Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет»[50]. Вы скажете: не всем снам надо верить, мало ли что приснится. Но Иосиф настолько доверял Богу и сон был для него настолько явственным, что он не отличил его от яви. А раз Господь повелел, он выполнил это немедленно, тут же встал, собрался и пошел.

Вот так же и нам надо ограждать своего Господа в сердце от всякого… убийцы и врага. Кто же эти убийцы? Кто эти враги? Кто эти ироды нашей веры? Вы все их хорошо знаете. Всякий грех, всякое пустословие, распутство, осуждение, гнев, невоздержание – вот те ироды, которые хотят убить в нас огонек Господень, хотят его затушить. И когда мы чувствуем, что уж очень они напирают, надо сделать рывок и отсечь! – так же, как Иосиф бежал в Египет… К примеру, если есть у тебя друг (или подруга), и ты чувствуешь, что общение с ним явно наносит тебе вред и отводит от веры, лучше это общение прекратить! Конечно, это надо сделать тактично, но лучше это сделать, чтобы сохранить в себе маленький огонек веры.

Иосиф горько переживал, когда, будучи в Иерусалиме, потерял своего Сына. Вы все помните рассказ из Евангелия от Луки, как они пошли на праздник, было много народа, и двенадцатилетний Отрок пропал. Три дня Его искали по городу. Это еще одно напоминание о том, как легко потерять Господа. Почему мы Его теряем? Прежде всего, из‑за недостатка молитвы и, во–вторых, из‑за нашей суетности. Есть суета и суетность. Чем они отличаются? Суета —это значит, человек все свои мысли направляет на ничтожное, мелкое, временное и совсем не оставляет ни времени, ни сил тому, что является главным. Есть шкала ценностей у человека: есть вещи важнейшие, есть менее важные и так далее; здесь же у нас все перемешивается, и пустяки вылезают на первый план. А суетность — это другое. Суетность похожа на тщеславие: когда нам хочется показать себя, когда нам кажется, что человеческая честь и всевозможные человеческие похвалы — это самое важное и самое дорогое.