Тайяна. Раскрыть крылья - Галина Гончарова

Женщина ахнула и прижала руку к горлу.

– Один – кажется, этот – просил сначала побаловаться с женщиной, а потом убивать. Второй говорил, что им не за то плачено. Убить, изуродовать – и уйти. Я и… не знаю, как у людей, а у нас, в Лесу, так не принято. Если не остановить их – мне потом век в Лес не вернуться.

– А в дом они как вошли?

– Могу показать. Там, в заборе, есть калитка. Нажмешь на кирпич – и дверь как поворачивается. Они вошли, я за ними…

– Они и не заметили?

– Калитка закрылась, потом опять открывать пришлось.

– А откуда секрет знаешь?

Тайяна поглядела на волчицу.

– Ааша?

Зверюга поднялась на лапы. Неспешно так, спокойно… стражники благоразумно попятились, потянулись к оружию…

– Не бойтесь. Она вас просто обнюхает. Обещаю – никакого вреда она не причинит…

– Твоими бы устами, – буркнул старший стражник. Но на месте остался. Авторитет – он завсегда опасность перевесит. Струсь сейчас – и собственные ребята не послушаются. Ааша послушно обнюхала всех троих, подошла к хозяйке, коротко рыкнула, ткнулась носом в ногу и в бедро… Тайяна зловредно прищурилась.

– Ааша говорит, что у одного из вас в сапоге что-то с вином… фляга? А у второго дурь-трава в тряпице припрятана. В кармане на поясе. Кстати, если ее часто жевать – мужчиной быть перестанешь.

Старший стражник прищурился.

– Вил? Тарп?

Парни замотали головами, но всем было видно, что они врут. Мужчина коротко ругнулся.

– Попляшете вы у меня, паразиты. Берите этих двоих да тащите в караулку. Увязаны хорошо?

– Не развяжутся.

И верно, стражники как-то хитро связывали бандитам ноги и руки, а потом накидывали петлю на шею. Так, чтобы, вздумай те дернуться, сами себя сознания лишили.

– Значит, волчица ваша, сатро, вынюхала, как калитку открыть. А покусала этих – тоже она?

– Не я же…

И верно, следы от волчьих зубов ни с чем не спутаешь.

– А потом проснулась хозяйка дома. И позвала стражу.

– Ну да…

– Вы, лайри, – теперь стражник обращался к хозяйке дома, – днем не могли бы к старшему зайти? Жалобу написать, чтобы этих голубчиков допросили по всей строгости?

– Непременно зайду.

– А сатро…

– А сатро пока останется в моем доме. За мной долг гостеприимства – это самое меньшее. А так… я молодому человеку жизнью обязана.

Тайяна подивилась, что среди людей это понимают. Но спорить не стала.

Лайри выпроводила стражников, попросила охранника обойти сад – мало ли – и внимательно уставилась на Тайяну.

– Поговорим?

– Можем.

– Тогда расскажите мне, кана, как вы здесь оказались и почему выдаете себя за мужчину?

Этого поворота событий Тайяна не ожидала.

Женщина смотрела серьезно и внимательно, светло-серые глаза были ясными и теплыми. И девушка решилась.

– Мое имя Тайяна э’Лесс Риккэр, лайри.

– Аэлена. Лара Аэлена Авельен.

– Красивое имя.

– Ваше тоже…

– Оно всего лишь означает, что я – Тайяна, дочь Лесса из рода Риккэр.

– И вы – нархи-ро.

Тайяна кивнула.

– Да.

– Я не часто видела нархи-ро. Говорят, что вы не выходите из Леса.

– Я бы тоже не вышла. Но у меня были причины.

– Какая бы звезда вас ни вела, лайри Тайяна, я рада, что она привела вас под мой кров. Я вам жизнью обязана.

– Я сделала то, что должна была. Мы с Аашей.

– Ааша?

Волчица привстала на передние лапы, прогнулась, потянулась и зевнула, обнажив полный набор белейших зубов.

– Это ваша…

– Волчица.

– Красивая. А можно ее нарисовать?

– На… рисовать?!

Женщина утвердительно кивнула.

– Да. Я немного рисую. Впрочем, это долгий разговор. Вы позволите угостить вас чашечкой травяного взвара с медом? Я боюсь, что не усну после… этого.

Тайяна подумала. Она тоже не уснет после такого, это точно. Да и пробовать не стоит, точно какая-нибудь гадость приснится. А потому предложение скрасить остаток ночи за чашкой взвара показалось ей весьма привлекательным.

– Я буду вам очень признательна, лайри.

– Называйте меня просто Аэлена, Тайяна.

– Благодарю, Аэлена. Тогда я – Тайяна.

– Пойдем?

На кухне было уютно и спокойно. Большой очаг, стол посреди кухни и еще один, у окошка. Вот к нему и направили Тайяну, пока Аэлена умело раздувала огонь и ставила чайник с водой.

– Как у вас ловко получается…

– Я не всегда была лайри.

Аэлена доставала из шкафа плюшки, какие-то сладости, мед, чайничек, отмеряла травы, заливала их водой…

Тайяна смотрела молча. Да, эта женщина не белоручка. Это видно сразу по тому, как она двигается, как действует, как привычно перехватывает тяжелый чайник и заливает траву кипятком.

Тайяна, не удержавшись, взяла ложечку и зачерпнула меда. Слизнула, зажмурилась. На корабле кормили неплохо, но как же девушка скучала без этого… без трав, без свежих овощей и фруктов, без меда… вку-усно…

– Угощайтесь, Яна.

– Простите?

– Ох, это вы меня простите. Я не нарочно, просто сокращение такое удобное…

Тайяна подумала.

– А что, мне нравится. Яна?

– Да…

Тай оставалась позади, в Лесу. А новая жизнь – новое имя.

– Да, мне нравится. Можете называть меня Яна.

– Аэла. Можешь называть меня просто Аэла – и можем перейти на «ты». Все же ты мне жизнь спасла, это ближе, чем кровное родство… иногда.

Тайяна подумала – и кивнула.

Женщины сидели на кухне, молча пили травяной взвар, заедая его медом и сладостями, и ничего не говорили. Не хотелось нарушать это спокойствие. Пусть обманчивое, пусть зыбкое и неверное, но все же – тишина, шум огня в очаге, ровное дыхание волчицы, которая всей тушкой нагло навалилась им на ноги и теперь работала грелкой.

И все же лара Аэлена нарушила молчание.

– А что ты планируешь делать дальше, Яна?

– Не знаю. Деньги у меня есть, на первое время хватит. Сниму комнату, попробую пожить среди людей, может, поищу работу.

– А что вы умеете делать? Нархи-ро? Для нас это редкость…

Тайяна задумалась.

– Я хорошо работаю с животными. Знаю растения, разбираюсь в отварах, в травах… умею готовить, шить, но вряд ли мода нархи-ро схожа с человеческой.

– Мы почти ничего не знаем о нархи-ро.

– Мы стараемся, чтобы о нас не знали.

– Но почему?

– А стоит ли доверять людям?

– Не стоит. Это верно.

– Люди странные и каждый сам по себе. А мы – единый народ. С единой мечтой и целью.

– У нархи-ро есть цель? А какая?

– Обрести крылья.

Аэла широко открыла глаза. Она явно не понимала, о чем идет речь. Тайяна подумала пару минут, а потом встала из-за стола и принялась расшнуровывать плащ. Затем на пол опустилась рубашка – и девушка осталась в одной нагрудной повязке. Повернулась спиной.

– Вот.

– Четырехликий!

Тайяна пожала плечами. Она не видела в своей спине ничего такого странного. Ну да – зародыши крыльев. Выглядит это как два длинных уплотнения, от плеча до пояса. Не горб, нет. Как будто лопатки выперли еще сильнее и растянулись на всю длину спины.

– Это зародыши. У меня они просто не прорезались. Еще рано.

– Рано?

– Зрелость нархи-ро наступает в двадцать пять – тридцать лет.

– А тебе сколько?

– Двадцать два.

– Никогда бы не сказала… ну, лет пятнадцать…

– Мы дольше живем, медленнее стареем, но это в Лесу. Что будет среди людей, я не знаю.

– Полагаю, у тебя была серьезная причина уйти из Леса.

– Бежать. Попросту бежать. Но я считаю, что брак с нелюбимым – это причина уважительная?

Аэлена медленно кивнула.

– Более чем.

– Так вот. У мужчин крылья прорезаются раньше, у нас – позже. Но они не могут поднять нас в воздух. Чего-то не хватает. И никто не знает, что именно заставляло нас летать раньше. Магия? Кровь? Века хранят молчание.

– И никто…

– За все века – никто. Понимаешь, Аэла, некоторые даже не обретают крыльев. Зародыши остаются вот такими, как сейчас, девушка или юноша считаются неполноценными, и мы стараемся не сплетать волос с такими семьями.

– Сплетать…

– Заключать союз.

– Жениться.

– Да.

– Но вы же…

– Они прорежутся, я это точно знаю. Но – и только-то. Мы что-то утратили, что-то очень важное, и перестали быть Крылатыми Хранителями Леса. Теперь мы просто храним его. А это грустно, очень грустно и больно – жить без Неба. Раньше, в те времена, от которых остались только летописи, бескрылые нархи-ро могли вообще броситься со скалы, чтобы Лес забрал их жизнь и дал им искупить вину. И обрести крылья в новой жизни.

– Вину?

– Мы не знаем, в чем провинились. Но это иногда очень больно. Знать, что могло быть иначе, тосковать, мечтать о несбыточном и никогда этого не получить.

– А еще брак с нелюбимым.

– Я бы умерла в нем. Наверное. Или смирилась – и убила себя в себе. Не знаю… не могу сказать лучше.

– Я понимаю. Я тоже думала однажды, что смерть – это лучший выход. Но ты смогла бежать, Яна. Ты обязательно будешь счастлива, может, даже с человеком?