Повелительница тьмы в офисе - Пальмира Керлис

– Вот чего ты, – обычно молчаливый Глеб тряхнул спутанной кудрявой шевелюрой, – красивая собака.

Ему достался несколько смягченный Шушин взгляд, по которому явственно читалось: так и быть, тебя я съем последним.

– У вас дел других нет? – не выдержала Алиса. – Давайте тогда пересмотрим сроки по текущим задачам.

Коллеги неохотно побрели обратно по местам, я же загуглила бельгийского грифона. Вправду похож… Маленький, черненький и пучеглазый. Страшно симпатичный! Я внимательно посмотрела на картинки из интернета, потом на Шушу и встретила неожиданно серьезный взгляд чернильных глазенок. Присматривающий такой. Зачем она залезла ко мне в сумку?.. Наверное, я ей все же понравилась! Ну или моя сумка…

Хорошо, что Шуша тут. Только сейчас дошло: после вчерашнего с дяди станется устроить настоящее ограбление! Книги и прочее не особо жалко – это всего лишь вещи, а вот собачка живая и может пострадать. Наверняка братец Вадик проговорился и о втором условии завещания – обязанности заботиться о Шуше. Значит, Якову выгодно от нее избавиться. Он пока не в курсе, что я собираюсь отказаться от наследства. И «культурного наследия» заодно.

Я потянулась за телефоном, намереваясь отойти в сторонку и набрать юриста. Шуша подпрыгнула и, хватанув провод от наушников, рванула их вниз – вместе с присоединенным девайсом. Он упал под стол, собачка слетела с моих коленей в том же направлении. И уселась мохнатой попой ровно на телефон. Я попыталась его забрать, но тихий недружелюбный рык заставил отдернуть руку. За провод тоже подтащить не удалось, Шуша вцепилась в него на совесть.

– А ну, отдай, – прошептала я, свесившись с кресла не в самой изящной позе. – Плохая девочка, фу.

Она не отдала, еще и задними лапами пропихнула телефон к стене. Попятившись следом за ним, плюхнулась сверху всей тушкой. Зараза!

– Гляжу, она у тебя послушная, – донесся ехидный голос возвращающейся из туалета Дианы. – И дрессированная.

Я не удостоила ее ответом. Выпрямилась, утешая себя тем, что лучше пусть Шуша погрызет телефон, чем моих коллег. Все равно он старый и кнопка громкости вон работает как попало. Хуже не будет! Юристу позже позвоню, не засела же собачка там навечно…

Пару часов я разгребала почтовый ящик, а Шуша не высовывалась из-под стола. Чавканья слышно не было, и пластиковые опилки во все стороны не летели, что обнадеживало. Потом случилось жуткое: телефон зазвонил. Рабочий стационарный. С моего стола.

Кошмар. Ужас. Катастрофа! Что за жестокие коллеги звонят несчастному интроверту, когда есть такая замечательная электронная почта? Изверги. Прикинулась бы отсутствующей… Но с тех, кто не сбрасывая названивает дольше минуты, станется и прийти, поэтому трубку я взяла. Из нее раздался мамин голос:

– Я тебе на мобильный дозвониться не могу! Почему ты ничего не рассказала нам с отцом про наследство?!

Ну, Вадик. Теперь я с тобой точно в разведку не пойду…

Угадала: родители узнали новости именно от него. Дорогое «такси» вышло, однако! Пришлось оправдываться перед мамой негромким и сугубо деловым тоном, дабы коллеги не навострили уши. Почему я не рассказала про наследство? Да потому что нечего говорить «гоп», пока не перепрыгнешь. Квартира еще не моя, есть странные условия, и не только они… Не сообщать же про местную мафию, повелевающую тьмой с помощью подозрительного печенья.

Маму озвученные аргументы ни капли не убедили, она посетовала, что с близкими принято делиться. В смысле не наследством, а новостями и тревогами. Призвала слать братца лесом с любыми его поползновениями, а дядю Якова слать еще дальше, причем теми выражениями, за которые, между прочим, всегда меня ругала. Я немного воспряла духом и извинилась за свое партизанское молчание. Мама меня простила, и я решила исправиться немедленно. Поделиться переживаниями хотя бы отчасти:

– Я до сих пор в шоке, что Агата сделала наследницей меня… Мы и не виделись-то никогда.

– Виделись, – огорошила мама, – ты совсем крошка была, вот и не помнишь. Она и на твой день рождения заявилась однажды, когда тебе три года исполнялось. Подарила какую-то книжку с дикими картинками! Мы ее тебе не дали.

Ничего себе, что выясняется! Агата не только была в курсе моего существования, но и подарки мне в детстве дарила.

– А где та книжка сейчас? – полюбопытствовала я. – Выкинули?

– Да нет, на даче валяется. На чердаке в коробках, наверное.

– Поищи, пожалуйста. Вдруг есть связь между книжкой с дикими картинками и квартирой с дикими интерьерами….

– У нее просто специфические вкусы, – фыркнула мама, – вот и связь. И собака у нее была та еще.

– Маленькая, черная и лохматая? – догадалась я по Шуше и найденной старой фотографии. – А что ненормального в ней было?

– Чудовище зловредное и нелюдимое. Никого не подпускала, рычала. Все боялись, а ты на семейном празднике полезла ее тискать с криком: «Ах ты мочалка непослушная». И с рук весь вечер не спускала, пока Агата тебе не пообещала такую же подарить, когда ты вырастешь.

– А ведь действительно подарила, – пробормотала я, заглядывая под стол.

Подарочка Агаты там не было. И мобильного телефона. Зато за моей спиной скакал на одной ноге Стас, пытаясь стряхнуть со штанины вцепившуюся в нее мертвой хваткой Шушу. Черт!

– У меня срочные дела, – выпалила я маме.

Повесила трубку и кинулась к Стасу, пока его прыжков не заметили коллеги. Кажется, не орал он на весь офис благим матом лишь оттого, что стеснялся. Того, что не в состоянии отцепить мелкую собаку.

– По-моему, она хочет меня съесть, – пожаловался он мне. – Признавайся, ты ей торт не разрешила дать, потому что людьми кормишь?

– Шуша, не слушай его… И не кушай, брось, – приказала я с очень хозяйскими интонациями, – он невкусный.

– Чего это я невкусный? – оскорбился Стас. – Наоборот, аппетитный и питательный, раз она именно меня хватанула.

– Может, ты ее чем-то спровоцировал? – заподозрила я. – Она под столом сидела спокойно.

– Всего лишь пулек у тебя из ящика одолжить думал! – Он беспомощно дрыгнул ногой. – Пока ты по телефону треплешься.

Ах, одолжить?! Подкрадывался подло, ворюга. Все свои отстрелял из бластера в Никиту, а собирать их по офису – не барское дело.

– Шуша, молодец, – похвалила я, – охранница. Славная девочка. Так держать! Но не его… Отпусти негодяя, пусть идет. Но в следующий раз разрешаю съесть.

Собачка покосилась