Огненный трон - Рик Риордан

Я сжалась, предчувствуя словесную трепку. Но Картер лишь угрюмо пробурчал:

– Будь осторожна. У меня есть для тебя подарок. Сейчас не отдам. Подожду до твоего… возвращения.

Он не сказал, что надеется увидеть меня живой, однако я поняла это по его тону и паузе между словами.

– Послушай, Картер…

– Собралась в Лондон, так не теряй время, – огрызнулся брат. – Мы лишь переругаемся и больше ничего.

Рассердиться на него? Или почувствовать себя виноватой? Я не хотела ни того, ни другого, но в чем-то Картер был прав. В нашей семье празднование дней рождения всегда проходило как-то… странно. Помню, когда мне исполнилось шесть, мы с Картером подрались, а праздничный торт взорвался из-за магической энергии, поднятой нашей ссорой. Сейчас лучше всего было бы молча нырнуть в портал. Но что-то мешало это сделать.

– Картер, я все понимаю. Вчера я… наломала дров. Знаю, ты злишься из-за того, что я схватила свиток. И Жас пострадала из-за меня. Но мне действительно нужно сменить место. Я просто… распадаюсь на части.

– Не ты одна.

У меня в горле застрял противный ком. Только сейчас я поняла, что Картер не столько злится, сколько чем-то сильно расстроен. И голос у него был какой-то упавший.

– Что еще случилось?

Картер вытер остатки жира о собственные джинсы.

– Вчера, в музее… со мной говорил… один из огненных демонов.

Картер сбивчиво рассказал мне о столкновении с бау, о застывшем времени и предостережении. Бау требовал прекратить поиски остальных частей свитка.

– Он сказал… – Тут голос Картера дрогнул. – Он сказал, что Зия спит в каком-то месте, которое называется Красными Песками. И еще: если я не прекращу наши поиски свитков и не спасу ее, она… погибнет.

– А он что, назвал ее имя? – осторожно спросила я.

– Нет, но…

– Может, речь шла о ком-то другом?

– Нет. Уверен, он говорил про Зию.

Я прикусила язык. В буквальном смысле слова. Поиск этой девчонки превратился у моего братца в идею фикс.

– Картер, я не собираюсь тебя обижать, но все эти месяцы ты везде и всюду находишь какие-то послания от Зии. Пару недель назад ты в обычном картофельном пюре разглядел ее призыв о помощи.

– Я увидел букву «З». Глубокие борозды в пюре, к которому я не успел притронуться!

Я подняла руки, показывая, что не хочу с ним спорить.

– Ладно. Пусть будет так. А что ты видел ночью?

Плечи брата заметно напряглись.

– Ты это о чем?

– За завтраком ты сказал, что Апофис вырвется из своей тюрьмы в день весеннего равноденствия. И сказал уверенным тоном. Значит, у тебя есть подтверждения. Думаю, именно ты надоумил Баст отправиться в Дуат и проверить место заточения Апофиса. Не знаю, что ты там видел… но все это очень пакостно.

– Я… не знаю. Не уверен.

– Та-ак, – протянула я, чувствуя нарастающее раздражение.

Картер не хотел рассказывать. Мы вновь возвращались ко времени секретов друг от друга.

– Ладно, потом поговорим, – буркнула я. – Вечером увидимся.

– Ты же не поверила мне… про Зию.

– Ты тоже мне не доверяешь, – парировала я. – Так что ничья.

Мы обменялись сердитыми взглядами, затем Картер повернулся и пошел к своему грифону.

Я едва не окликнула его. Мне совсем не хотелось обижать брата или затевать новую ссору. Но если честно, я не очень-то умею извиняться. И на сегодня уже исчерпала весь запас извинений.

Оставалось повернуться к сфинксу и произнести заклинание, открывающее портал. Это у меня получается намного лучше, чем у Картера. Без хвастовства. Передо мной закружился песчаный вихрь. Оставалось лишь прыгнуть в его воронку.

Через мгновение я вынырнула из Иглы Клеопатры, оказавшись на берегу Темзы.

Не скажу, чтобы я испытывала нежные чувства к древнеегипетскому памятнику. Шесть лет назад на этом месте погибла наша мама. Однако Игла была ближайшим порталом к жилищу бабушки и деда.

К счастью, лондонская погода своей промозглостью не отличалась от нью-йоркской. Возле Иглы Клеопатры не было ни души. Я счистила песок с одежды и двинулась к станции метро.

Через полчаса я уже стояла на пороге знакомого дома. Но мой ли это дом? Неужели понадобилось всего три месяца, чтобы от него отвыкнуть? В Нью-Йорке мне так не казалось. Там я тосковала по Лондону: по знакомым улицам, своим любимым магазинчикам, подругам и даже по тесной комнате. Странно, но я тосковала и по дрянной лондонской погоде. А теперь, когда я очутилась в Лондоне, все стало каким-то другим. Чужим.

Я нервно постучала в дверь.

Ответа не последовало. Странно. Я не сомневалась, что меня ждали.

Наверное, они спрятались. Я представила, как бабушка, дед и Лиз с Эммой притаились за мебелью, готовые выпрыгнуть и крикнуть: «Сюрприз!»

Во-первых, старики не очень-то жаловали моих подруг. А во-вторых, прятаться и выпрыгивать… вот уж чего они точно не станут делать.

Я достала ключ и отперла входную дверь.

В гостиной было пусто и темно. Лестничные бра тоже не горели, чего бабушка никогда не допускала. Она до смерти боялась упасть на лестнице и потому всегда оставляла свет. А у деда постоянно бубнил включенный телевизор, даже если он и не смотрел свои любимые матчи по регби.

Я втянула в себя воздух. В Лондоне было шесть вечера. Где же аромат печенья, сидящего в духовке? Правильнее сказать, подгорающего печенья? Бабушка непременно напекла бы своих «угольков» к чаю. Это же традиция.

Я вытащила мобильник, чтобы позвонить Лиз и Эмме. Дисплей телефона не светился, хотя я прекрасно помню, что заряжала аккумулятор.

В мозгу только-только забрезжила мысль: «Я в опасности», как входная дверь с шумом закрылась. Я повернулась и привычно попыталась схватиться за свой жезл, которого у меня сейчас не было.

Сверху, из темноты, раздался чей-то странный, шипящий, совсем не человеческий голос:

– Добро пожаловать домой, Сейди Кейн.

5. Я учусь яростно ненавидеть навозных жуков

Картер

Огромное тебе спасибо, Сейди.

Дошла до интересного места и любезно передала мне микрофон. Словом, отправилась Сейди в Лондон праздновать свой день рождения. До возможного конца света оставалось четыре дня, нам предстояли нелегкие поиски и все такое, а моя сестрица, видите ли, соскучилась по подружкам. Решила выказать свои приоритеты? Не знаю. Но я не слишком-то и огорчился.

Как говорят, в каждом событии нужно искать плюсы. В нашем бруклинском доме стало заметно тише… пока не появилась трехглавая змея. Но не буду забегать вперед. Сначала расскажу вам о своем видении.

Сейди решила, будто я что-то от нее скрываю. Отчасти она угадала. Увиденное ночью так меня перепугало, что я не хотел об этом говорить. Особенно в ее день рождения. Вообще же, с тех пор как я начал изучать магию, со мною столько всего случилось! Впору присуждать мне Нобелевскую премию в области «странных и необъяснимых событий и явлений».