Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи) - Саймон Грин

Его напускная удаль никого не могла одурачить, и меньше всего — его лично, в итоге он остановился на более чем приличном расстоянии от нас. Мы так же остановились и и глубокомысленно его разглядывали. Он носил опрятный костюм в тонкую полоску, белые гетры и серую шляпу. Пара револьверов с перламутровыми рукоятками на бедрах и тонкие усы на покрытом шрамами лице. Он бросил на каждого из нас тяжелый взгляд, который мог бы сделать свое дело, если бы сам он не вспотел так сильно.

К тому же, холодной ночью.

— Вы пришли, чтобы создавать проблемы? — егоголос был таким глубоким, словно у него было где-то спрятано третье яичко.

— Можно сказать и так, — ответил я.

— Хорошо, парни! — сказал бандит, оглядываясь на остальных. — Подъем, мы уходим. Это Мертвец и Джон чертов Тэйлор, и нам столько не платят, чтобы связываться с такими, как они. Все собираемся в кафе Жирной Джоан и ждем, пока не кончатся ужасы.

— Вы о нас слышали, — в голосе Мертвеца звучало легкое разочарование.

— С черезчур кровавой стороны, сквайр. Я подписался на безопасносную работу и легкую жестокость. Никто даже не заикнулся про встречи с живыми легандами и смертью на двух ногах.

За его спиной остальные бандиты торопились исчезнуть со скоростью, едва ли меньше спринтерской. Я задумчиво посмотрел на стоящего перед нами, и его левый глаз начал явно подергиваться.

— Похоже, у тебя большое влияние на твоих товарищей бандитов, — сказал я. — И кто же ты, собственно, такой?

— Представитель профсоюза, сквайр. Я приглядываю за своими мальчиками, слежу, чтобы у всех была медицинская страховка, и, если у вас все в порядке, мне бы хотелось оправиться следом за ними.

Я едва успел кивнуть, как он повернулся и поспешил прочь. Как много может сказать хорошая, а точнее — плохая, репутация. Один молодой бандит в легком замешательстве по-прежнему стоял посреди улицы. Он завопил вслед представтелю своего профсоюза, но тот даже не оглянулся.

— К черту это дерьмо, — прорычал молодой панк, в его голосе было настоящее возмущение. — Мы крутые мужики! Наводим страх и уничтожаем противников! Мы не станем убегать от пары серьезных соперников!

— Он еще молод, — произнес голос из теней на очень темной аллее. — Ничего не знает. Не убивайте его, пожалуйства. Иначе его мать устроит мне ад.

Молодой бандит потянулся к пистолету на бедре, но Мертвец уже пришел в движение. Будучи мертвым, его тело не было ограничено реакцией обычного человека. Он бросился вперед невероятно быстро, мгновенно покрыв расстояние до молодого бандита. Панк все-таки успел выстрелить дважды, но Мертвец увернулся от обоих. Он врезался в бандита, вырвал оружие из его рук и ударил головой в лицо. Он проверил пистолет, пока молодой человек падал на пол, а потом отбросил в сторону.

— Я так понимаю, что сопротивления больше не будет? — сказал я в пространство.

— Не от нас, — ответил голос из тени. — Делайте то, что вам хочется, сэр.

— Спасибо. Так мы и сделаем.

Я потянул Мертвеца, и мы продолжили наш поход по улице. Нигде не было ни души, но я не сомневался, что за нами по-прежнему украдкой наблюдали. Я запустил свой дар, открывая внутренний взгляд у себя в мозгу, моего частного детектива, чтобы обнаружить, где именно может прятаться на этой враждебной территории Жюльен Адвент. Я сузил свой Взгляд только для решения этой задачи. Мне не хотелось Увидеть, что за темные силы незримо передвигаются по такому месту, как Роттен-Роу. А кроме того, меня беспокоило, что в последнее время я слишком часто использую свой дар. Мои Враги всегда начеку, готовые направить за мной своих ужасающих посланников. Я нашел Жюльена почти сразу, наблюдающего за фирмой под названием «Dingley Dell» из тайника в многоквартирном доме чуть дальше по улице. Я закрыл дар, убедился, что все мои ментальные барьеры и щиты на своих местах, и рассказал Мертвецу о том, что узнал.

— Временами ты правда вызываешь жуть, ты это знаешь, Джон? — ответил он. — Твоим способом все узнавать. А еще, я бы не стал слишком беспокоиться об этих твоих Врагах. Они, возможно, вовсе не смогут тебя найти из-за всех этих помех в ментальном эфире, которые создают Лилит и ее дружки.

Какое-то время мы шли молча.

— Глушение ментального эфира? — наконец, сказал я. — Что это, черт побери, означает?

— Не знаю, — ответил Мертвец. — Но ты должен признать, что прозвучало очень неплохо. Итак, «Динги-Делл»… Звучит почти невыносимо элегантно. Наверно, делают кружевные салфетки или что-то такое…

Мы остановились перед фасадом здания и изучили небольшие карточки, прикрепленное к двери рядом с кнопками звонков. Карточки выглядели определенно временными, как будто они постоянно менялись. В настоящее время в трех-этажном здании располагались «Торговый Центр Альфа Кнопки», «Спичечные Девочки», «Дом Моды Мисс Снэйвли», «Обувь от Сорокопута», «Компания «Фаршированная Рыба» и «Дингл-Делл».

— Последний этаж, — с отвращением произнес Мертвец. — Почему они всегда оказываются на верхнем этаже? И как мы должны туда попасть, минуя все остальные предприятия, чтобы нас никто не заметил?

— Во-первых, речь идет лишь о трех этажах. Эта куча дерьма, без сомнения, рухнула бы, если кто-то добавил четвертый. И, во-вторых, — хотя я сильно сомневаюсь, что в такой дыре, как эта, есть пожарная лестница, — можешь поспорить на любые деньги, что сзади есть потайной выход, чтобы руководство компаний могло быстро и незаметно исчезнуть в случае неожиданных поворотов с кредиторами. Поэтому, пошли сзади.

Мы прошли по узкой боковой улочке, чуть не задохнувшись от вони мусора, грязи и пары спящих, которые даже не пошевелились, когда мы прошли мимо. Я нашел заднюю дверь и без помощи своего дара, потому что она находилась именно там, где я и сам поставил бы ее. (В свое время у меня был собственный опыт уклонения от нескольких кредиторов.) Мертвец проверил дверь на предмет магической сигнализации и мин-ловушек, который не занял много времени. Ему хватило одного взгляда, чтобы они вышли из строя.

— Моя сущность, мертвая и живая одновременно, ставит их в тупик, — радостно заявил он.

— Это и меня всегда ставит в тупик, — согласился я.

Мертвец уже собрался выбить дверь, но я его остановил. Там могла остаться не замеченная нами чисто механическая сигнализация, а я не хотел рисковать, привлекая внимание, и, возможно, проваливая засаду Жюльен Адвента. Поэтому я на мгновение запустил свой дар, установил нужное место на двери, прямо над замком, и ударил туда один раз основанием ладони. Замок чуть слышно щелкнул, и дверь распахнулась. Мертвец отвел взгляд, чтобы не видеть моего самодовольства, и мы вошли, тихо закрыв за собой дверь.

Там было почти темно и пахло бедностью, нищетой и застоявшимися помоями. При строительстве этого здания сэкономили на всем, и все вокруг кричало о том, что про пожаре это место превратится в огненную ловушку. Мы тихо двинулись вперед по мрачному коридору, каждый миг ожидая, что нас заметят, но все здание казалось тихим, как могила. Лестница была такой узкой, что мы вынуждены были подниматься по одному, поэтому я пропустил вперед Мертвеца, который мог пережить значительно больше повреждений, чем я. Там было полно магической сигнализации и мин-ловушек, но все они пшикали бесшумными клубами светящегося дыма, как только сталкивались с Мертвецом. На площадке второго этажа из трещины на стенной штукатурке вдруг сформировалось чудовищное лицо, посмотрело на нас, произнесла «О, блин!», — и снова исчезло.

Следующая лестница была достаточно широка, чтобы идти рядом. Я, было, расслабился, когда деревянная ступенька просела под весом Мертвеца чуть ниже, последовал несильный, но ясный щелчок, и я бросился плашмя. Металлическое копье вылетело из потайной дырки в стене прямо надо мной и пронзило насквозь левую руку Мертвеца. Он посмотрел на острие, пробившее его руку, тяжело вздохнул, и осторожно его вытащил. Я поднялся на ноги, и мы изучили металлический шип.

— Почему это сработало, а остальные — нет? — спросил Мертвец.

— Чистая механика, — ответил я. — По крайней мере, никакого вреда.

— Никакого вреда? Это моя лучшая куртка! Посмотри на эти две дырки в рукаве. Привести ее в порядок обойдется мне в целое состояние. Я знаю одного паренька, на Греческой Улице, который все мне ремонтирует (ты удивишься, сколько одежды я сносил), но у него никогда не получалось восстановить полностью. Он называет это невидимой починкой, но я всегда ее вижу…

— Ты не мог бы говорить по-тише? — я говорил тихо, но настойчиво. — Мы собирались пробраться внутрь, не забыл?

Он несколько раз сердито фыркнул, и мы продолжали карабкаться по шаткой лестнице на третий этаж, и дальше — по полутемному коридору в верхнюю часть здания. Во всех комнатах занимались разными делами, по-видимому, субарендаторы, и мы мельком видели как надрывались потрепанные люди, молча снося ужасные условия за то, что даже близко не напоминало прожиточный минимум. Целые семьи, набитые вокруг грубых деревянных столов настолько плотно, что у них почти не было возможности двигаться. Отцы, матери и дети — все напряженно работали в тусклом свете никогда не открывавшихся окон, производя за гроши товары, которые принесут хорошие деньги их хозяевам. Ни один из них не говорил ни слова, молча склонившись над работой. Наблюдателей видно не было, но это не означало, что их не было вообще. В работных домах смутьянов не терпят.