Тургеневская барышня бальзаковского возраста - Юлия Еленина

– Извини.

Да, тогда, конечно, я не понимала, что взрослый парень не станет ждать четыре года, пока девочка вырастет. Не думала, что у него кто-то есть. В романах, которые я читала, увы, не пишут, что мужчинам нужен регулярный секс.

Не знаю, как я в асфальте не просверлила дыру тогда, но вдруг почувствовала прикосновение пальцев к подбородку. Сергей заставил меня посмотреть ему в глаза, и сердце просто начало заходиться в таком ритме, что, как мне казалось, все слышали стук.

Я была уверена, что он сейчас ответит как у того же Пушкина «я вас люблю любовью брата и, может быть, еще нежней». Но, посмотрев в голубые глаза, поняла: он знал все эти годы о моих чувствах.

Только тогда не поняла, почему ждал. Потому что сам не любил? Потому что я была несовершеннолетней? Я все-таки жила в реальном мире, хоть и читала романы, так что понимала, что это современных парней не останавливает.

– Лола, – сказал Сергей, пока в моей голове одна мысль сменяла другую, – давай сбежим с этого праздника жизни.

С ним я готова была хоть на край света, хоть в пекло ада. И меня обрадовало, нет, даже привело в состояние эйфории, что он не сказал что-то вроде: «Прости, но нам не по пути».

Он взял меня за руку и повел в сторону ворот. Его байк стоял неподалеку, и я даже удивилась, когда Сергей подал мне шлем. Раньше он никогда даже не предлагал прокатиться, а я и не настаивала.

И зря… Это было великолепно. Я прижималась к его спине, наслаждаясь этой близостью, чувствовала прилив адреналина до покалывания в кончиках пальцев, думала, что я бунтарка. Вот так сбежать с последнего звонка, кататься на мотоцикле… Это было на меня не похоже.

Я не знала, куда мы едем, но мне было все равно. Я с каждой минутой все крепче и крепче прижималась к Сергею, как будто хотела с ним слиться воедино. Н-да, слияние и получилось в итоге…

Очередной окурок полетел в окно, когда загорелся экран телефона. Я даже боялась читать новое сообщение после такого откровенного стихотворения. Но, конечно, открыла.

«Я бы хотел его услышать, а не просто прочесть».

И что ответить?

Пока я думала, телефон снова загорелся. На этот раз звонок. И снова незнакомый номер. Опять кто-то из учеников?

– Алло! – ответила.

– Лола, это я.

Чертово классное руководство, которое меня снова свело с ним. Я узнала этот голос, конечно, как узнала бы и через двадцать лет.

– Сергей Леонидович, давайте мы будем решать школьные вопросы в более удобное время.

– Лола, прекрати! Давай просто поговорим.

– Со мной твоя жена поговорила десять лет назад, – не удержалась я. – И теперь все наши разговоры будут только о твоем сыне, месяца на два, потом вернется классный руководитель, Инна Павловна.

– Черт бы тебя побрал, Лола! Ты сейчас издеваешься?

– Нет.

Я снова закурила, потому что было невыносимо. Руки предательски дрожали, так, что даже колесико зажигалки не срабатывало.

– От этой привычки ты не избавилась, – сказал Сергей уже тише и как будто с удовлетворением.

Возможно, ему нравилось, что он хоть пристрастием к никотину остался во мне, потому что именно с ним я и попробовала впервые. С ним я попробовала за месяц все: табак, алкоголь, секс… И разочарование тоже. Причем такое, что я чуть не перерезала себе вены.

– Сергей Леонидович, не надо.

– Надо, Лола, надо. Все еще может получиться.

Я почувствовала, как слеза скатилась по щеке. А вдруг? Но слова Яна про мачеху заставили вновь почувствовать себя девчонкой, которая переживает разговор с женой героя своего романа.

Получиться? Он сейчас издевается надо мной?

– Извините, Сергей Леонидович, до свидания.

Может, это тоже своеобразный побег, но я просто сбросила звонок. Хватит себя чувствовать восемнадцатилетней девчонкой. Эта история уже канула в Лету. Но нас с Сергеем снова свела судьба, точнее сломанная нога Инны Павловны.

Надо просто перетерпеть это время, собрать весь профессионализм в кулак и сделать вид, что он просто отец моего ученика. Только все непросто. Меня Элка еле вытащила из депрессии десять лет назад, а снова я туда не хочу.

У меня еще неотвеченное сообщение. И что написать?

Пять раз я начинала, потом удаляла. Как-то странно себя чувствовала, когда пыталась написать ответ. Как будто неуверенно. А казалось, что переросла.

«Я вам другое прочитаю».

«Буду ждать».

Не знаю, что происходило сейчас, но мне это не нравилось. Мы упорно с Григорием Александровичем «выкали» друг другу, но при этом все становилось серьезно. Или я снова это придумала? Всю эту серьезность?

Сергей, слава богу, больше не звонил. Просто пропал. Только теперь, глядя на Яна, я видела его. Жесты, ухмылки, слова – во всем был Сергей. И все равно в груди что-то отдавалось болью, когда я смотрела на этого мальчика. Он мог быть нашим сыном, но не стал.

Это ребенок женщины, которая уже давно умерла. Она была красивой, и глаза у мальчика ее, и светлые волосы тоже от нее. Она была очень красивой. Они с Сергеем были идеальной парой, несмотря на то, что она была старше его на десять лет.

Последняя неделя – потом каникулы. Мы с Григорием Александровичем все так же бросали друг другу сообщения, в которых ничего особенного не было, я все так же проводила уроки, проверяла тетради и старалась жить как обычно.

Только слабо получалось.

Ян с Германом в итоге смогли договориться. И мы запланировали поход в театр на каникулах. Как раз конец марта выдался непривычно теплым. Я писала план мероприятий, когда они после уроков заглянули ко мне в кабинет.

– Лолита Ивановна!

– Слушаю, – подняла я голову от документов.

– Мы нашли билеты.

– Вместе искали?

Они все еще держались на расстоянии. И что не так? Почему эти двое не могут найти общий язык?

– Вместе, – нехотя кивнул Ян.

Господи, как же я не могла понять, что это сын Сергея… Но, когда знаешь, воспринимаешь по-другому. И этот парень мне нравился, несмотря на его поведение.

Мы договорились на поход в театр. Каникулы скоро, и я постараюсь развлечь подростков, пусть и не все пойдут.

Когда парни ушли, я отнесла документы завучу, а потом получила новое сообщение от Григория Александровича: «Поужинаем?»

И снова ожидаемо, но неожиданно. От него уже несколько дней не было сообщений, и я не писала сама. Но он вернулся,