О людях, эльфах и волшебных камнях (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ"

— Я боюсь этого человека, когда у него правила, — Тома закатила глаза.

— Время уже, — сказал кто-то у Ирки за спиной, и та даже вздрогнула поначалу, не узнав голоса.

Каким-то невероятным образом Айфе удалось победить грудь. Это было первым, что бросилось Ире в глаза, когда она обернулась.

Лорд Карантир носил темно-красное, волосы зачесывал назад и прижимал их массивным венцом. Он хмурил брови, смотрел тяжело и угрюмо.

Потом Айфе провела рукой по лицу и сказала прежним своим голосом:

— Давайте, хорош тупить уже. Где Маэдрос?

— Где-то в палатке копается, — к ним подошел Хельги.

— Поторопи его, что ли. Надо взять с собой стулья и воды.

За спиной у Айфе маячил Влад. То есть, наверное, уже эльф Нарион. Черное ему шло, и Ире внезапно стало любопытно, кто расшивал алым его разрезные рукава. Она почти решила, что в следующий раз обязательно закажет где-нибудь себе платье, такое же красивое как у Турвен, но потом вспомнила, что не планировала следующий раз в принципе.

Пронзительно заверещал рог. Не Роланда, другой, гораздо более неприятной тональности. Дудел в него «брат-близнец» Таниты. Айфе пошла, вернее, пошел, давать ему по шее, от братского подзатыльника у того сбился рыжий парик. Лаурэ попытался выяснить, сколько воды с собой брать и зачем им стулья, кто-то опрокинул недопитый чай на чужой подол, запахло скандалом, но рация Томы захрипела снова:

— Там Амон-Эреб вообще идет?

23

И они пошли. Гуськом вышли из крепости через открытые ворота, что потребовало от Ирки определенного мужества. Закрепленные веревками бревна над головой показались ей какими-то ужасно ненадежными, практически обещающими рухнуть кому-нибудь на голову.

За воротами снова трубили в рога, поднимали знамена, строились — лорды впереди, остальные за ними. Владу досталось знамя со звездой, и его вытолкали вперед колонны. Ира пристроилась рядом с Леей ближе к хвосту и украдкой перевела дыхание. Подумала и спросила:

— Слушай, а что будет после построения?

— Пообедаем, — Лея пожала плечами. — Начнется всякое брожение. Например, наше в Дориат. Оставим их тут жевать их военное положение и пойдем танцевать.

Танцевать Ирке хотелось. Тем более с эльфами. Нет, она умом понимала, что едва ли Дориат как-то разительно отличается от их команды, но надежда на чудесное все равно оказалась редкостно живучей. Особенно сейчас, когда они шли по лесной дороге, пахло хвоей, а ветер легонько развевал платье, почти такое, как надо, платье, которому пока никто не успел залить чаем подол.

К поляне недалеко от мастерятника и развилки они пришли третьими. Красиво пришли, чего уж там. Странный хиппи вооружился фотоаппаратом и выбрался вперед. Фотоаппарат у него был даже на иркин неискушенный взгляд вполне профессиональным, и она простила ему весь недостаток эльфийскости.

А само построение оказалось довольно-таки скучным мероприятием. Вначале ждали опаздывающих, потом гномов, потом Филин вещал в громкоговоритель о том, как важно, чтобы они не сожгли нахрен весь лес, как это было в две тысячи каком-то году вроде бы нашей эры. Ему хмуро внимали. Мастер по боевке без всякого громкоговорителя сообщил, что за нарушение правил будет карать строго, а может быть — даже больно, вплоть до недопуска в дальнейшем к любым боевым взаимодействиям.

— Ну че ты, короче, такой нудный? — прошептал Димка-Дунадан, тихо, но Ира все равно расслышала.

Украдкой она разглядывала команды на поляне. Прямо напротив них стояли орки, узнаваемые безо всяких подсказок. Издали резиновые маски выглядели пугающе реальными. Повадки тоже. Двое в первом ряду во время речи Филина умудрились подраться, получили тычок от кого-то здоровенного из второго ряда, вроде присмирели, но продолжили огрызаться друг на друга.

Там, среди них, стоял и их знакомый по прозвищу Бобер. Черные доспехи щерились шипами, на голове горели камни в короне. Ирка поежилась. Он показался ей вполне симпатичным собеседником, а тут такое.

Какое-то время она с интересом разглядывала людей в костюмах огромных пауков, которые скучали и маялись от жары рядом с орками, потом перевела взгляд дальше.

С другой стороны от орков болтались какие-то парни в доспехах, чью расовую принадлежность определить с первого раза у Иры не получилось. Со второго она разглядела прислоненное к дереву знамя с черепом и решила, что выяснять ей не хочется ни разу.

Большая команда справа от парней в доспехах косила под каких-то монголоидов. Зато их было много. Звенели монетки на женских костюмах, грозно махал кривой саблей мужчина в здоровенной меховой шапке.

На их фоне гномов оказалось совсем мало. Возле гномов стояли люди из Бретиля, их Ирка немного запомнила по позавчерашней прогулке.

После мастера по боевке вперед вышла какая-то девушка. Она начала без мегафона, голоса перекричать толпу не хватало, и начало Ирка безнадежно пропустила. Прислушиваться стала, только когда Лея бесцеремонно дернула ее за рукав, а девушке сунули в руки громкоговоритель:

— Наша игра — про то смутное время, которое наступает, когда одни великие подвиги уже совершены, а время других еще не наступило. Потеряно многое и еще больше потеряно будет. Мир изменился, и ему никогда не стать прежним. Наше время — время утрат, время исполняющихся Пророчеств…

Ее перебил протяжный звук рога. Ирка даже оглянулась по сторонам, но из тех, кто стоял в круге, никто к этому саботажу не имел никакого отношения.

Рог загудел снова, а потом Дунадан, то есть Дунэдель неожиданно указал рукой в сторону дороги:

— Это Гондолин!

Ирка приподнялась на носки, чтобы видеть хоть что-то из-за плеча хиппи с фотоаппаратом. Как оказалось — вовремя.

Наверное, в этом было что-то от того волшебства, которого Ира ждала. Развевались белые знамена и белые одежды, сверкали на солнце доспехи и высокие шлемы, которые поленились надевать воины Амон-Эреб. Эльфов Гондолина было много, они шли слаженно, по двое, и Ирке даже стало завидно. Кажется, не ей одной, потому что остальная команда как-то примолкла.

Задумчивый голос Айфе прозвучал в этой тишине на удивление громко:

— И тут появляюсь я, весь в белом.

24

Белое воинство Гондолина кое-как втиснулось между Амон-Эреб и серо-синей командой загадочных Гаваней. Мастер снова попыталась что-то рассказать в мегафон, но сосредоточиться у Ирки не получилось. В их черные ряды пробилась какая-то девушка из Гондолина, причесанная под Леголаса из кино. Она радостно обменялась рукопожатиями с Куруфином, потом обнималась с Дунэделем так, что ее легкие доспехи, то ли кожаные, то ли вообще пластиковые, жалобно заскрипели.

— Здравствуй, витязь Вселавур! — радостно заорала Айфе.

— Я тебе за Всеславура!.. — так же радостно огрызнулась девушка, пробираясь к ней мимо «близнецов», удивительно непохожих даже в одинаковых рыжих париках.

— Скажи честно. Вы подгадали!

— Не понял.

— Тут вешают — драма, драма, Рок, судьба, все протеряно. И внезапно рога, и вы такие в белом!

— Тихо! — шикнул Роланд и очень вовремя.

Началось представление команд и именных персонажей.

Ирка честно пыталась запоминать. Серо-зеленые — Дориат. Серо-синие — Гавани. Парень в жемчужной короне — Кирдан Корабел. Бобер в шипастых доспехах — Моргот. Парни в неопределенных доспехах — орки Лотлана. Местные монголы называются вастаки.

— Готовьтесь, — сказал за спиной у Ирки «витязь Всеславур». — Будут ходить по полигону и мутить мутную политику.

— Пусть приходят, — в голосе Айфе появилась какая-то злая радость. Она добавила ниже и грубее, словно это уже были не ее слова: — Это дом Ульфанга. У Морифинвэ Карнистира к ним собственный счет.

Солнце припекало. Страдал бархатный Толик, страдал кольчужный Хельги, а резиновые орки напротив страдали особенно. Визять Всеславур, оказавшийся Глорфиндэлем, рассказывал о том, что они нихрена не успевают с этим строяком. Время от времени клацал затвором фотоаппарат. Ирка даже поймала момент и оттащила Влада в сторонку для совместной фотки. Должно было получиться хорошо, ее разлетающиеся рукава очень даже смотрелись на фоне владовского черно-красного костюма.