Бог войны 1812 года. Артиллерия в Отечественной войне - Александр Широкорад

Вслед за артиллерией к флешам подошли из общего резерва армии 2-я гренадерская и 2-я кирасирская дивизии и 8 пехотных батальонов 7-го корпуса, находившегося во второй линии 2-й армии. Кроме того, Кутузов из главного артиллерийского резерва направил сюда две батарейные роты, конную батарею гвардейской артиллерийской бригады и 5―6 артиллерийских рот легкой и конной артиллерии, что составляло примерно 96―108 орудий. Сюда же должны были прибыть три кирасирских полка, три гвардейских пехотных полка и 3-я пехотная дивизия генерала Коновницына с 1-й батарейной и 5-й и 6-й легкими артиллерийскими ротами из района Утицы.

Тут отличилась 1-я рота гвардейской копной артиллерии, которой командовал капитан Ростислав Захаров. Батарея имела четыре ¼-пудовых единорога и четыре 6-фунтовые пушки. Выходившие из Утицкого леса войска генерала Жюпо были встречены в тылу батареей Захарова. Капитан Захаров вывел свои восемь пушек на прямую наводку перед наступающими колоннами противника на расстояние картечного выстрела и примерно с 200 м картечью расстрелял части 8-го (Вестфальского) корпуса Жюно. А когда закончилась картечь, в ход пошли ядра и гранаты.

Капитан Захаров вел бой в течение почти двух часов. Пришедшие ему на помощь 4 пехотных полка 2-го корпуса генерал-лейтенанта К.Ф. Багговута оттеснили расстроенные французские части в Утицкий лес, нанеся им тяжелые потери и тем самым предотвратив прорыв левого фланга, грозивший русской армии окружением.

В ходе боя был убит вражеским ядром капитан Захаров. Кроме того, из состава батареи выбыли убитыми и ранеными 3 офицера, 60 нижних чинов и 73 лошади.

Всего в Бородинском сражении участвовали две роты гвардейской копной артиллерии. 2-я рота капитана Рааля была направлена к батарее Раевского. В наградном списке 23-й пехотной дивизии, подписанном генерал-лейтенантом А.И. Остерманом-Толстым, говорилось: «Лейб-гвардии конной артиллерии поручик Гельмерсен до прибытия моей артиллерии более получаса удерживал шестью орудиями конной гвардейской артиллерии пространство для целой батареи… чем спас честь моей пехоты и позволил батарейной артиллерии занять свое место».

К 8 часам против 96 орудий русской артиллерии французы сосредоточили восточнее Шевардино свыше 150 орудий, расположив их на пяти огневых позициях. Созданием полуторного численного превосходства в артиллерии и приближением ее на удаление до 800 м французское командование преследовало основную цель — подавить губительный огонь русской артиллерии, ослабить тем оборону флешей и создать условия для захвата укрепленного пункта. Огонь артиллерии противника с близких дистанций стал более эффективным. Русские артиллеристы, несмотря на потери в личном составе, под ураганным огнем сильных батарей противника пе прекращали огня и меткими выстрелами выводили из строя французские орудия, взрывали зарядные ящики и передки вынуждали французов менять места своих батарей.

Личный состав 11-й батарейной роты, несмотря на большие потери от огня артиллерии противника, продолжал вести огонь и наносить французской пехоте большие потери. Артиллеристы этой роты фейерверкер Баляев, бомбардиры Никифоров, Морозов, Герасимов, Седусов и Бурчига «остались с малым числом своих товарищей, действовали из орудий с беспрестанным усердием и расторопностью»[36].

Особенно отличились в этом бою артиллеристы прибывших сюда из резерва 22-й и 23-й артиллерийских рот. Огнем из своих орудий фейерверкеры Александров, Полечцун, Зблин и бомбардир Федорищев меткими выстрелами подбили 2 орудия противника. Бомбардиры Шабанов, Князев, Паточкин и канонир Ровчеев во время «сильного наступления на батарею, когда уже большая часть ворвалась в оную, соблюдая всегдашнее единодушие несмотря на урон своих товарищей верными выстрелами заставила онаго [противника] с большою потерею ретироваться»[37].

Мужество и героизм проявили фейерверкеры 22-й легкой артиллерийской роты Григорий Березин и Степан Лукьянов. Во время артиллерийского обстрела противником позиций роты две гранаты упали у зарядных ящиков, находившихся вблизи орудий. С риском для жизни Березин и Лукьянов отбросили готовые в любую минуту взорваться гранаты, предотвратив тем самым взрыв зарядных ящиков и орудий, гибель личного состава своей роты.

Благодаря стойкости и самоотверженности солдат и офицеров противнику не удалось подавить огонь русских батарей. Когда пехота корпусов Даву и Нея двинулась в атаку, защитники флешей встретили ее губительным картечным огнем. Однако остановить натиск превосходящих сил противника не удалось. Французы потеснили полки 27-й пехотной дивизии и захватили флеши. Вместе с пехотой была вынуждена отойти из флешей и артиллерия.

Но удержать флеши противник не смог: подошедшие 8 батальонов совместно с 27-й пехотной и 2-й кирасирской дивизиями перешли в контратаку и к 9 часам выбили французов из укреплений. Русские орудия вновь были установлены на ранее занимаемых огневых позициях.

Одновременно с атакой Семеновских укреплений в 8 часов дивизия Понятовского предприняла попытку обойти левый фланг· русских и разгромить их войска, оборонявшие Утицу. Потеснив русских егерей, Понятовский захватил Утицу и, установив там на пяти батареях около 32 орудий, открыл из них огонь, а затем двинул в атаку пехоту. Русские войска встретили колонны противника сильным картечным огнем около 50 орудий, установленных на пяти огневых позициях, оборудованных на высотах восточнее Утицы. Потери в личном составе от огня русской артиллерии были настолько велики, что Понятовский был вынужден прекратить атаку и бездействовать до 10 ч 30 мин.

Противник, подкрепив войска корпусов Даву и Нея корпусом Жюно с дивизией Фриана и доведя численность войск до 30 тыс. человек при 200 орудиях, около 9 ч 30 мин предпринял после артиллерийского обстрела четвертую атаку. Несмотря на большие потери от огня русской артиллерии и пехоты, французам удалось потеснить русских и захватить все три флеши. На помощь отходившим пехоте и артиллерии подошла 3-я пехотная дивизия с 36 орудиями одной батарейной и двух легких артиллерийских рот. Установив орудия этих рот южнее флешей, Коновницын приказал открыть огонь по противнику. Фланговым огнем русских орудий с близких дистанций продвижение французов было приостановлено. Этим воспользовалась пехота 2-й гренадерской, 3-й пехотной дивизий и восьми батальонов 7-го корпуса, которая решительной контратакой вновь отбросила французов в исходное положение.

Четвертая атака флешей также не принесла французам успеха. Благодаря стойкости и мужеству русских пехотинцев и артиллеристов план французского командования рушился. Наполеон был вынужден атаковать Центральную батарею, так и не сумев до этого овладеть Семеновскими укреплениями.

Атака против Центральной батареи началась одновременно с ожесточенными схватками в районе Семеновских флешей. После артиллерийского обстрела две французские пехотные дивизии, оттеснив егерей, приблизились к батарее. На удалении 200―300 м колонны противника были встречены интенсивным картечным огнем батарейных орудий из люнета и легких орудий 24-й и 26-й пехотных дивизий, стоявших на отдельных позициях. Так и не преодолев огня русской артиллерии, французы были вынуждены отойти.

Очевидец Митаревский, подпоручик 12-й легкой роты, показал картину этого боя: «Заняв назначенную позицию, мы сняли с передков зарядные ящики, поставили их немного под прикрытием правого крыла люнета и приготовились действовать. Против нас стояла линия неприятельских орудий: вправо они протягивались к Бородину, и был виден конец их, влево же конца им не было видно за люнетом. Орудия их были уже в полном действии. Французы нас, кажется, сначала не заметили и дали нам, хотя и не совсем, но довольно спокойно выстроиться и приготовиться.

Погода стояла чистая и ясная, с небольшим ветром, так что дым от выстрелов совершенно разносило. Не могу определить, на каком именно расстоянии были мы от неприятельских орудий, но мы могли наблюдать все их движенья; видели, как заряжали, как наводили орудия, как подносили пальники к затравкам.

Вправо от нас, на возвышении, стояла наша артиллерия и действовала; внизу, над оврагом, где мы прежде стояли, была тоже наша артиллерия, в числе которой находились другие шесть орудий нашей роты; с левой стороны от нас тоже гремела артиллерия, но нам за люнетом ее не было видно. Вообще, что делалось на нашем левом фланге — мы ничего не видали. Слышался оттуда только гул от выстрелов до того сильный, что ни ружейных выстрелов, ни криков сражавшихся, ни стонов раненых не было слышно. Команду также нельзя было слышать, и, чтоб приказать что-нибудь у орудий, нужно было кричать: все сливалось в один гул.

Пока мы готовились, у нас убили одного человека, выбили косяк у колеса и оторвало ногу у лошади, с которой успели, однако, снять хомут и привязать ее к передку. После было уже не до хомутов… Как только мы открыли огонь, на нас посыпались неприятельские ядра и гранаты; они уже не визжали протяжно, а только и слышно было над головой, направо и налево, вж… вж… вж… К счастью, позиция наша была такого рода, что впереди нас тянулась легкая возвышенность, так что линия направления наших орудий только проходила через нее, и неприятельские снаряды больше били в возвышенность и с рикошета перелетали через нас, гранаты же разрывало далеко назади. Если бы не это обстоятельство, нас уничтожили бы, кажется, в полчаса времени.