Королева Крика (СИ) - Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Луна, уже забив на все, уехала домой сразу после того, как в очередной раз не попала в номинацию, спокойно ожидая Тимура дома. А вот Мари ожидала возможности ещё поговорить в Батрутдиновым, перехватив того после съёмок вместе со Славой. Она ведь не была плохим человеком — отступила бы сразу, как узнала бы всю правду. Но разве ей кто-то сказал? Нет. Вот именно, что нет.
Если Луна полагала, что узнает все последней, то чего уж было говорить про Краймбрери? Девушка спокойно шла по злосчастной парковке к своей машине, когда вдруг у соседней зажглись фары, слепя ее. По радио издевальчески играла ее песня.
— Эй, — позвала Мари, подходя ближе к автомобилю. — Можно хоть дальний свет вырубить?
Но в салоне никого не оказалось. А песня «Океан», которую так презрела Луна, называя «глупой попсой», продолжала играть почти на всю тёмную, пустую парковку. Краймбрери в испуге несколько раз обернулась вокруг своей оси, когда вдруг ощутила холодное лезвие на собственном горле. Она даже не успела запричитать, чтобы ей сохранили жизнь, не успела заплакать. Идеально выточенный нож мягко вспорол глотку, вызывая у Мари лишь предсмертный хрип. Девушка упала прямо на капот своей машины, стараясь удержаться руками за зеркало, но было поздно. Глаза закатывались, дышать было нечем. Последнее, что она успела сделать перед смертью — стащить маску с убийцы и удивленно выпучить глаза.
За что?..
***
На следующий день интернет пестрел заголовками о смерти Мари Краймбрери. По телевизору то и дело показывали репортажи о подобном скандале на съемках шоу «Маска». Что чувствовала Луна по этому поводу? Жаль ли ей было соперницу? По-человечески — да. Но, честно говоря, Боне было плевать. Возможно, она зачерствела. Или просто была мстительной мразью. Но, правда, единственным, о чем она волновалась, была реакция Тимура. Что, если мужчина больше не захочет быть с ней после такого?..
Теперь смерть коснулась их напрямую. Всех, вообще всех ждут допросы и разборки с полицией, вследствие чего выяснится все. Выяснится все про интрижку члена жюри с участницей. Боне пребывала в жутком, липком страхе. Эгоистка чертова. Тимур не выходил на связь уже несколько часов — должно быть, как раз был на допросе. Он предупредил с утра, что его вызывают. Станет ли Луна первой подозреваемой? Убийство на почве ревности и прочее. Тем более, что у неё нет алиби. Вернулась одна домой. Ха-ха.
Но вскоре Батрутдинов отзвонился. Рассказал то, что ему разрешили. Например, то, что ему пришлось рассказать всю правду. Луна приложила ладонь ко лбу и, прикрыв глаза, сползла по стене. Она не боялась штрафа за разоблачение, нет. Она боялась лишь потерять своего мужчину. Бродила тенью по собственной квартире до самой ночи, лишь подливая виски в очередную кружку кофе. Тахикардия уже давала о себе знать к тому моменту, когда в прихожей раздалась громкая трель. Теперь Боне даже не подпрыгнула от испуга — ей было плевать, что будет дальше. Прошаркав к двери, она отперла все многочисленные замки.
— Уже не пользуешься своими ключами? — устало хмыкнула она.
— Решил не пугать тебя.
Тимур выглядел угрюмым. Таким непривычно хмурым, что сердце сжималось от боли. От страха потери.
— Проходи, — отступила девушка в сторону.
Мужчина прошёл в небольшую прихожую, пряча взгляд. Разулся, повесил куртку на крючок. И все молча, пока Луна была готова лопнуть от нетерпения. Но она старалась сдержать себя, прошла вместе с Тимуром на кухню, поставила чайник. В воздухе витало сильное напряжение.
— Я должен тебе сказать кое-что, — мрачно начал Тимур. — Пока ты не узнала от других.
Спасибо, любимый, теперь ты смачно подкормил тревожность своей девушки.
— Что?..
Как же тяжело начать, черт возьми!
— Я ещё тогда не был с тобой, — он пытался сгладить все острые углы заранее, не понимая, что делает все ещё хуже.
— Когда делал что? — и Боне начинала злиться.
— Пойми меня, пожалуйста… Я и Мари…
— Ты… - дыхание сперло. — О господи. Ты… Ты спал с покойницей?!
— Ну, не в прямом смысле..
— Не смей мне тут шутить! — сердце словно ухнуло на самое дно ее темной, разочарованной души. — Ты, блять, спал с покойницей!
— Это было до тебя, окей?
— Прям-таки до того, как я пришла к тебе в гримерку?
На кухне повисло тяжёлое молчание. Прерывистое дыхание обоих, его отчаянный взгляд, и ее разочарованный..
— До того, как мы съехались, и…
— Пошёл вон.
— Луна, пожалуйста.. — Батрутдинов ступил вперёд, стараясь схватить девушку за руки, но тут ему прилетела звонкая пощечина.
Самый кончик ее носа покраснел от подступающих слез. Так было всегда, когда она плакала. Тимур подметил это ещё в первую встречу.
Так вот почему Леопард так настаивала на том, чтобы Летучая Мышь ей уступила.
— Пошёл вон.
А ее желание распустить руки наконец было удовлетворено. Но какой ценой?
Какой ценой.
========== Глава 15. Кому? Зачем? ==========
— Анекдот: Почему можно шутить над всеми, кроме безногих? Шутки про них обычно не заходят.
Лиза сидела рядом с Луной и гладила ту по спине, стараясь привести подругу в себя своими любимыми чёрными анекдотами. Немного получалось — Боне хотя бы улыбалась краешками губ. Хотя самой большой шуткой для неё оказалось то, что ее мужчина спал с Мари, выходит, параллельно с ней самой? Да, по словам Тимура все прекратилось, когда их отношения перешли на новый уровень практически сожительства, но сам факт… И может ли она вообще ему верить?
— Играл как-то с дедом в шахматы, настал его ход, но он и коня двинул, — Свободова не унималась: для неё сейчас успокоение Луны было первостепенной задачей.
Соня присела рядом, передала в руки мулатки горячее какао, мягко опустив ладонь на ее плечо. Боне благодарно улыбнулась, отхлебнула горячий напиток, ощущая, словно тот имел солоноватый привкус. Ах, да, точно. Это из-за слез, стекающих по щекам. Луна испытала жгучий стыд — она ненавидела плакать на людях. Тем более, из-за каких-то мужиков. Но не имела ли она сейчас на это права? Ее жизнь рушилась, превращалась в пепелище, просыпалась песком сквозь пальцы.
— Хочешь, я ему морду набью? — подал голос Антон, все это время стоящий у окна с хмурым видом.
Обольский, после смерти Карлы, оставался единственным ответственным за Луну и теперь испытывал чувство вины. Увлёкся собственным
