Рецидив - Василий Головачев

— Это мини-планета под названием Плутон, — ответил А-Фортэ, — со спутниками Хароном, Никтой и более мелкими[7]. Названия, разумеется, дали земляне. Ещё совсем недавно они считали Плутон последней планетой Системы, но потом переименовали в мини-планету. Таких на задворках Системы обнаружено уже больше двух десятков, хотя в поясе Койпера и облаке Оорта, как земляне называют оставшийся строительный мусор, мини-планет[8] подобных размеров и массы гораздо больше.

— Моим боссам этот мусор не нужен.

— Кто знает, какая фантазия ударит им в голову. Из этого ледяного мусора можно построить ещё пару полноценных планет. Но я лишь информирую вас о материальных запасах Системы, которые могут использоваться для переформирования других планет. Четвёртая планета не имеет открытых водоёмов и толстой атмосферы, можно будет перенести на неё ледяные плутино и создать атмосферу и океаны.

— Мы подумаем, — прощёлкал ответ Ск-Чк-Тц.

Проникатель устремился в глубь Солнечной системы.

А-Фортэ показал спутнику все большие планеты, начиная с последней, носящей название Нептун, и заканчивая Юпитером.

Возле окольцованной планеты по имени Сатурн они задержались.

Вид сверкающих под лучами звезды колец и свиты, состоящей из сотен спутников, подействовал завораживающе даже на Ск-Чк-Тц, хотя вряд ли он был эстетом, и «кенгуру-стрекоза» долго рассматривала творение природы, задумчиво складывая и расправляя верхние полупрозрачные крылья.

А-Фортэ терпеливо ждал, вспоминая Сьён, имевший такие же прекрасные кольца. Заказчик где-то видел планеты с кольцами и решил обзавестись не менее впечатляющими, в соответствии со своими вкусами. Кольца ему сделали, но Сьён уплыл из ведения НАМР, и теперь планетой распоряжался Кабинет временных управляющих Конгресса Галактических цивилизаций, таково было решение Галактического Трибунала. Представителей разумных рас, ошибочно перенесённых унисоргами на Сьён, вернули на родные планеты, откорректировав им память, а объект продажи стал недоступен для сотрудников НАМР.

А-Фортэ пережил приступ гнева, что выглядело устрашающе: глаза его налились красным свечением, челюсть выступила вперёд, стали видны иглозубы, которыми он мог свободно перекусить кости лап противника или прокусить ему череп; недаром корни этноса господина А восходили к предкам, которых земляне назвали бы гибодонтами. Но его спутник не заметил мимики посредника.

— Да, такие кольца не мешало бы соорудить у предлагаемой вами планеты, — изрёк наконец представитель Покупателя. — Есть такие возможности?

— Изыщем, можно реализовать любой каприз заказчика, — заверил его А-Фортэ, — если будет предложена хорошая цена. Мы дойдём до обсуждения этого предложения. Будем смотреть Юпитер?

— Что это?

— Самая большая планета Системы, газовый гигант.

— В следующий раз.

— Тогда я вам покажу ещё одну планетку, достойную освоения.

Проникатель пересёк пояс астероидов, располагавшийся между орбитами четвёртой и пятой планет Системы[9], завис над красной планетой, имеющей два крохотных спутника[10].

— Эта? — скептически прощёлкал Ск-Чк-Тц. — Она же совсем голая.

— Миллиард скьюзов назад она была населена, следы цивилизации можно встретить до сих пор. Планету легко можно доукомплектовать водой и атмосферой, как я уже говорил, заселить любой фауной, и она станет настоящим сокровищем.

— Слишком долго ждать.

— Тут вы правы, — согласился А-Фортэ, — подождать придётся. Но, возможно, ваши хозяева согласятся впоследствии присоединить планету к своим владениям?

— Разве что в качестве военного полигона. Однако я доложу им о вашем предложении.

Проникатель скользнул к третьей планете Солнечной системы, служащей предметом торга, остановился между самой планетой и её спутником.

— Вот вам и кольца, — указал А-Фортэ на спутник, названный землянами Луной. — Можно раздробить его весь, можно частично, чтобы планету освещали и кольца, и красивое ночное светило.

Ск-Чк-Тц не ответил, разглядывая по очереди Луну и Землю. Верхний ряд его «стрекозиных» крыльев то опускался на плечи существа, то поднимался вверх. Могучие нижние конечности в пупырчатой фольге ёрзали по полу, словно он собирался прыгнуть.

А-Фортэ понял, что его идея представителю заказчика понравилась.

— Не правда ли, будет весьма эстетично? Наши специалисты поработают, и я предоставлю вам дизайн-проект внешних объектов планеты.

— Хорошо, мы подумаем. Нас эти хищные аборигены не видят?

— Не беспокойтесь, приятель, наш аппарат создан по технологии «стелс», в данный момент его невозможно увидеть.

— Планета принадлежит им?

— Люди — изгои, их планета изначально принадлежала Иггам с планет одной из ближайших звёзд, потом Игги провели эксперимент по созданию искусственных слуг, слуги — черноголовые — подняли восстание, и жизнь на планете была уничтожена. Почти. Люди — это ассимилировавшие потомки Иггов и их же слуг. Исключительные хищники! Если они выйдут в космос, нам всем не поздоровится.

— Но сейчас они нам не опасны?

— Абсолютно.

— В таком случае прошу сделать облёт планеты на более низких высотах.

— Без проблем.

Проникатель сделал прыжок и вышел на орбиту вокруг Земли.

Москва, улица Алабяна

8 июля, 11 часов утра

Его встретили, когда Максим честно собирался отправиться в Управление внешних коммуникаций ФСБ к двенадцати часам дня. По пути он хотел заехать к Брызгалову, который временно жил у метро «Аэропорт», на улице Красноармейской, и обсудить с ним детали предполагаемого рейда в Синдорские леса. Однако в этот день всё пошло не так, как он планировал, и доказательством этого послужила первая же утренняя встреча.

Возле его машины во дворе дома стояли двое мужчин спортивного вида и молча рассматривали суперкар майора — «КИА Торнадо».

— Понравилась? — приветливо сказал Максим, подходя к машине и на всякий случай прокачивая ситуацию.

Это стало уже привычным делом, так как нюансы повседневной жизни оперативника ГРУ, особенно за рубежом, требовали постоянной бдительности и психического напряжения. Нельзя было не только расслабляться, даже на мгновение, но и подумать об этом.

Мужчины, брюнет и блондин, уставились на него, не мигая. Брюнет был молод, не старше двадцати пяти лет, второму исполнилось лет сорок, судя по «издержанному» бугристому лицу. И от обоих веяло странной неестественной чужеродностью, несмотря на вполне мирный гражданский вид.