Танцующий в огне - Виктор Келлехер

– Не могли бы мы ненадолго остановиться? – взмолился он, но в ответ получил лишь жесткий взгляд Харно, полный осуждения.

– Лесные тропы – наши друзья, – тихо сказал ему Арик. – Не борись с ними, а дай им вести себя.

Судя по тому, как неутомимо шли остальные, было похоже, что их действительно влечет какая-то внешняя сила. Даже Харно, который был раза в три старше Айвена, продолжал путь без видимых усилий. Устыдившись своей слабости, Айвен заставил себя идти еще час или два.

Около полудня они остановились, чтобы перекусить. Айвен к тому времени был настолько вымотан, что даже не хотел есть. И пока остальные сидели в кружке и разговаривали, он купался в небольшой запруде, где ветки и сучья перегородили ручей.

Лежа в воде, он услышал, как Арик тихо сказал что-то про «глупость этих лунных людей».

– Пусть себе, – шепотом ответил Харно. – Для него же лучше, если он будет учиться, как ребенок.

Потом вступил Леппо, даже не пытавшийся понизить голос:

– А чего ему бояться? Ни одна пиявка не присосется к существу, у которого молоко вместо крови.

Айвена насторожило слово «пиявка». Он уже слышал его однажды, от Льены, когда маленький Тарек купался в озере. Интересно, что оно означает? – подумал он и тут же почувствовал острую, как игла, боль под коленом. Потом такой же укол в лодыжку и еще в другую ногу.

Какого черта!..

Одним махом он выскочил из воды и тогда понял, о чем говорили охотники, поскольку голую кожу ног, там где были обрезаны джинсы, украшали гирлянды каких-то жирных существ. Пиявки! Они были огромными, и их раздувающиеся бока пульсировали алым и розовым цветами.

– Снимите их с меня! – завопил он, не смея сам прикоснуться к ним.

Остальные тут же подскочили к нему и вывели на берег.

– Потерпи, безымянный, – успокаивающе сказал Орну, положив руку Айвену на плечо. Тот весь дрожал. – Если мы оторвем пиявок, пока они кормятся, их яд попадет тебе в тело.

Харно тем временем достал из мешка свои приспособления для разведения огня, которые состояли в общем-то из пары горстей сухой травы и двух крепких кусков кремния. Оторвав от ближайшего дерева две полоски коры, он соорудил щит от ветра, насыпал между ними травы и стал бить кусками кремния друг от друга так, чтобы искры от них летели вниз. На ярком свету невозможно было заметить, попадали ли искры на трут, но уже через несколько минут появилась струйка дыма, а потом и язычок пламени, куда Харно сразу подбросил сухих веток.

– Уже скоро, – ответил он на молчаливую мольбу Айвена и начал нагревать кремниевый нож на огне.

Только когда нож раскалился так, что до него было не дотронуться, он стал прикладывать его к пиявкам. Они извивались, сморщивались и сами по себе отваливались. Когда последняя из них отвалилась, Айвен утер пот со лба и сел на землю. Он все еще дрожал, но уже успокаивался. Ноги были целы и невредимы, если не считать нескольких маленьких дырочек от укусов и пары капель крови.

Увидев кровь, все разом выдохнули.

– Смотрите, он такой же человек, как и мы! – удивленно сказал Арик, инстинктивно потрогав шрам на щеке. – У него тоже течет кровь, когда лес нападает на него.

– Глина Льены сделала свое дело, – согласился Орну. – Она его переделала.

– Разве я вам не говорил, что он теперь земной? – вмешался Харно.

Но больше всех удивлен был Леппо. На его лице застыло изумление, и взгляд стал отсутствующим.

– Так она тоже смертная! – хрипло выдавил он.

– Она?

– Ну та, другая безымянная, женщина. Харно раздраженно поцокал языком.

– Какое нам сейчас дело до нее? Она не охотник. Это уже решено. А нам надо думать только об охоте.

Леппо даже вздрогнул, пытаясь собрать свои непослушные мысли, но не мог оторвать взгляда от капель крови на ноге Айвена.

– Эта кровь – дурной знак, – вдруг решительно заявил он. – Мы должны вернуться.

– Почему это?

– Потому что зверь не узнает этот запах. Там, в пещере, его не отметили кровью безымянного, и в нем это разбудит только страх и ярость. Он будет драться как никогда.

– Это правда, – пробормотал Арик, снова потрогав шрам, из-за которого уголок рта у него всегда был приподнят в полуухмылке. – Я видел такого зверя в ярости.

– Ты тогда был ребенком, – напомнил Харно. – И ты был один, потерявшийся в горах. Мы – мужчины. Охотники! – Произнеся это слово, он гордо взялся за копье. – Мы не поворачиваем назад, когда уже проведен ритуал. Рисунок в пещере – это наш договор с лесом, и мы не должны нарушать его. Никогда!

– Даже если мы несем с собой запах смерти? – возразил Леппо.

Харно указал на заживающий шрам на плече Леппо, который образовался после того, как он полоснул себя ножом в пещере.

– А как же этот запах? Разве он не считается? Зверь учует и его. Он узнает в тебе брата и сам бросится нам на копья, зная, что мы пришли без ненависти в сердцах.

– Но он гораздо лучше узнает его, если безымянного не будет с нами, – сказал Леппо. – Если мы оставим его здесь, зверь отнесется к нам с доверием и отдаст себя.

До этого момента Айвен лишь молча наблюдал, пытаясь следить за разговором. Но теперь, когда он понял, что его хотят оставить одного в лесу, он вскочил на ноги.

– Вы не можете оставить меня здесь одного! – крикнул он.

– Все в порядке, лунный мальчик, ты с нами, – успокаивающе сказал Харно. А потом, повернувшись к Леппо, продолжил: – Ты забыл, что зверь признал его прошлой ночью, в охотничьем танце. Он ждет, что мальчик будет среди нас. Мы все связаны ритуалом, и парень тоже.

Леппо покачал головой, но, наконец, сдался.

– Хорошо, – сказал он и принюхался. В этот момент его лицо с раздувающимися ноздрями и сверкающими зубами больше напоминало зверя, нежели человека. – Но безымянный должен идти сзади и не путаться у нас под ногами, ибо конец охоты уже близок.

– Тебе об этом сказал ветер? – восхищенно спросил Орну, собирая вещи.

– Он говорит мне, что брат рядом, – кивнул Леппо и двинулся по тропинке.

Айвену, который теперь замыкал отряд, казалось невероятным, что Леппо мог унюхать добычу. Однако минут через десять, когда они спустились в долину мелкой речушки, они увидели на влажной земле следы копыт.

Харно опустился на одно колено рядом со следом.

– Зверь прошел один, – тихо сказал он. – Это старый буйвол, и он близится к концу отпущенного ему срока, как и предсказывал сон Льены. Он спустился с высоких пастбищ умирать. След говорит мне, что он пересек нашу тропу не больше, чем сто ударов сердца назад.

– Смотрите, как осторожно он двигался, – добавил Леппо. – Должно быть, он услышал нас.

– Так это тот самый? – спросил Арик, напряженно всматриваясь в гигантские папоротники, росшие по берегам речушки.

Леппо приложил руку к своей ране на плече, прислушиваясь к пульсации крови, как раньше он принюхивался к воздуху.

– Это он, – пробормотал он. – Он ждет нас.

– Ну что ж, мы не разочаруем его, – прошептал Орну и снял мешок с плеча. Потом он улыбнулся, и стало видно, что у него недостает передних зубов.

Остальные последовали его примеру, оставляя на берегу все, кроме своих кожаных накидок и избранного оружия. Только Айвен замешкался, осознав, что настал момент, которого он с ужасом ждал уже несколько дней: конечный этап охоты, где ему предстоит лицом к лицу столкнуться не только с диким лесным зверем, но и со своим собственным страхом.

«Я не хочу этого делать!» – хотелось крикнуть ему в лицо своим спутникам, но он не решился даже на это. Молчаливые деревья, немигающий солнечный свет, едва слышное журчание ручья – все они сговорились против него, заставляя его не нарушать их тишины. Ничего не говорить, подавить свои дурные предчувствия и заняться этим страшным делом – охотой. Доверься нам, казалось, говорили земля, небо, деревья. Отдай себя в наши руки, как в ночь ритуального танца, и все будет хорошо.

А если не будет? А что, если ритуал был неправильным? Леппо, например, в него не верил ни секунды, И что, если его статус человека из будущего никак не защитит его от опасностей дикого мира прошлого? Что тогда? То, что у него может быть кровотечение, он уже показал там, у ручья. Это тоже могло быть знаком того, что ему так же грозят опасности и смерть, как и всем остальным здесь, и что если он будет настолько глуп, чтобы двинуться дальше, то смерть в виде косматого зверя обязательно настигнет его.

Рука Арика мягко легла на его плечо, заставив виновато вздрогнуть.

– Ты готов, парень?

И снова он хотел сказать, что никогда не будет готов к этому, но его губы отказывались шевелиться, а во рту пересохло.

– Первая охота всегда самая трудная, – заверил его Орну и, вспомнив о чем-то, провел языком по пустой десне.

И тут Айвен заметил капельки пота на лбу Орну. Так, значит, он тоже боится! Он, Айвен, не был так уж одинок в своем страхе. Это помогло ему успокоиться, и он даже заставил себя следовать за остальными, когда они перешли вброд ручей и пошли вверх по течению.