Канун Рождества в Пятничной гавани - Лиза Клейпас

После того, как сестра Мэгги, Джилл, заехала за ней в Анакортс, они отправились на обед в исторический район Фейрхэвена. Мэгги и Джилл, будучи самыми младшими из детей в семье Норрисов с разницей в возрасте лишь в полтора года, всегда были близки. Сёстры окончили школу с разницей в один год, ездили в одни и те же лагеря, делили горечь крушения подростковых грёз о своих кумирах. Джилл была подружкой невесты на свадьбе Мэгги, и в свою очередь попросила Мэгги стать старшей подружкой невесты на своей предстоящей свадьбе с местным пожарным Дэнни Страудом.

— Я рада, что нам удалось урвать немного времени только для нас двоих, — сказала Джилл, когда они приступили к т?пас[1], сидя за столиком во «Флэтс», небольшом испанском ресторанчике с невероятных размеров венецианскими окнами и крошечным внутренним двориком, окружённым цветочными горшками. — Как только я доставлю тебя домой к родителям, тут же налетит рой родственников, и нам не удастся с тобой и парой слов перекинуться. Тем не менее, завтра вечером тебе всё-таки придётся выкроить немножко свободного времени, чтобы кое с кем встретиться.

Рука Мэгги застыла, не донеся стакан сангрии[2] до рта.

— С кем? — осторожно спросила она. — Для чего?

— С другом Дэнни, — ответила Джилл, старательно изображая будничный тон. — Он очень симпатичный парень, такой милый…

— Ты уже говорила с ним?

— Нет, сначала я собиралась переговорить с тобой, но…

— Хорошо. Потому что я не хочу с ним встречаться.

— Почему? У тебя кто-то появился?

— Джилл, неужели ты забыла причину, по которой я нахожусь в Беллингеме в эти выходные? Сегодня вторая годовщина смерти Эдди. Последнее, чего мне сейчас хотелось бы, так это с кем-то встречаться.

— А мне казалось, что это будет очень подходящим временем. Прошло уже два года. Держу пари, ты ни разу не была на свидании с тех пор, как умер Эдди, я права?

— Я ещё не готова.

Им пришлось прервать беседу, когда официантка принесла сэндвич из хрустящего деревенского хлеба с байоннской[3] ветчиной, жареной перечной колбасой и сыром. Эти сэндвичи всегда были порезаны на три части, из которых средняя — самая сочная, ароматная, и тающая во рту.

— А как ты узнаешь, когда будешь готова? — спросила Джилл после ухода официантки. — У тебя установлен таймер или ещё что-то в этом роде?

Потянувшись к сэндвичу с байоннской ветчиной, Мэгги наградила сестру взглядом, в котором смешались привязанность и раздражение.

— Я знаю кучу одиноких симпатичных парней в Беллингеме, — продолжала Джилл. — И могла бы свести тебя на раз-два. Но нет, ты предпочла спрятаться во Фрайдей-Харборе. По крайней мере, тебе стоило бы открыть бар или магазин спортивных товаров, где можно было бы повстречать парней. Но игрушечный магазин?

— Я люблю свой магазин. И люблю Фрайдей-Харбор.

— И ты счастлива?

— Да — задумчиво ответила Мэгги, прожевав восхитительный кусочек сэндвича. — У меня всё хорошо.

— Отлично, значит, пора продолжать жить дальше. Тебе же только двадцать восемь, и нужно оставаться открытой для возможностей завести новые отношения.

— Я не хочу проходить через всё это снова. Вероятность найти свою настоящую любовь равна примерно одной миллиардной. Однажды я её уже нашла, второй раз так не повезёт.

— Знаешь, что тебе нужно? Предварительный приятель.

— Предварительный?

— Да, это что-то вроде тех временных ученических прав на вождение, которые получаешь до сдачи экзамена, так что, ты сможешь попрактиковаться до тех пор, пока не найдёшь кого-нибудь подходящего. Не заморачивайся поисками парня для серьёзных отношений… просто найди кого-нибудь приятного, готового помочь тебе «вернуться на дорогу».

— Полагаю, что это сделает меня экспертом по свиданиям категории С, — забавляясь сказала Мэгги. — А могу я обойтись без сопровождения родителей и инструктора?

— Не вопрос, — разрешила Джилл, — до тех пор, пока практикуешь безопасное вождение.

После обеда они по настоянию Мэгги заехали в «Рокет Донатс». Она заказала набор пончиков, в состав которого входили продолговатые плюшки, покрытые кленовой глазурью и посыпанные кусочками бекона, пончики, покрытые крошкой печенья «Орэо», и жаренные сладкие пончики, пропитанные шоколадом Гуиттард[4].

— И, конечно же, ты берёшь их для папы, — вздохнула Джилл.

— Ага.

— Мама тебя убьёт, — предупредила сестра. — Она всё ещё пытается понизить его холестерин.

— Я знаю. Но он прислал смс-ку сегодня утром с просьбой принести ему коробочку.

— Ты просто попустительница, Мэгги.

— Знаю. Именно поэтому он любит меня больше всех.

Длинная подъездная дорожка к дому оказалась забитой полудюжиной транспортных средств, а три четверти акра лужайки было усеяно детьми, некоторые из которых подбежали к Мэгги. Один из них продемонстрировал ей недавно потерявшую зуб десну, другой пытался уговорить её поиграть с ними в прятки. Засмеявшись, Мэгги пообещала поиграть с ними позднее.

Войдя в дом, Мэгги прошла на кухню, где её мать, братья и сёстры со своими супругами были заняты приготовлением блюд. Она поцеловала мать, пышную, но аккуратную женщину с подстриженными под «боб» серебристо-серыми волосами и прекрасным цветом лица, абсолютно не нуждающимся в косметике. На ней был передник, надпись на котором гласила: ВСЁ ВИДЕЛА, ВСЁ СЛЫШАЛА, ВСЁ ИСПЫТАЛА. ПРОСТО НЕ МОГУ ВСПОМНИТЬ.

— Они же не для твоего отца? — спросила мать, опустив строгий взгляд на коробку с пончиками.

— Там только сельдерей и морковные палочки, — сказала Мэгги. — Коробка просто для виду.

— Твой отец в гостиной, — ответила мать. — Мы наконец-то установили «звук вокруг», и с тех пор он буквально прилип к телевизору. Говорит, что теперь выстрелы звучат, как настоящие.

— Если это то, чего он хотел, может, тебе просто стоило свозить его в Такому, — заметил один из её братьев.

На лице Мэгги расцвела широкая улыбка, как только она вошла в гостиную.

Её отец расположился в углу большого квадратного дивана со спящим ребёнком на коленях. Стоило Мэгги войти в комнату, как его пристальный взгляд упал на коробку пончиков у неё в руках.

— Моя любимая дочь, — произнёс он.

— Привет, пап, — наклонившись, Мэгги поцеловала его в макушку и положила коробку на колени.

Отец зарылся в коробку, отыскал пончик с кленовой глазурью и беконом, и начал поглощать его с выражением блаженства на лице.

— Посиди со мной. И возьми-ка ребёнка… мне здесь потребуются обе руки.

Очень аккуратно Мэгги приложила тёплого сонного малютку к своему плечу.