Знамя Преподобного Сергия Радонежского - Елена Рерих

"Как Святой, Сергий одинаково велик для всякого. Подвиг его всечеловечен. Но для русского в нем есть как раз и нас волнующее: глубокое созвучие народу, великая типичность - сочетание в одном рассеянных черт русских. Отсюда та особая любовь и поклонение ему в России, безмолвное возведение в народного святого, что навряд ли выпало другому".

"Сергий жил во времена татарщины. Лично его она не тронула: укрыли леса радонежские. Но он к татарщине не пребыл равнодушен. Отшельник, он спокойно, как все делал в жизни, поднял крест свой за Россию и благословил Дмитрия Донского на ту битву Куликовскую, которая для нас навсегда примет символический) таинственный оттенок. В поединке Руси с ханом имя Сергия навсегда связано с делом созидания России".

"Да, Сергий был не только созерцатель, но и делатель. Правое дело ­вот как понимали его пять столетий. Все, кто бывал в Лавре, поклоняясь мощам Преподобного, всегда ощущали образ величайшего благообразия и простоты, правды, святости, покоящийся здесь. Жизнь "бесталанна" без героя. Героический дух средневековья, породивший столько святости, дал здесь блистательное свое проявление".

"И естественно, что мерою отношения к Сергию мерили само общество, самый народ. Одних взволнует, умилит; другим отвратен облик неземной, идущий в жизнь и просветляющий ее. Им Сергий враг".

"Он враг всем ненавистникам .Христа, всем утверждающим себя и забывающим об Истине. Их очень много в наше время, когда "раздрание" мира зашло так далеко. Татары, может быть, не тронули бы Сергия, если бы добрались до Лавры; у них было уважение к чужой религии. Митрополит .Петр получил от Узбека охранительную грамоту для духовенства. Наш век, в сознании полнейшей правоты, разгромил Лавру, надругался над мощами Сергия, ибо поверхность века нашего есть ненависть ко Христу, мешающему быть преступником и торгашом".

"Но не во власти века затемнить образ Преподобного. Народ, в округе, создал уже легенду, что истинные его мощи ушли в землю - до поры до времени Святой опять уединился, как уходил от мира грубого при жизни.

Так это или нет, но несомненно, облик Сергия - теперь и в ореоле мученичества,- светит еще чище, еще обаятельнее. Ведь и Христос победил, быв распят..." И еще страница:

"Итак, юноша Варфоломей, удалившись в леса на "Маковицу", оказался создателем монастыря, затем монастырей, затем вообще монашества в огромнейшей стране. Меньше всего думал об общественности, уходя в пустыню и рубя собственноручно "церквицу", а оказался и учителем, и миротворцем, ободрителем князей и судьей совести?"

"Участник и политики, и малых дел житейских, исцелитель, чудотворец... неутомимый труженик и духовидец, друг легкого небесного огня и радонежского медведя, Преподобный Сергий вышел во влиянии своем на мир из рамок исторического. Сделав свое дело в жизни, он остался обликом. Ушли князья, татары и менахи, самый монастырь его закрыт, осквернены мощи, а облик жив, и так же светит, учит и ведет".

"Мы Сергия видели задумчивым мальчиком, тихопослушным ; юным отшельником и игуменом; и знаменитым Сергием-старцем. Видели, как спокойно, неторопливо... восходил мальчик к святому. Видели в обыденности, за работой и на молитве, и на распутиях исторических, на

рубежах двух эпох. Из тьмы времен, из отжившего языка летописей иногда доносились слова его, может быть, и неточные. Мы хотели бы услышать и его голос - это заказано, как не дано нам проникнуть в свет, легкость, огонь его духа".

"Но из всего - и отрывочного, и случайного, и неточного - чистотой, простотой... веет от Преподобного. Сергий - благоуханнейшее дитя Севера. Прохлада, выдержка и кроткое спокойствие, гармония негромких слов и святых дел создали единственный образ русского святителя. Сергий глубочайше русский, глубочайше православный. В нем есть смолистость севера России, чистый, крепкий и здоровый ее тип... Сергий как раз пример - любимейший самим народом - ясности, света прозрачного и ровного. Он, разумеется, заступник наш. Через пятьсот лет, всматриваясь в его образ, чувствуешь: да, велика Россия! Да, святая сила ей дана. Да, рядом с силой, истиной мы можем жить".

"В тяжелые времена крови, насилия, свирепости, предательств, подлости неземной облик Сергия утоляет и поддерживает. Не оставив по себе писаний, Сергий будто бы ничему не учит. Но он учит именно всем обликом. своим - одним он утешение и освежение, другим - немой укор. Безмолвно Сергий учит самому простому: правде, прямоте, мужественности, труду, благоговению и вере".

Поистине замечательные страницы русских писаний посвящены Радонежскому, Заступнику Земли Русской.

Отойдя в Обитель Света, истинную родину свою, Преподобный не оставил заступничеством своим любимую им паству и Землю Русскую. Неоднократно являлся он кому-либо из братии. Видели его стоящим за всенощным бдением на своем месте, видели благословляющие братию. Осенью 1408 года к пределам московским вновь стали приближаться татары. Игумен Никон, ученик Преподобного, усердно молился, чтобы Господь сохранил Обитель, при этом призывал имя великого Основателя ее. Ночью, после молитвы, присел, чтобы отдохнуть, и вот видит святителей Петра и Алексия и с ними Преподобного Сергия, который сказал ему: "Господу угодно, чтобы иноплеменники коснулись и сего места, ты же, чадо, не скорби и не смущайся; Обитель не запустеет, а процветет еще более". Придя в себя, Никон поспешил к дверям, но они оказались запертыми. Отворив их, он увидел Святых, идущих от его кельи. Тогда понял Никон, что это был не сон, но истинное видение.

Предсказание Преподобного Сергия исполнилось. Татары разорили Обитель и сожгли ее. Но предупрежденные иноки временно удалились из монастыря, а когда враги отступили от пределов московских, Никон с незримой помощью Преподобного Сергия снова отстроил Обитель.

На протяжении столетий непрерывный поток людей со всех концов России, всех положений и состояний, стекался ко гробу Преподобного. Множество чудес и исцелений совершалось там, где в сердце нерушимо пребывала живая связь с великим Молитвенником и Печальником Земли Русской.

Одна из величайшие святынь Троице-Сергиевой Обители - икона Явления богоматери Сергию сопутствовала русским войскам во всех походах и подвигах, принося им ободрение и надежду на помощь и заступничество Небесных Сил.

В 1552 году, отправляясь под Казань, царь Иван Васильевич посетил Обитель Св. Сергия, чтобы испросить его помощи. Под Казанью шатер царя был неотлучен от походной церкви во имя Преподобного Сергия, и к нему была обращена молитва царя перед взятием Казани. А из Обители Сергиевой в час решительной битвы прибыл с крестом и образом Явления Богоматери Преподобному Сергию инок Адриан Ангелов.

По взятии Казани царь повелел в Казани же и в Свияжске основать монастыри во имя Преподобного Сергия и, возвращаясь из похода, вновь посетил Троицкую Обитель, принося благодарность Заступнику Русской

Земли. Троицкий келарь Симон Азарьин в предисловия к своему сказанию о новоявленных чудесах Св. Сергия писал; "Но свыше целебных даров от Бога благодать дана ему всю Российскую Землю заступати от находящих врагов христианских... яко Богом данный помощник всему Государству. И всюду и везде царем и великим князем обреташеся Помощник во бранех, яко же на Дону великому князю Дмитрию на безбожного царя Мамая благословение дав, и во время бою посланными своими крепко вооружив... Тако же под Казанью и под Свияжским градом, царю и великому князю Ивану на безбожных татар чудесы своими помощь дарова... и где ни быша во бранех цари, государи и великие князи, Преподобного Сергия имя во устех присно поминаху, и церковь полотняную во имя его на путех близ шатров своих поставляху... також и под Москвою в обозе против Крымского царя... И везде, во всяком пути, и во всяких напастех имя его призываху, и егда в любовь прихождаху, именем его утзерждагощеся..."

Но особенно много ободрения и чудес было явлено Преподобным Сергием в тяжкое время Смуты (1607-1613). Троицкая Обитель к этому времени, возвышаясь в духовном и общественном значении, преуспевала и в своем строительстве. В 1550 году был закончен большой пятиглавый Успенский Собор и вокруг монастыря была сооружена массивная каменная стена с 12 башнями, превратившая монастырь в первоклассную крепость, прикрывавшую дорогу из Москвы в северные города. Богатства монастыря настолько возросли, что уже с XVI века казна монастырская могла ссужать значительные суммы на нужды государственные. И, конечно, такая крепость с хранившейся в ней богатой казной представляла заманчивую добычу для "тушинцев", поляков и литовцев смутного времени.

На эту духовную твердыню и сокровищницу Земли Русской и устремились хищники, и 23 сентября 1608 года воевода Тушинского царька Петр Сапега с войском из поляков и литовцев, а также с примкнувшими к ним многочисленными отрядами из тушинцев подошел к стенам монастыря. Число врагов, по показаниям пленных, простиралось до 30 тысяч. Этой вражеской силе защитники Сергиевой Обители могли противопоставить самые незначительные силы. Царь Василий Иванович прислал в монастырь небольшой отряд под начальством воевод Алексия Голохвастова и князя Долгорукого-Рощи. Кроме того, монастырь вооружил всех своих слуг, служебников и крестьян, и даже братия взялась за оружие. Так Что число защитников набралось до 2400 чел. Собралось под защиту монастыря также и все ближайшее население (между ними были старцы, женщины и дети), что Сильно осложняло положение и затрудняло защиту. Враги заняли все дороги, ведущие к монастырю, своими заставами.