НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений - Фрэнк Герберт

— Без проволочек, — закончил Фраффин.

— Слушаюсь, — сказал Лутт. — Она будет здесь прежде, чем закончится первая половина этого дежурства.

Изображение Лутта исчезло.

Фраффин откинулся в кресле. Все шло превосходно… если не считать этой задержки. Разве можно было предположить, что Лутт попытается разлучить любовников? Этот болван должен представлять опасность подобных экспериментов с иммунным. Ну да ладно, скоро женщина будет здесь, и Келексел сможет исследовать ее так, как ему хочется. Каждый прибор будет задействован на полную мощность для того, чтобы подчинить ее волю желаниям гостя — как того требует учтивость. Пусть — никто не ставит под сомнение гостеприимство Директора Фраффина.

Он усмехнулся.

Пусть безмозглый Следователь испробует прелести этой дикарки. Пусть он оплодотворит ее. И тогда он должен сразу же ощутить результаты своих исследований — его плоть подскажет ему. Свершенный акт ускорит необходимость омоложения, и как тогда он поступит? Вернется, к Первородным и скажет: "Я произвел на свет незапланированного ребенка. Позвольте пройти курс омоложения?" Но он не позволит себе этого, тем более этого не допустят Первородные с их ортодоксальными взглядами. Келексел узнает, что на корабле имеются собственные специалисты по омоложению, собственный хирург. И он, в конце концов, скажет себе: "Я смогу иметь столько детей, сколько захочу, к черту Первородных!" Когда он пройдет курс омоложения, он будет наш.

Фраффин снова осклабился. После того, как с этим делом будет покончено, он сможет вернуться к своей чудесной маленькой войне.

9

Рут с удивлением заметила, что получает удовольствие, освобождаясь от кипевшей внутри нее ярости. Эмоции, накопившиеся у нее за время, проведенное с Энди, наконец нашли выход. Она видела, как трясутся руки у Нева — его розовые ручки с детскими складочками на суставах. Руки выдают его всегда, хотя он и притворяется. Восемь месяцев совместной жизни не прошли для нее даром. Теперь слова слетали с ее полных губ, как бамбуковые щепки, которые она вонзала в наманикюренную душу Нева.

— Ты можешь сколько угодно визжать о своих супружеских правах, — сказала она. — Бизнес теперь веду я! О, я знаю, зачем ты женился на мне. Тебе не удалось долго дурачить меня.

— Рут, ты…

— Хватит. На улице меня ждет Энди. Я забираю свои вещи и уезжаю.

Широкий лоб Нева покрылся морщинами. Его пуговичные глазки, следившие за ней, не выражали никаких эмоций. "Опять один из приступов бешенства! Она наслаждается своей яростью, черт ее побери! Это видно по тому, как она встряхивает головой на манер взнузданной лошади — кобылка, первоклассная шлюха".

Рут пронзила его взглядом. Он побаивался, когда она так смотрела. Она оглядела комнату, прикидывая, не осталось ли чего-нибудь нужного. Ничего. Комната Нева Хатсона была обставлена в соответствии с его вкусами: восточные безделушки, огромный рояль в углу, футляр для виолончели, в котором стояли три бутылки ликера и несколько бокалов. Нев любил это. "Давай напьемся, дорогая, и сыграем что-нибудь красивое". Окна за роялем были открыты, сквозь них виднелись фонарики, горевшие в саду, газон с садовой мебелью, блестевший от дождя.

— Законы штата Калифорния предполагают общность владения имуществом, — пробормотал Нев.

— Получше изучи законы, — презрительно сказала она. — Все дело переходит ко мне по наследству.

— По наследству? Но ведь твой отец еще не умер.

Она молча смотрела в окно, стараясь сдержать кипящую ярость.

"Черт ее побери! — подумал Нев. — Она думает об этом сучьем Энди Фурлоу. Она хочет уйти к нему, но ей нужна моя голова для того, чтобы вести дела. Этот поганый мямля, этот мальчишка в ее постели! Она не получит его; я позабочусь об этом".

— Если ты уедешь с этим доктором Фурлоу, я испорчу его и твою репутацию, — сказал он.

Она повернула голову, показав греческий профиль с тугим узлом рыжих волос на затылке. Презрительная усмешка искривила ее губы.

— Ревнуешь, Нев?

— Я тебя предупредил.

— Ты женился на мне из-за денег, — сказала она. — Почему тебя должно волновать, как я провожу время?

Она повернулась к нему:

— Ах, ты, свинья, в человеческом облике! Как я могла поменять Энди на тебя! О чем я думала? Наверное, меня привлекла твоя грубая, животная сила. Но теперь я отняла эту силу и обратила ее в ненависть против тебя!

— Дочь убийцы! — прошипел Нев.

Она оглядела его с ног до головы. "И это мой избранник! Но почему, почему, почему? Из-за моего одиночества, вот почему! Я осталась совсем одна, когда Энди поехал за этой чертовой стипендией, а Нев был тут как тут — Нев, Нев, Нев, с его навязчивым вниманием, ласковый, как лис. Я была пьяна и страшно зла на Энди; Нев использовал это, я тогда уже не могла ненавидеть его, он так ласково положил мне руку на колено, ласково — и все выше, и выше — и вот мы уже в постели, а Энди далеко в Денвере, а я по-прежнему одинока".

— Я ухожу, — сказала она. — Энди отвезет меня к Саре. Если ты попробуешь задержать меня, я позову его. Уверена, что он сможет справиться с тобой.

Узкие, плотно сжатые губы Нева обмякли. Его пуговичные глазки сверкнули, но тут же его лицо снова застыло. "Я разделаюсь с обоими! Эта сука лепечет о своем Энди, ну что ж, я показал ему в свое время, дорогому старине Энди. Интересно, что бы ты сказала, если бы узнала, чего мне стоило выхлопотать для него эту стипендию".

— Ты знаешь, что подумают в городе, — произнес он. — Каков отец, такова и дочь. Большинство будет на моей стороне.

Она топнула ногой.

— Свинья!

"Конечно, Рут, дорогая. Злись и топай ногами, как чудный маленький зверек! О, как бы я хотел затащить тебя в кровать прямо сейчас, ты так восхитительна, когда сердишься. Я больше подхожу тебе, чем Энди, и я избавлюсь от него так же легко, как сделал это раньше, и Рут вернется к своему любящему Неву".

— Давай заключим сделку, — сказал он. — Отправляйся вместе со своим любовником, но не вмешивайся в то, как я веду дела. Ты сама сказала: какое мне дело до того, как ты проводишь время.

"Ну давай, продолжай компрометировать себя, — подумал он. — Я заполучу тебя обратно".

Она метнулась в спальню, включила свет. Нев встал в дверях прямо позади нее. Он наблюдал, как она срывает одежду с вешалок и швыряет ее на постель.

— Ну так как? — спросил он.

Она заставила себя ответить, понимая, что ее слова могут сказать ему больше, чем она хочет.

— Хорошо, занимайся бизнесом, или чем угодно. Мы знаем, что для тебя важнее всего. — Она повернулась к нему, из последних сил сдерживая подступающие слезы. — Ты самая отвратительная тварь, которую я когда-либо встречала! Ты не можешь быть человеком!