Ваше Сиятельство 13 - Эрли Моури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так и подумала, — ответила она, чувствуя себя неловко. — Просто хотела уточнить, верна ли моя догадка.
— Наташ, не спеши в «Сириус». Задержись здесь хотя бы дня на три, лучше пять. Сегодня-завтра у меня не будет свободного времени, а потом мы могли бы встретиться, — я обнял ее, потянулся к губам.
— Нет. Если я тебе на самом деле нужна, найдешь способ встретиться, где бы я ни была, — произнесла она и будто нехотя ответила на поцелуй.
— Как ты дразнишь! Хочу тебя дрыгнуть, — прошептал я ей в ухо. — Прямо сейчас очень хочу.
— Наглец, — ответила она, оттолкнула меня и усмехнулась. — Желай дальше. Можешь прислать мне сообщение — я послушаю твои откровения, как сильно ты меня хочешь. Но сегодня на этом расстанемся. Не забудь купить цветы Ковалевской и маме тоже.
На этом мы и расстались. Бондарева с Бабским уехали с парковки на «Арчере» службы извоза. Я же с Элизабет и Майклом прошел пешком до цветочной лавки. Купил пять роскошных букетов роз. Три отправил быстрой доставкой: Ольге Борисовне, ее маме и Талии. В букет для Талии вложил открытку, написав: «Привет, дорогая! Меня долго не было в Москве, освобожусь, навещу тебя с Родериком, все расскажу. Здоровья ему. Тебе сил и терпения. Одной большой любви вам на двоих» — захотелось именно так, открытой, да и не было у меня эйхоса. И когда я уже вручил букет Элиз, отчего приятно порозовели ее щеки, я все-таки вернулся снова к цветочной лавке, подумав о Ленской. Да, она изменила мне, и я с ней об этом еще серьезно поговорю. Но как бы ни сложились наши отношения дальше, это не значит, что она не может быть мне подругой. Я купил ей букет роз, очень похожих на ту, лепестки с которой я ронял в недавнюю ночь на актрису и ее нового воздыхателя.
— Для Светланы, — пояснил я стоявшей рядом Стрельцовой. — Как думаешь, куда ей отправить? Может ближе к полуночи вам на Пожарского? Или отдам тебе — ты сама передашь?
— А не хочешь привезти сам? — спросила Элиз, ее лицо выглядывало из-за крупных бутонов чайных роз.
— Нет, дорогая. Сама понимаешь, в ближайшие два дня не смогу. Выкроить даже пару часов будет непросто, — я покачал головой. До сих пор Стрельцова не знала, что видел Ленскую с графом Бариновым у двери в подъезд их дома. И не факт, что молодой Баринов не поднялся за Светланой наверх, не остался у нее до утра.
— Смотри, — баронесса передала букет Майклу и, поманив меня к соседнему павильону, указала пальцем на большую афишу — она занимала весь простенок.
Ленскую на афише в гриме и парике узнал не сразу. Ниже крупными буквами было выведено: «Только три дня императорский театр в Сокольниках со спектаклем „Мученья королевы Анны“! Потрясающая история! Высшая оценка от Руслана Рудазова! Спешите! В главной роли блистательная Светлана Ленская!». И ниже в таблице расписание спектаклей. Пришлось взять еще одну открытку и написать несколько слов для Ленской. Открытку я приложил к букету и заказал доставку цветов к концу спектакля.
Хотя Элизабет поначалу не хотела ехать ко мне — с Еленой Викторовной у нее до сих пор не слишком теплые отношения — мы с Майклом ее быстро уговорили. Графиня, конечно, нас не ждала, как не ждал никто из наших домашних. Первым заметили мое появление доблестные охранники: Денис и Пахом тут же выбежали на порог. Они понятия не имели, где я был, но знали о волнении Елены Викторовы и понимали, что мое длительное отсутствие имеет какой-то особо серьезный смысл.
— Здравия, ваше сиятельство! Как же долго вы! Все тут по вам!.. — речь Дениса оборвалась, когда он увидел барона Милтона, выходившего из задней двери «Рысака» с двумя огромным букетами роз.
— О, господин Майкл тут!.. — изумленно проговорил Пахом. — Это вы все с ихнего Албиона что-ли?.. Никак от бритишей…
— От них самых. Решили, что барону Милтону у нас в России поприятнее будет, — шутливо ответил я, ведь случай с похищением Майкла был многим известен в Москве, и конечно в это были посвящены наши охранники.
Дверь резко распахнулась, на порог выскочил Антон Максимович. Видимо, выскочил лишь для того, чтобы убедиться, что я — это именно я. Дворецкий тут же вернулся и огласил на весь дом:
— Граф вернулся! Александр Петрович!
Приятно такое внимание, приятна суета и волнение. Хотя я не люблю быть в центре внимания, но когда оно от близких мне людей, то не имею против такого ничего против.
Маму я увидел, когда мы зашли в прихожую: она спешно сбегала по лестнице, поправляя на ходу свое любимое золотистое платье с внушительным декольте.
И поскольку я был первый на ее пути, в ее объятия первый попал я — едва успел цветы передать дворецкому, чтобы не поколоть графиню. С Майклом встреча вышла чуть иной, поначалу настороженной. Они стояли и смотрели друг на друга с какими-то особыми улыбками, в которых пряталась и нерешительность, и стеснение, и неясная мне недосказанность. Потом обнялись не пылко, но нежно. Елена Викторовна обняла даже Элизабет, а потом распорядилась насчет богатого обеда.
— Мам, дай эйхос, — попросил я, пока графиня уточняла что-то насчет обеда. Елена Викторовна, взволнованная и растерянная, не сразу поняла меня. — Свой эйхос дай, — повторил я. — Моего пока нет — сдавали перед операцией. Мы с Элизабет будем в моей комнате. Потом все-все расскажу, а пока о наших приключениях пусть Майкл расскажет.
Едва получив из ее рук эйхос, я набрал номер Ковалевской. Между прочим, набрал по памяти — заставила меня Ольга Борисовна его выучить. Нажал боковую пластину и произнес: «Оль, я уже дома. Только вернулись. Эйхоса моего нет, так что на него не набирай. Связь через мамин. Очень хочу тебя видеть. Может заехать к тебе вечером?».
— Похоже, Елена Викторовна меня начинает воспринимать без злости, — заметила Элизабет, подходя к двери в мою комнату.
— Да, дорогая. Все мы становимся родные. Мне приятно, что так, — я открыл дверь пропуская баронессу Стрельцову.
— Почему
