Все ради любви - Дженел Тейлор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мать взрослых детей, теща, бабушка. О Боже, заволновалась Рэчел, какой старой и скучной она ему покажется! Она почувствовала, что краснеет. (И чего ради ты все болтаешь и болтаешь о себе? Чего ты добиваешься? Доказать ему, что ты была бы ему лучшей женой, чем две предыдущие? Интересно, а как сложились бы наши отношения, встреться мы в других обстоятельствах и в другом месте? Произошло бы что-нибудь значительное? Были бы мы вместе до сих пор? Могла бы я удержать его от женитьбы на тех двух женщинах? Или это был не больше чем летний роман на борту корабля, приятное времяпрепровождение?) Однако Квентин помнил ее лицо и имя и вел себя по-джентльменски, несмотря на их прежнюю близость и ее внезапное бегство. То ли он просто рассчитывал еще на одну встречу во время его пребывания в Огасте?
— Мы оба далеко ушли от своих деревенских корней.
Его голос внезапно вернул Рэчел к действительности, она была уверена, что он заметил ее невнимание.
— Да, Квентин, особенно ты.
— По тебе никогда не скажешь, что у тебя взрослые дети, — ты очень мало изменилась. Ты одна из самых замечательных женщин, каких мне доводилось встречать. Очень немногие люди могут быть рядом со мной сами собой: моя слава заставляет их кривляться или робеть, но ты ничего из себя не изображаешь и не напускаешь холодности. И я могу оставаться самим собой; это приятно, это успокаивает, это надо ценить.
Рэчел засмеялась, чтобы снять напряжение, пытаясь понять, насколько он искренен. Как бы то ни было, его поведение и взгляды снова ее обезоружили.
— Вижу, что твои родители привили тебе хорошие манеры и выучили южной обходительности. Благодарю за комплименты.
Долго игравшая музыка умолкла, и Квентин с явной неохотой выпустил ее из объятий.
— Рада видеть тебя снова, но тебе лучше вернуться к своей спутнице, а то она почувствует себя одинокой. Сегодня ей необходима твоя поддержка. Спасибо за танец и приятную беседу.
— Спасибо, Рэчел, мне тоже было приятно.
— Доброй ночи, Квентин. Надеюсь, ты получил удовольствие от своего прихода сюда.
— Доброй ночи, Рэчел Гейнс. (Именно этого я и хотел).
— Доброй ночи. — Рэчел оставила его и присоединилась к своей компании. Все высыпали в зал, чтобы танцевать твист под старый хит Чабби. Она села, отхлебнула вина — у нее пересохло в горле — и заметила, что друзья смотрят на нее с улыбкой.
— Кое-кто привлек внимание суперзвезды, — подразнил ее Скотт.
Рэчел похлопала его по плечу.
— Он был очень мил.
— Насколько я заметил, ты была единственной, кого он сам пригласил, и его можно понять.
— Просто я здесь единственная одинокая женщина, кроме его спутницы.
— Не единственная, и ты это знаешь. Тут полно разведенных.
— Я не то имела в виду — я здесь единственная без спутника.
— Берегись «Человека с Золотой Рукой», правда это или нет, но у него репутация сердцееда.
— Брось, Скотт Купер, мы просто танцевали и болтали.
— Но вечер еще не закончился, — ухмыльнулся он.
— Его вот-вот выставят или продадут, — вмешался Адам. — Владельцу «Ковбоев» и тренерскому совету ничего другого не остается. У них есть три отличных квотербека. После предварительных игр он вряд ли останется в команде. У них со здоровьем порядок, а у Квентина Ролса нет. У него неполадки с его знаменитой рукой с тех пор, как он получил травму на «Суперкубке» в январе 1982 года.
«Январь 1982 года» — эхом откликнулось в мозгу Рэчел, как раз перед тем круизом… Может быть, он прятался от газетчиков, пока выздоравливал. И запомнил ее потому, что она помогла ему в трудный период, когда он нуждался в успокоении и развлечении?
Адам продолжал:
— Ему уже тридцать восемь, он один из самых старых игроков в НФЛ. Несмотря на дружбу с Швитцером, его не станут держать в команде, если он не сможет играть. Швитцер здесь первый год, он будет из кожи вон лезть, чтобы показать себя. И «Ковбои» тоже: им светит победа в «Суперкубке», они будут стараться. Квентину следует подумать об этом, прежде чем его выставят. У бедняги еще и колено разбито на «Суперкубке-90», он заканчивал матч едва живой и победил. Это была захватывающая игра: я тогда выиграл пятьдесят долларов. Уверен, его дом набит наградами: он получал их год за годом. Жаль, когда такой человек сходит на нет. С его обаянием и знаниями он мог бы стать превосходным спортивным комментатором. Я несколько раз слышал его, пока он не играл после травмы: у него отлично получается. Конечно, одна из студий постарается заполучить его.
Скотт ухмыльнулся.
— У него столько денег, что после ухода из спорта ему не понадобится работать. Квентин всегда прилично получал. Еще заплатят за рекламу — и он будет кататься как сыр в масле.
— Если у него что-то останется после того, как он рассчитается с бывшими женами, да и живет он на широкую ногу, — заметил Адам. — Кроме того, он не сможет получать столько, сколько привык получать раньше, когда был в хорошей форме и на гребне успеха. Трудно оставаться звездой, если больше греешь скамейку запасных, чем играешь. Думаю, его золотое время почти миновало. За последние два года его коммерческая ценность упала почти до нуля. И в рекламе я его почти не вижу.
— Адам прав, Рэчел: может быть, он охотится за твоими денежками, — поддразнил Скотт. — С оголодавшими спортсменами нельзя терять бдительность.
— Кто бы говорил. Если мне не изменяет память, в школе вы оба были рьяными спортсменами, — насмешливо заметила Бекки. — Просто мушкетеры. Вдоль поля выстраивались ряды болельщиц, готовых идти с вами куда угодно.
— Мы должны были стараться изо всех сил, чтобы не разбить их сердца, дорогая.
— Да, вдвоем вы их немало поразбивали, — засмеялась Бекки.
— Но не те, что имели для нас значение, — промурлыкал Скотт.
— Так и следовало продолжать, если ты не хотел, чтобы Джон Боббит стал единственным мужчиной, способным войти в историю.
Скотт шутливо нахмурил брови.
— Ух! Берегись, женщина!
— Берегись лучше ты, оглянись, сколько вокруг старых разведенных головешек, которые с тебя глаз не сводят, — пошутила Бекки.
Скотт погладил жену по щеке.
— Зачем мне другие женщины, если у меня есть ты, такая замечательная и сладкая?
— В самом деле? — Она быстро поцеловала его.
Все засмеялись и заговорили о другом, принялись обсуждать, чем занимались бывшие соученики после окончания школы и со времени их последней встречи. Оркестр наигрывал лирическую нежную мелодию.
Пока остальные болтали, Рэчел думала, как же мил Квентин. В том круизе они замечательно провели время. Она порадовалась, что их сегодняшняя встреча состоялась и была приятной. Теперь можно успокоиться, больше он к ней, наверное, не подойдет.