Таинственная история Билли Миллигана - Киз Дэниел

– Я не в курсе, что Билли выпустили. Меня не предупредили. Я Томми.

Гэри и Берни Явичу разрешили вернуться. Собравшимся представили Томми, задали ему несколько вопросов и отвели обратно в камеру. Когда Явич услышал о том, что случилось в их отсутствие, он покачал головой. Все это казалось таким нереальным – словно в тело Миллигана вселялись какие-то духи или демоны.

– Не знаю, что это все означает, но, полагаю, я на вашей стороне. Не похоже, что он играет, – сказал он, обращаясь к Гэри с Джуди.

Только доктор Джордж Хардинг ничего не сказал, точнее, сказал лишь, что сделает окончательное заключение позже, поскольку ему надо обдумать увиденное и услышанное. Но он обещал высказать свое мнение судье Флауэрсу в письменной форме на следующий день.

8

Расс Хилл, врач, поднявшийся с Томми в его камеру, понятия не имел, что с ним не так. Он лишь знал, что этого молодого человека часто посещают доктора и адвокаты, что он очень переменчив и хорошо рисует. Через несколько дней после того воскресенья он, проходя мимо камеры Миллигана, как раз застал его за этим занятием. Заглянув через решетку, он увидел детские каракули с какой-то подписью печатными буквами.

К нему подошел охранник и засмеялся.

– Ха, да мой двухлетний ребенок рисует лучше, чем этот чертов насильник.

– Отстань от него, – сказал Хилл.

У охранника в руках был стакан воды, и он плеснул через решетку, намочив рисунок.

– Зачем ты так? – спросил Хилл. – Дурак, что ли?

Но тут охранник заметил выражение лица Миллигана и отошел от решетки. Это была несомненная ярость. Он, казалось, искал что-нибудь, чем швырнуть в охранника. Вдруг Билли схватился за унитаз, вырвал его и бросил в решетку, разбив на куски.

Охранник попятился, потом побежал и нажал кнопку сигнала тревоги.

– Ох, Миллиган, – сказал Хилл.

– Он полил рисунок Кристин. Плохо портить работу ребенка.

В коридор ворвались шестеро полицейских, но Миллиган к этому времени уже сидел на полу с изумлением на лице.

– Сукин сын, ты за это заплатишь, – заорал охранник, – это государственная собственность.

Томми сел к стене, завел руки за голову и высокомерно ответил:

– Да плевал я на эту государственную собственность.

В письме судье Флауэрсу, датированном 13 марта 1978 года, доктор Джордж Хардинг-младший написал: «На основании проведенной встречи считаю, что Уильям С. Миллиган не компетентен предстать перед судом, поскольку он не в состоянии оказывать содействие адвокатам в целях собственной защиты. Помимо этого, ему недостает эмоциональной интеграции для того, чтобы давать показания, предстать перед обвинением и в целом присутствовать в суде, кроме как чисто физически».

Доктору Хардингу предстояло принять еще одно решение. И Швайкарт, и Явич просили его не только об экспертизе, но и о том, чтобы он взял Миллигана в больницу Хардинга для дальнейшего обследования и лечения.

Решение это далось Джорджу Хардингу нелегко. На него произвел впечатление тот факт, что на встрече присутствовал и сам прокурор Явич – такое случалось крайне редко. Швайкарт с Явичем заверяли, что не просят его занимать позицию защиты или обвинения, поскольку обе эти стороны заранее пришли к соглашению занести отчет доктора Хардинга в судебный протокол с пометкой «по соглашению сторон». А разве можно устоять, когда об одном и том же просят обе стороны?

Как главный врач больницы Хардинга он обратился с этой просьбой к ее администратору и начальнику финансовой службы.

– Мы никогда не отказывались от трудных случаев, – сказал он им. – Больница Хардинга берет не только тех пациентов, которые легко поддаются лечению.

На основании мнения Джорджа Хардинга, что таким образом можно повысить квалификацию персонала, а также сделать вклад в психиатрию как науку, комитет согласился принять Уильяма Миллигана в свою больницу на три месяца, предписанные судом.

14 марта за Миллиганом пришел Хилл в сопровождении одного полицейского.

– Тебя ждут внизу, – пояснил охранник, – но шериф сказал, что надо надеть смирительную рубашку.

Миллиган не сопротивлялся, и его на лифте привезли на первый этаж.

Там в коридоре его ждали Гэри и Джуди, которым не терпелось рассказать своему клиенту радостные новости. Когда открылась дверь лифта, Расс Хилл и охранник уставились на Миллигана с раскрытым ртом – он снял смирительную рубашку, освободившись почти полностью.

– Невероятно, – удивился охранник.

– Я же сказал, этим меня не удержать. Как и вообще ни в тюрьме, ни в больнице.

– Томми? – спросила Джуди.

– Да, черт возьми! – фыркнул он.

– Иди сюда, – сказал Гэри, затаскивая его в переговорную. – Надо поговорить.

Томми вырвал руку.

– В чем дело?

– У нас хорошие новости, – ответила Джуди.

– Доктор Джордж Хардинг предложил поместить тебя в больницу Хардинга для наблюдения и лечения перед судом, – сказал Гэри.

– И что это значит?

– Возможны два варианта, – объяснила Джуди. – Либо тебя в какой-то момент сочтут в состоянии предстать перед судом и назначат время, либо скажут, что ты уже не будешь способен пройти через судебный процесс, и тогда обвинения будут сняты. Прокурор согласен, судья Флауэрс отдал приказ на следующей неделе перевести тебя отсюда в больницу Хардинга. На одном условии.

– Вечно какие-то условия, – ответил Томми.

Гэри подался вперед и уперся в стол указательным пальцем.

– Доктор Уилбур сказала судье, что множественные личности держат обещания. Она понимает, насколько важным это будет для всех вас.

– И?

– Судья говорит, что тебя можно отправить в больницу прямо сейчас, если ты поклянешься, что не будешь пытаться оттуда сбежать.

Томми сложил на груди руки.

– Черт. Этого я не обещаю.

– Но надо! – закричал Гэри. – Бог ты мой, мы работали как проклятые, чтобы тебя не вернули в Лайму, а ты теперь вот так?

– Ну, просто это неправильно, – ответил Томми. – Это мой главный талант. Основной повод меня выпускать. А меня лишают права им пользоваться.

Гэри так вцепился в собственные волосы, словно хотел их выдрать.

Джуди положила руку Томми на плечо.

– Томми, ты должен это пообещать. Если не ради себя, то хотя бы ради детей. Ради малышей. Ты же понимаешь, что здесь им плохо. А в больнице о них позаботятся.

Юноша опустил руки, уставился в стол, и Джуди поняла, что нашла верный подход. Она к этому времени уже поняла, что все личности сильно любят младшеньких и чувствуют за них ответственность.

– Ладно, – неохотно выдавил он, – обещаю.

Томми не сказал, что когда только услышал, что его могут перевести обратно в Лайму, купил у надежного человека лезвие. И на момент разговора оно было приклеено к подошве левой ноги. Признаваться в этом причин не было – его же не спрашивали. Он уже давно выучил правило: когда тебя переводят из одного казенного дома в другой, всегда бери с собой оружие. Он не будет пытаться бежать, потому что обещал, но хотя бы сможет защититься от изнасилования. Или отдаст Билли, чтобы тот перерезал себе горло.

За четыре дня до назначенного перевода в больницу Хардинга в камеру Миллигана пришел сержант Уиллис. Он хотел, чтобы Томми показал ему, как снимает смирительную рубашку.

Юноша хмуро смотрел на поджарого полицейского; тот уже начал лысеть, и смуглое лицо обрамляли седые волосы.

– Зачем мне это?

– Тебя все равно отсюда переводят, – ответил Уиллис. – А я еще не настолько стар и не откажусь узнать что-нибудь новенькое.

– Сержант, вы ко мне хорошо относились, но я так с полпинка свои секреты не выдаю.

– Ну, например, ты этим мог бы помочь спасти кому-нибудь жизнь.

Перед этим Томми отвернулся, но теперь снова посмотрел на полицейского – с любопытством.

– Как это?

– Я знаю, что ты не больной. Но у нас тут есть больные. На них мы надеваем рубашки в целях защиты. Если они их снимут, то покончат с собой. А если ты покажешь, как это сделал, мы что-нибудь придумаем, чтобы этого не могли другие. И люди будут спасены.