Удача любит смелых - Татьяна Бродских

— Су-у-ка, — заскрежетал зубами Корнес, наотмашь ударяя меня по лицу. В голове зашумело, сознание поплыло. «Блин, будет синяк», подумалось мне и стало себя так жалко, что слезы навернулись. Наверное, в это мгновение меня можно было брать голыми руками, ну или не руками, вряд ли бы я оказала бы достойное сопротивление. Но Корнесу было не до супружеского долга, его с меня снесла нога Гила, а потом догнал его кулак. А после они кубарем покатились по полу, потому что барон был пьян и не особо устойчиво держался на ногах.

«А что это я разлеживаюсь?! Жду, когда объявится победитель и захочет воспользоваться наградой?» — мысленный пинок себе любимой подействовал благотворно, рефлексия отступила на неопределенное время, а жажда попинать одного типа усилилась многократно.

Поднялась с трудом, резко заболело все, даже то, что болеть было не должно, я говорю про живот. Не хватало мне еще медвежьей болезни. Гил с Корнесом все еще мутузили друг друга, матерясь и отплевываясь. «Наверняка кровью», откуда-то всплыла мысль и меня замутило. Доковыляла до подоконника, взяла в руки цветок в горшке, который мне подарил Ферд, посмотрела на него, потом на дерущихся мужчин, и поставила на место. Цветочек было жалко. Поэтому подхватила табурет, давно хотела заменить его пуфиком. Пока я примерялась как бы половчее стукнуть придворного мага по голове, но при этом не попасть в барона, дом наполнился шумом.

— Быстрее, сюда! Что вы топчитесь, бестолочи, леди нужна помощь, — раздался над лестницей голос мэтра. Он что-то еще говорил, но его слова потонули в топоте ног. А потом пространство спальни заполнилось людьми. Вспыхнул свет, кто-то создал летающий светящийся шарик, напоминающий маленькую шаровую молнию.

Зажмурилась. Представляю, какую картину они видят, полуголая баба в разорванной ночной рубашке с табуретом в руках, а у ее ног два дерущихся мужика. Я бы подумала, что любовники не поделили свою подружку. Раздался странный хлопок, а потом стоны и ругань Гилберта. Я открыла глаза и увидела, что барон катается по полу, пытаясь сбить пламя, смутно знакомые мужики бросились ему на помощь. А Корнес под шумок магичит телепорт. Все это глаза уловили за доли секунд, тело среагировал раньше мозга, рука сама метнула табурет в голову придворного мага. Он рухнул как подкошенный, лишившись ориентации, а может даже потерял сознание. Я же тем временем сдернула с кровати покрывало и накинула его на Гилберта, туша на нем одежду.

— Вашу мать, — бурчала я себе под нос. — Все сама, все сама. Насильника обезвредила, барона потушила, а вы на кой здесь тогда нужны, бестолочи? Поглазеть что ли пришли? Прав мэтр, мужики вообще беспомощные стали. Где начальство?

Я вскинула голову и обвела троих молодых парней тяжелым взглядом: Фенька и двое стражников из дома Роберта. Понурились, глаза опустили. И что с ними делать?

— Агнесс, что произошло?! — ворвался в комнату принц. Красавец! В расстегнутой рубахе, с мечом наголо, взъерошенный и опасный, но меня он не впечатлил. Хотелось уйти, закрыться где-нибудь, и переждать отходняк, который ощутимо накатывал. Руки и ноги дрожали, а слезы вот-вот польются из глаз.

— Балбесов спроси, — раздраженно ответила я. — Мэтр расскажет. И это, Гилу бы целителя, а Корнесу кандалы, пока он не очнулся и не попытался сбежать. Не знаю, что у вас положено за попытку изнасилования, но если ты его отпустишь, можешь забыть все наши договоренности. Извините, мне надо привести себя в порядок.

И с гордо поднятой головой прошествовала в ванну, чтобы закрывшись в ней и включив воду, разразиться рыданиями.

— Агнесс, выходи, — вот уже полчаса с завидным постоянством повторялся стук в дверь. Я лежала в ванне и никуда идти не собиралась. Не сказать, что я полностью успокоилась, но слезы уже не текли и жизнь не казалась такой ужасной, как совсем недавно.

— Агнесс, не заставляй меня ломать дверь, — терял терпение Роберт. Судя по голосу, он был на грани. — Тебе нужен целитель.

— Ваше Высочество, будьте любезны, заберите своих людей вместе с целителем и идите все… В общем, идите спать, — вынуждена была ответить я. Видеть никого не хотелось. Поскорее бы они все ушли. Я бы сходила на кухню, сделала себе горячего чая с большим бутербродом, взяла бы с собой одеяло и ушла на чердак. Почему туда? Не знаю.

За дверью стихло, неужели принцу надоело стучать и он ушел? Странно это, совсем на него не похоже. Долго удивляться мне не пришлось, раздался короткий и резкий удар, шпингалет не выдержал и дверь со всего маха врезалась в стену. Я взвизгнула, поджав колени к подбородку. Злой Роберт вошел в ванную комнату, за ним следом семенила напуганная Ильма с ворохом белья.

— Полотенце, — скомандовал принц, не отрывая от меня взгляда, и протянул руку за спину. Ильма тут же сунула ему требуемое. — Извини, дорогая, но ты не оставила мне выбора.

С этими словами вода буквально выплюнула меня в руки Роберта. Я еле удержалось от вопля. Мужчина молниеносно обернул меня полотенцем и прижал к своей груди.

— Я убью его, — процедил он, разглядывая вблизи мое лицо. — Халат и одеяло.

Девушка передала все в той последовательности, какой потребовал Роб. На меня надели халат, завернули в одеяло, взяли на руки и понесли вниз. То есть зачем вниз?

— Роберт, а куда это мы?

— Домой.

— Я и так дома. Верните меня обратно! — возмущалась я негромко, но требовательно.

— Агнесс, мне и раньше не нравилось, что у тебя дома проходной двор. Теперь же он еще небезопасен. И прекращай мне «выкать», — принц пребывал в крайней степени раздражения. Можно было себя успокаивать, что он злится не на меня, а на Корнеса, но доставалось мне. Роберт внес меня в карету и усадил себе на колени.

— Не вздумай тащить меня в свою спальню, — ультимативно заявила я.

— Агнесс, за кого ты меня принимаешь?! — над ухом рявкнул принц, оскорбленный в лучших чувствах.

— За мужчину, Роберт, за мужчину. И в данный момент никого из вашей братии я видеть не хочу. Да, разумом я понимаю, что ты не виноват, а Гил вообще пострадал, но вот только от страха не получается полностью освободиться. Извини.

— Это ты меня извини. Я не на тебя злюсь, — подтвердил мои мысли Роб. — Хотя и на тебя тоже немного. Я не знаю, как себя с тобой вести. Нормальная женщина билась бы в истерике или вообще лежала бы без сознания. А ты практически все сделала сама, да я слышал твои слова, еще и от помощи отказываешься. Почему Агнесс? Граф неприятный человек, но