Один дома II: Потерянный в Нью-Йорке - Джон Томпсон

* * *

Наконец Гарри удалось найти черный ход. Он быстро поднялся по лестнице и нашел дверь.

— Придется тебе поработать как следует, пацан!

Небрежным ударом ноги он открыл дверь, но едва переступил порог, как с грохотом на голову ему полетели железные ножи, стамески, металлические отвертки, шиферные гвозди, разобранные части мясорубки и прочая дребедень, называемая в хозяйстве строительными инструментами, и, к тому же, больно ударяющими.

Схлопотав хорошенечко по башке, Гарри зашатался и грохнулся на пол. А металлический дождь продолжал сыпаться, неприятно обрушиваясь на его тело.

Кевин привязал к дверной ручке леску, прикрепленную к молнии большого вещевого мешка, который висел над дверью черного хода. Как только открывалась дверь, леска автоматически расстегивала молнию на мешке, и получался небольшой «дождик» металла. Все просто и эффективно.

* * *

Марвин не мог отойти от извести, залепившей нос, уши, глаза. Наконец, немного отряхнувшись, он встал.

— Ну и дыра!

Вокруг стоял полумрак. Шатаясь, он направился к свету, но по дороге его занесло в лужу солидола. Ноги расползлись в стороны, заскользили. Проделав несколько пируэтов, словно на катке, он рухнул прямо на задницу и полетел вперед ногами к стеллажам с различными стройматериалами. От резкого толчка они пошатнулись и вместе с тяжелыми банками краски полетели на Марвина. К тому же многие из них были открыты.

Кроме нанесенных ушибов и синяков, они придали ему вид пестрого попугая, окрашенного во все цвета радуги. Марвин долго не мог выбраться из липкой и такой вонючей, что разболелась голова, лужи, все время скользя и спотыкаясь о жестяные банки.

* * *

У Гарри голова болела по другому поводу и покалывало в затылок. Он встал и включил свет. Он не собирался сдаваться и был настроен решительно и воинственно.

* * *

Бедняга Марвин выбирался из катакомб. В рот, в глаза и даже в уши попала краска. Он плевался, пытаясь выхаркнуть препротивнейший продукт. Он ничего не видел перед собой. Глаза залепило ядовитой краской, от которой щипали и распухали раздраженные веки.

— Тьфу! Тьфу! — громко фыркал Марвин.

Опираясь руками о стены, поковылял к умывальнику. Он хотел открыть кран, но внезапный удар поразил его тело. Его начало бешено трясти.

— А-а-а! О-о-о! У-у-у!

Кевин сидел у электрощитка, потихоньку увеличивая подачу электрического тока с помощью реостата.

Прицепленные к кранам электропровода сделали свое дело. Двести двадцать вольт сотрясали Марвина. Его колотило с бешеной силой, он хрюкал и икал. Он даже не замечал затекшей в глаза краски.

Сто вольт, двести вольт… Его волосы побелели, а лицо покрылось фиолетовой испариной.

Ну что же, пожалуй, достаточно. Это была хорошенькая встряска для негодяя. А то чего доброго отдаст Богу душу… Ведь Кевин еще не проделал всех задуманных экспериментов над этими хануриками.

Кевин милостиво отключил подачу тока, пожалев несчастного подлеца. Надо же дать ему передохнуть перед новыми испытаниями.

Марвин медленно опустился на пол. Мало ему, конечно, не показалось. Наглотавшись краски, он почувствовал тошноту. Началась рвота.

* * *

Гарри бродил по лестничной площадке. Где же пацан? Он уже вполне оправился от ударов и снова был готов к бою. Он боялся опять открыть дверь, опасаясь нового «дождя». Но делать было нечего. Дело не терпело отлагательства. Надо действовать.

Гарри толкнул дверь. Она открылась. Постояв немного, дабы опять не получить по башке, осторожно переступил порог. Вошел.

— Ха! Ха! Ха!

Наконец пацаненок ему попадется.

Перед носом Гарри увидел веревочку, ведущую к лампочке. Он дернул — она загорелась. Он прошел в квартиру дальше. Вот и вторая лампочка. Бац! Свет зажегся опять. Он прошел еще немного вперед, подозрительно оглядываясь по сторонам. Вокруг было тихо. Носом он наткнулся на третью веревочку. Дернул и за нее, но света не последовало. Ну и черт с ней. В конце концов, он искал Кевина, а не зажигал свет. Он шмыгнул в следующую комнату. Но вскоре почувствовал, как что-то стало печь голову. Он ничего не понимал.

Гарри заметался. Он бегал по комнатам и вдруг на стене в зеркале увидел свое изображение. Голова у него… горела. На ней полыхал целый огненный факел.

Третья лампочка оказалась роковой. Дернув за веревочку, он зажег бесшумный бензиновый паяльник, который и поджег Гарри Томсона.

Горела лысина. Гарри в ужасе заметался, не зная, куда сунуть пылающую голову. Он подбежал к умывальнику.

Но извилин в голове у Гарри оказалось побольше, чем у Марвина. Он заметил электропроводку, соединяющую водопроводные краны и электрощит.

Он бросился к унитазу. Там еще осталось немного воды. Хотя и она была какого-то подозрительного желтого цвета. Недолго раздумывая, он всунул голову в унитаз.

По окрестностям прокатилось эхо взрыва. В доме от этого повылетали стекла.

Не вода была в унитазе, а бензин, налитый туда «заботливым» Кевином на тот случай, если кто-то захочет затушить горящую голову.

— А-а-а! — бешено орал Гарри.

Слезы катились у него из глаз. Даже из ушей текла непонятная жидкость. Гарри осторожно ощупал голову, оторвал остатки обгоревшей шапки, вернее то, что от нее осталось. Это было уже во второй раз — испытание головы огнем. Надо сказать, что она успешно его выдержала и еще раз на деле доказала свою огнеупорность и прочность.

Гарри подошел к зеркалу. Увидел обугленную лысину, и из глаз его градом покатились слезы. Он потерял всякую надежду, что волосы когда-нибудь вырастут на его голове.

— Я иду! — услышал он голос Марвина.

* * *

Тот шел на помощь своему другу. Он увидел веревку, которая спускалась со второго этажа. Дернул. Ничего. Дернул еще сильнее. Снова ничего. Держится крепко. Он подпрыгнул, чтобы зацепиться и полезть наверх, но веревка упала ему в руки, и он сам остался стоять на месте. Что такое?

Но тут что-то тяжелое свалилось на голову. Пятидесятикилограммовый мешок с цементом удачно приземлился на мягкого Марвина.

— Я убью этого пацана, — простонал Марвин, совсем отчаявшись и задыхаясь от ядовитого порошка.

Но сдаваться было нельзя. Как можно допустить, чтобы молокосос чуть ли не детсадовского возраста позволял себе так издеваться над «почтеннейшими» людьми. Ярость и жажда мести закипала в его груди.

Марвин поднялся. Не доверяя больше веревкам, он решил построить лестницу сам. Он составил ящики, которые валялись на полу, и по ним попробовал пробраться наверх. Зацепившись руками за пол верхнего этажа, он напрягся и высунул голову. Он увидел Кевина.

— Эй! Эй!

— А ты не знал, что мальчишка всегда обхитрит двух идиотов?

Кевин засмеялся и по лестнице поднялся на третий этаж.

* * *

Появился Гарри. Увидев белую голову приятеля, с вытаращенными красными глазами и странным, цвета земли, ртом, он сначала не узнал его.

— Это я, я, Гарри, — простонал Марвин. — Он наверху! Хватай его!

— Сейчас, сейчас.

Гарри полез по лестнице вслед за Кевином. Но на самой последней перекладине та внезапно треснула, и с криком толстяк грохнулся на пол. Свалившаяся на него лестница довершила дело — треснула его по башке в довершение ко всем бедам.

Гарри жалостно скулил, подобно побитому щенку. Неудачи одна за другой изводили его.

— Я иду! Иду!

Марвин подбежал к другу. Но от его приближения Гарри стало еще хуже. Запах краски поразил его дыхательные пути.

— Очнись, Гарри, ты жив?

Тот открыл глаза и сделал приятелю знак отвалить в сторону. Но Марвин не понял такого намека. Сам он уже привык к своей внешности и даже не ощущал на губах краски. Она присохла и была чем-то вроде губной помады. Только, к сожалению, земляного цвета. Но человек привыкает ко всему.

Марвин тряс Гарри, закатившего глаза от боли и удушливого запаха, исходившего от друга.

— Вставай, вставай, Гарри. Слушай, у тебя даже все зубы на месте.

Кевин показался в щели между этажами.

— Слушайте, может, по ступенькам подниметесь?

— Вот именно, — вскочил Гарри.

Оба рванули на лестничную площадку. Но тут Гарри остановился.

— Чего ты? Пошли, — Марвин толкнул его в плечо.

— Погоди, погоди, — сказал тот. — Ты что, забыл, что было в прошлый раз с нами на такой лестнице?!

Гарри помнил хитрую проделку Кевина с банками краски, которые прошлый раз поразбивали им головы, а Гарри лишился даже своего золотого зуба. Ну уж нет, второй раз он на такую удочку не попадется.

Они прижались к стенке. Одна за одной полетели банки с краской. Но злодеи решили обхитрить Кевина.

— А-а-а!

— О-о-о!

По очереди Гарри Томсон и Марвин Синий глаз истошно орали, имитируя попадания банок в цель. Вот и обманули мы тебя, мерзкий мальчишка. Выждав немного, Гарри шепнул:

— А теперь хватай его!

Они двинулись вперед. Радость закипала в душе от предвкушения близкой расправы. Но тут их встретила объемистая труба, которую, выждав подходящий момент, Кевин спустил с наибольшей силой. Не успели обрадовавшиеся бандиты сообразить, в чем дело, как она полетела на их головы.