Ее святой - Хармони Уэст

— Эм. Нет. Ты же видела, как все прошло, когда я в последний раз пыталась встречаться.

— Подумай об этом так: худшее уже случилось. Так что следующий парень определенно будет твоей второй половинкой. — Мак снова встряхивает меня. — Брось, Браяр. Он писатель. Он горяч и покупает книги для грустных женщин в книжных магазинах! Я не смогла бы представить для тебя более совершенного мужчину, даже если бы попыталась.

Я отмахиваюсь от нее.

— Как его зовут?

— Уф. Он назвал мне свой псевдоним и прислал мне трудовой контракт на подпись, но я не могу вспомнить. — Она достает свой телефон. — Дай-ка я проверю…

— Неважно. Я ни с кем не встречаюсь по крайней мере еще пятьдесят лет.

Она со вздохом засовывает телефон обратно в карман и, наконец, обращает внимание на мою доску объявлений.

— Что ты делаешь?

Я объясняю ей, что произошло с Сейнтом. Этот ублюдок ворвался в мой дом, поцеловал меня и признался в убийстве.

Худшая часть? Поцелуй — это момент, который я прокручиваю в голове больше всего.

— Значит, он просто стоял там, на твоей кухне? — Мак повторяет, сидя на моем рабочем стуле, с открытым ртом. Куки и Джинджер обе пытаются свернуться калачиком у нее на коленях, но ни у одной из них это не получается.

— Ага.

— А потом он признался в убийстве? — Последнее слово она выкрикивает шепотом, оглядываясь по сторонам, как будто Сейнт может где-то затаиться и подслушать ее.

Черт возьми, возможно. С его послужным списком, он мог бы прямо сейчас торчать у меня под окном.

На всякий случай я выглядываю во двор. Ничего, кроме солнечного света, играющего на траве и дубе. По крайней мере, он достаточно умен, чтобы не вторгаться на чужую территорию в середине дня.

— Да.

— А потом он поцеловал тебя.

— Ты все правильно поняла.

После того дня, когда Сейнт вломился в мой дом, я поняла, что он был прав: у меня нет никаких доказательств того, что он убил Остина. Его признание ничего не значит, особенно если я пойду в полицию, а он будет все отрицать. Они уже относятся ко мне с подозрением. Если я попытаюсь подставить кого-то другого — несмотря на то, что он является фактической виновной стороной, — это только усилит их подозрения по отношению ко мне.

Мне нужно быть умнее его. Мне нужно раздобыть доказательства, чтобы обратиться в полицию. Если я смогу это сделать, я засажу его за решетку за преследование меня и убийство Остина, и мне не придется трижды проверять, заперла ли я дверь каждую ночь, и патрулировать свой дом с бейсбольной битой.

Хотя то, как он вырвал сковородку у меня из рук и небрежно перебросил ее через плечо, заставляет меня думать, что он просто выдернет ее у меня из рук и сломает через колено.

Он сказал, что никогда не причинит мне вреда, но зачем еще ему врываться в мой дом? Зачем наблюдать за мной со двора в маске? Зачем убивать человека за то, что он просто прикоснулся ко мне?

Сейнт де Хаас — помешанный сталкер. Опасный человек. Страстных слов и мягких губ недостаточно, чтобы убедить меня, что он совсем не такой.

Слишком плохо для него, я насмотрелась слишком много настоящих преступлений, чтобы позволить ему выйти сухим из воды с таким дерьмом. Я и Мак — мы воздадим этому ублюдку по заслугам.

— Тебе нужно начать вести журнал всех случаев, когда он тебя преследовал, чтобы ты могла сообщить обо всем в полицию. Чем больше у тебя улик, тем больше вероятность, что они смогут предъявить ему обвинение.

Мак — единственная из моих знакомых, кто когда-либо сталкивался с чем-то подобным — бывший, который преследовал ее и пугал так сильно, что она сбежала на другой конец страны.

Я не хочу, чтобы меня заставляли покидать мой дом, мою жизнь. Особенно потому, что Сейнт, похоже, не из тех, кто позволяет небольшой дистанции возникнуть, между нами. Несмотря на то, что до начала семестра осталось всего несколько недель, его одержимость уже зашкаливает.

Муза.

Он думает, что я его муза, его вдохновение. Без меня он не сможет писать. Я нужна ему. А это значит, что он не отпустит меня без боя.

Слишком плохо для него, я буду сопротивляться сильнее.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем собрать достаточно доказательств? — Я спрашиваю Мак. — Так много людей знали, чем занимался твой бывший, и подтвердили твою историю, и ему все равно все сходило с рук.

— Но Джеймс был офицером. Если у Сейнта нет связей, о которых мы не знаем, у правоохранительных органов не будет мотива скрывать это.

Я качаю головой. Отвратительно, что Мак пришлось иметь с этим дело.

— Я понятия не имею, какие у него связи. — На моем лице расцветает улыбка. — Может быть, пришло время выследить преследователя.

— Прежде чем ты загуглишь его, тебе следует удалить в социальных сетях все, что может больше рассказать о твоей личности. И убедись, что ты не публикуешь свое местоположение.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь следовать инструкциям Мак, раздается мелодия звонка. Неизвестный номер. Я провожу большим пальцем по экрану, пока Мак присаживается на корточки на полу, чтобы поиграть с Куки, Джинджер и их любимой игрушечной мышкой.

— Алло?

— Браяр? — Грубый, сиплый голос сразу кажется знакомым, хотя я не слышала его больше десяти лет.

Мой желудок скручивается в тугой узел.

— Зачем ты мне звонишь? — спрашиваю я.

Взгляд Мак устремляется на меня с беспокойством.

— Я собираюсь вернуться в город на свадьбу через несколько месяцев. Я хотел составить план, как повидаться с тобой, чтобы мы могли наверстать упущенное.

Наверстать упущенное. Как будто мы старые боевые приятели, а не живущие отдельно отец и дочь. Как, черт возьми, мне теперь его называть? Папа? Отец? Он не заслужил этих титулов.

— Я не заинтересована в том, чтобы наверстывать упущенное.

Мой отец медленно выдыхает. Я даже не могу представить, где он и как выглядит сейчас. Надеюсь, он сейчас такой же уродливый, как и внутри.

— Я знаю, то, что произошло между мной и твоей матерью, повлияло и на наши отношения, но я хочу это исправить. Я работал над собой…

— На самом деле мне насрать. — Из всех случаев, когда он мог попытаться проскользнуть обратно в мою жизнь, ему пришлось выбрать тот, когда я уже имею дело с хищным боссом и навязчивым преследователем. —