Царский сплетник - Олег Шелонин

— Колдунья, короче.

— Ну если уж совсем без дураков, то просто ведьма, — махнул лапой кот. — И такая склочная, жуть! Хотя чего еще ждать от сиротинушки?

— Она сирота?

— Ага. С четырнадцати лет без мамки с папкой росла, вот и набралась манер дурных, нехороших всяких. Ну от мамки, прежде чем ее на погост отнесли, она кое-чему научилась. Травки всякие там, заклинания. Кстати, яблочка не хочешь? — Васька кинул лежащее рядом с ним на подоконнике яблоко.

Юноша поймал его на лету и вонзил зубы в наливной бочок.

— И дальше что? — прохрумкал он.

— Дальше? А что дальше? Стала, как и мамка ее, народ лечить. Сама отвары да зелья всякие варила. А самые сильные зелья, они ведь завсегда делаются на крови… — таинственно прошептал Васька. — Вот и приспичило ей такое зелье забабахать! А ведь я ее предупреждал! Я ей говорил: не доведет до добра тебя гордыня, хозяйка! Но, что делать, не послушалась. Девка молодая, ветер в голове… Короче, пару лет назад, когда Янка наша в самую пору вошла, решилась она все-таки енто зелье сварить. Ну сам понимаешь, по собственной воле кровушку-то свою никто не отдаст. Дураков нет. И влюбила она тогда в себя парня молодого. Это ей нетрудно было. Шестнадцать лет, кровь с молоком, красавица, вот Михей на нее и клюнул. Мальчик пригожий, девки за ним табуном бегали. Из семьи хорошей, зажиточной. Лучший рыбак Великореченска. На тебя, кстати, очень похож был, такой же дурак, царствие ему небесное, — лапой перекрестился кот. — И вот вскружила она ему голову и затащила под венец. Обвенчали молодых как положено, в терем сюда на первую брачную ночь привезли, а дальше… — Васька передернулся, — …как вспомню, так шерсть на загривке дыбом. Уй, чё было-о-о…

— Что? — выдохнул Виталий, которому действительно стало не по себе.

— Ну точно сказать не могу. Свечку не держал. Но кровищи потом было-о-о… кровищи-и-и… До утра спальню пришлось отмывать. А потом я отдельные запчасти от Михея в разных местах находить начал. Ну те, что Жучара наш не дожрал. Одна нога в садике была прикопана, другая около удобств. А голову вообще в печке нашел. То ли обуглилась, то ли обглодали… думаю, последнее. Жучка нашего работа. Кровожаден наш песик, ох кровожаден!

— Так почему же ее за это на кол не посадили или на костре не сожгли? — вытер со лба холодный пот юноша.

— Так кто ж расскажет-то? Тело родственники Михея, сам понимаешь, не нашли. А иначе б сразу на костер. У нас с этим строго. И у Янки отмазка железная. Просыпаюсь, говорит, утром, ан нет моего благоверного рядом на ложе супружеском. Сквозь сон помню только, что он еще засветло вроде как из дома на двор вышел. И все! Вышел и сгинул, родимый. У нас это часто бывает. По ночам тати с кистенями по городу шастают, а с тех пор как вампиры появились, люди еще чаще пропадать стали. Вот так наша Янка-девица превратилась в Янку Вдовицу.

— Уффф… — надул щеки Виталий, — ошарашил ты меня, котяра. А после того случая ничего подобного не было?

— Замуж больше не выходила, — успокоил его Васька, — а вот кровищу периодически приходится замывать. Но ты не волнуйся. Нечасто. Раз в полгода, не больше. Последний раз замывал шесть месяцев назад… — Кот окинул задумчивым взглядом царского сплетника. — …будем надеяться, ее зелье еще не кончилось. Иначе я тебе не завидую.

— Слышь, котяра, а ты не врешь? — набычился Виталий.

— А оно мне надо? Я ж тебя по-дружески предупреждаю. В принципе мне-то что? Чем больше вашего брата здесь сгинет, тем лучше. И Жучок сыт, и перегной от вас наваристей. Тулово Михея-то до сих пор под яблонькой гниет. Глубоко зарыли. А какой она с тех пор урожай стала давать! Яблочки один к одному, наливные!

— Оу-у-у… — Огрызок яблока выпал из руки царского сплетника. Зажав ладонью рот, он метнулся к окну, чуть не сбив с подоконника Ваську, — Бе-э-э…

Ароматная струя выплеснулась во внутренний двор. Если б царский сплетник не был так занят укрощением своего желудка, услышал бы, как за дверью его спальни катается Жучок, задыхаясь от беззвучного смеха. Сил на громогласный смех у него просто не было, и он мог только тихонечко поскуливать от избытка чувств. В коридор вышел Васька, подмигнул своему серому напарнику по шкодам, и они дружно ударили по лапам. Не хватало только энергичного «Йес!» с характерным жестом для полноты картины.

Услышав, что царский сплетник уже освободил желудок от всего лишнего, Васька поспешил вернуться в горницу.

— А я ее в ресторан пригласил, — жалобно проблеял Виталий. — И чего теперь делать? Может сказать, что животом приболел?

— Не советую, — покачал головой кот, — Вылечит и все равно заставит идти. Зря ты ее сегодня в гриднице тискал, ой зря! Но теперь уже поздно. Лучше уж сам иди, по доброй воле, может, и пронесет.

— Еще чуть-чуть, и меня точно пронесет…

— Эй, ну ты где там, ухажер? — донесся до них снизу голосок Янки Вдовицы, — С каких это пор дамы должны дожидаться кавалеров?

Васька мгновенно вымахал до размеров уссурийского тигра и начал подталкивать оробевшего юношу к выходу из спальни своей лобастой головой.

— Иди, родной, иди. Не серди ее. До ночи еще далеко. А сумеешь к хозяйке правильный подход найти, глядишь, и до утра доживешь.

ГЛАВА 7

От одного только вида Янки Вдовицы страхи царского сплетника если и не улетучились сразу, то, по крайней мере, слегка поутихли. Тем не менее байки вредного кота сделали свое черное дело, и теперь Виталий подходил к девушке уже с некоторой опаской. В наряде Вдовицы мало что изменилось. Разве что надела на выход новые сафьяновые сапожки, носки которых выглядывали из-под сарафана, да накинула на плечи шелковый платок.

— Ну что? Готова гидра? Брр… — потряс головой юноша, — гида?

— Что это с тобой? — насторожилась девушка.

— А вот не надо было его пужать ужастями всякими, хозяйка, — сунул нос в гридницу Васька, опять принявший вид нормальной киски. — Ты только глянь на него: вот-вот обделается. Вбил себе в голову, что его теперь за каждым углом тати с ножами да кистенями поджидать будут. Не бойся, касатик. За нашей хозяйкой ты теперь как за каменной стеной. От любой напасти защитит.

— Ой, что-то я сильно сомневаюсь, что его тати так напугали, — нахмурилась Янка, переводя подозрительный взгляд с царского сплетника на Ваську.

— Они, хозяйка, они, злыдни! Что, не веришь? Хошь, перекрещусь?

— Пока не надо. Вот когда выясню, в чем дело, я тебя сама потом перекрещу, лично! Хотя… можно и не выясняя… — Девушка начала искать глазами ухват.

Ваську из гридницы как ветром сдуло, а Виталий перевел дух. Напарил-таки ушастый! И ведь как убедительно врал, зараза! Заметив перемену в его настроении, девушка неопределенно хмыкнула.

— Значит, угадала. И какой сказочкой тебя наш Васенька попотчевал? Ужастики его конек.

— Да ну его, похабника, — подхватил девушку под ручку царский сплетник и потащил к выходу. — То, что он мне рассказал, не для дамских ушей.

— Это он может, — усмехнулась Янка. — Так куда пойдем? — спросила девушка, как только они оказались на улице.

— В портовый кабак! — решительно сказал Виталий, — Или ресторан, если там такой найдется. Мне боярская дума такое проверочное задание дала, что надо бы на месте оглядеться. Ну и культурно посидим заодно.

— Есть в порту приличный ресторан. Там обычно прибывшие в Великореченск купцы зависают. Только сначала по Нижнему городу пройдемся. Мне там кое-какие заказы поставщикам на травки надо дать. А то у меня одно зелье лечебное кончается… Эй, да что с тобой? Побелел весь. Кажется, я тебя все-таки не долечила.

— Не надо, — просипел Виталий.

— Чего — не надо?

— Лечить меня больше не надо. И травки твоей мне не надо!

— Тебе не надо, другим надо. Я что, одного тебя лечу? Пошли.

Прогулка по свежему воздуху привела юношу в чувство. Они обошли Верхний град, миновали стражу у первых ворот, прогулялись по Среднему граду, потолкались на рынке Нижнего града, где Янка заказала какие-то хитрые травки у сельских жителей, торговавших на базаре своим немудреным товаром, и только после этого направились в сторону городских ворот, ведущих к речному порту. Стрельцы и случайные прохожие косились на диковинный наряд юноши, гадая, откуда прибыл этот иноземный купец? Ни франки, ни бритты, ни свей так не одевались.

— Слушай, Янка, а почему у вас стрельцы в разных формах? — поинтересовался Виталик. — Вернее, форма то одна, но вот у стрельцов, что на страже у ворот стоят, шапки и кафтаны красные, а вон, смотри, целая толпа в синих пошла.

— В синем стрельцы войска государева ходят, — пояснила девушка. — царю-батюшке и войсковому воеводе боярину Кондыбаеву подчиняются, а в красном — стрельцы не войсковые. Это стражи. Татей ночных ловят, покой горожан охраняют. У них другой воевода. Они боярину Засечину, что Разбойным приказом ведает, подчиняются, ну и царю-батюшке, конечно. Но ежели ворог к Великореченску подойдет, они все, как один, на стены поднимутся город защищать.