Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы вполне допускаем, что, назначая на должность руководителя Начальной коллегии ВО-УВО во Львов, диктатор Е. Петрушевич, возможно, обсуждал кандидатуру совместно с Е. Коновальцем. Однако о том, что тот не
был допущен к делам экспозитуры, он признал лично в вышеприведённом письме А. Мельнику. В этом усматривается дополнительное доказательство непричастности Е. Коновальца на этом этапе к функционированию Львовской экспозитуры военной организации (т. е. до осени 1921 года). В качестве доказательства ещё раз вернёмся к ранее изложенной информации:
1. 18 сентября 1920 г. курьером Правительства ЗУНР для связи с Восточной Галицией (ЗУЗ) через Карпатскую Украину был назначен Я. Подляшецкий. Как следует понимать – для организации получения разведывательных материалов из Края;
2. 1 октября 1920 г. на совещании Коллегии уполномоченных Диктатора ЗУНР Р. Перфецкий (как член коллегии) огласил зашифрованный доклад с Края, в котором высказывалась просьба увеличить финансовую помощь военной организации и выслать 100 000 корон «Боевому комитету» в Крае исключительно на организационные цели[73].
То есть спустя несколько недель с целью активизации созданной во Львове разведывательной структуры, можно сказать – резидентуры ЗУНР, были направлены деньги на добывание шпионской информации в интересах Веймарской (Германской) республики;
3. Признанный украинский историковед А. В. Кентий в своей работе приводит интересный архивный документ, который мы также вправе считать очередным доказательством нашей версии в пользу авторства ВО-УВО за диктатором Е. Петрушевичем. Согласно ему: «…связной между Начальной командой УВО и правительством ЗУНР Я. Чиж в письме от 24 марта 1922 г. просил главу ЗУНР подать докладные ведомости о недостатках в деятельности УВО “для перепроверки и возможного исправления изъянов”»[74].
К сожалению, в этом сообщении присутствует существенное противоречие, которое не согласуется с реальными фактами прошлого. Дело в том, что в марте 1922 г. Я. Чиж не мог быть связным между ВО-УВО и правительством ЗУНР и работать с позиции Львова по той причине, что после покушения на Ю. Пилсудского в сентябре 1921 г. во Львове ВО-УВО была разгромлена польской полицией. М. Матчак и В. Кучабский арестованы, а Я. Чиж вынужден бежать за границу. Вскоре он выехал в США, где некоторое время представлял интересы ВО-УВО от имени правительства ЗУНР. В последующие годы разошёлся с организацией, так как считал, что она вступила на путь украинского национализма, то есть превозношения одной нации над другими[75]. После публикаций своих взглядов в американской печати он окончательно вышел из УВО. Посетить Европу он мог с большой опаской, чтобы не быть выданным польской стороне[76].
Принимая во внимание указанный факт, можно предположить, что в документе архива ЦДАГО Украины речь идёт не о 1922 г., но о марте 1921 года. Именно на тот момент Я. Чиж в качестве связного осуществлял передачу соответствующих материалов шпионского характера правительству ЗУНР. Но так как эти материалы как таковые ценности для последней инстанции не представляли, вытекает обоснованное предположение, что последующий их адресат находился в Берлине, где была размещена третья, со временем ставшая главной, экспозитура ВО-УВО во главе с «серым кардиналом» украинских националистов – Рико Яри (псевдоним – «Карпат»)[77].
Рихард фон Яри – бывший капитан австро-венгерской разведки. Стоял у истоков создания УВО-ОУН. Представлял интересы ОУН в германских государственных и политических кругах. Пользовался безграничным доверием и влиянием Е. Коновальца Являлся посредником между УВО-ОУН и германскими военными структурами и в первую очередь абвером.
И еще: не надо путать с «интегральным национализмом» – идеологией Организации украинских националистов. В её основе – нивеликрование, абсорбирование и ассимилирование наций (народа) в одну, «избранную», которой является украинская, искусственно созданная на базе галицкого этноса (народностей региона Галиция). То есть все национальные образования, проживающие на территории Украины, должны были отказаться от своей национальной идентичности для «переплавки» в историческом котле в одну так называемую украинскую нацию, которая истории неизвестна и никогда на территории Русской Земли (Земля Руска), Руси, Черкащины, Малороссии, Новороссии не существовала.
Одновременно данное обстоятельство указывает на то, что функционирование экспозитуры ВО-УВО во Львове проходило не совсем так, как бы хотелось заинтересованным лицам в правительстве ЗУНР, и с её стороны следовали серьёзные нарекания на качество и результаты порученной работы. Вот почему Я. Чиж и обращается с запросом к «хозяину» ВО-УВО.
Забегая немного вперёд, отметим, что после того как диктатор ЗУНР согласовал кандидатуру Е. Коновальца с абвером и тот был назначен на должность команданта ВО-УВО, полковник пробыл на этом посту около года. В октябре 1922 года он с позором был заменён тем же «хозяином» ВО-УВО – диктатором Е. Петрушевичем, на своего боевого товарища А. Мельника. При назначении А. Мельника, давая характеристику деятельности ВО-УВО под началом Е. Коновальца, диктатор отметил: «…о мизерной, собственно, безрезультативной его работе» (выделено О. Р.)[78].
Спустя месяц после прибытия во Львов Е. Коновалец объявляет о созыве очередного совещания Стрелецкой рады, которую большинство украинских историков почему-то «похоронили» в июле 1920 года, опираясь на письма самого же полковника. Поводом к проведению съезда явились, как нам представляется, следующие причины:
1. Продолжение активного функционирования ВО-УВО в полном автономном режиме и независимости от ССО, а значит, и от Е. Коновальца. На словах Львовская группа выражала, возможно, некое воинское единение с ССО и приверженность былому братству, на деле, скорее всего, выполняла конкретные инструкции «центра» (т. е. правительства ЗУНР в Вене – О.Р.) по работе в Крае. При этом небезосновательно подозревала полковника в работе на правительство УНР и не допускала его вмешательства в деятельность экспозитуры;
2. Создание противовеса Львовской группе в форме ССО и подчинение ей ВО-УВО. В этой связи можно предположить, что в Крае полковник Е. Коновалец продолжил свою политику создания нового военно-политического центра в противовес диктатору. При этом он учитывал прошедший в начале июля 1921 г. съезд украинского студенчества и принятые им решения вразрез интересам правительства ЗУНР в Вене. Выдвижение требования о создании Галицкого правительства во Львове с подчинением ему закордонного представительства стали для Е. Коновальца вожделенной мечтой;
3. Мы допускаем, что уже в это время полковник осознал невозможность создания собственного политического центра в эмиграции без соответствующего финансового обеспечения и поддержки представителей Края. Указанная причина со временем кардинально изменит стратегию и тактику деятельности украинских националистических структур, возглавляемых Е. Коновальцем. Не последнюю роль в этом «переосмыслении» сыграет Р. Яри как финансовый консультант
