Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится - Екатерина Гринева

К нам вышел хмурый детина, заросший до самых глаз щетиной, и буркнул:

– Чего?

– Мне Андрея Степаныча!

– Уволили его.

– За беспробудное пьянство, что ли? – подала голос Тата. – Сторожа дачных кооперативов обычно пьют, как извозчики.

Она сидела в машине: коротко стриженные волосы, две пряди выделены оттеночным гелем, как советуют модные женские журналы; вздернутый подбородок и надменный взгляд. С мужиками, считала Тата, можно разговаривать только с двух позиций: с позиции силы и высокомерия. Все остальное, как говаривала она, – полная туфта и расслабон, непростительное женское слюнтяйство, которое в конечном итоге обходилось женщине боком.

– Открывать-то думаете? Или собираетесь нас в местную криминальную хронику посвящать?

Парень уставился на Тату.

– Открывать?

– Вы, как я понимаю, вместо прежнего сторожилы здесь приставлены? – не унималась Тата.

– Я?

Почему-то Тата внушала парню смутное беспокойство.

– Кроме вас, есть тут кто-то еще? Материализовавшийся призрак? Тень отца Гамлета?

Не поняв, о чем речь, парен на всякий случай оглянулся:

– Нет. Я здесь один…

– Ворота открывай! – скомандовала Тата. – На счет «три»! А то накатаем жалобу председателю кооператива – на неисполнение служебных обязанностей. Да откроешь ты или нет?!

– А вы к кому?

– Я – Юлиана Кириллова, – я назвалась той фамилией, на которую была записана дача. – Из дома номер тридцать семь. Могу показать документы.

Парень впился в меня глазами.

– Так это у вас… – он замолчал.

– Пропала девочка три месяца тому назад, – закончила я за него. – Да. У меня. Тебя хорошо просветили. Можешь открыть ворота. Все в порядке.

Подтягивая на ходу сползавшие штаны, парень побрел к воротам, явно никуда не торопясь.

Когда он подошел поближе, от него повеяло винными парами. Тата нарочито резко взмахнула рукой.

– Молодой человек! Вы злоупотребляете? Прямо не отходя с рабочего места?

– Я? – Парень уставился на нее пронзительно-голубыми глазами. Он был загорелый, и на его лице голубели – нет, полыхали огнем – яркие глаза.

– Вы меня с кем-то перепутали?

– Я? – удивилась Тата.

– Вы! Вам самой пить меньше надо!

– Что?! – Тата, казалось, сейчас лишится дара речи. – Что ты себе позволяешь?! Ты знаешь, откуда я?

– Из Ханты-Мансийска?

– Что такое?! Почему Ханты-Мансийск? – обрушилась на него Тата. – При чем здесь Ханты-Мансийск?

– Да ни при чем. Просто я – оттуда. А вы, значит, подалече будете?

– Я?

– Ну да! Манеры у вас, как у кошки драной!

– Да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! – обрушилась на него Тата. – Я из Америки приехала!

– Ну, американская драная кошка, что это меняет-то?

Тата издала звук, похожий на шипение, и ринулась вперед. Я едва успела перехватить ее. Мне только кулачных боев здесь не хватало, прямо перед моим носом! Последний штрих в моей «развеселой» жизни! Тата в роли нападающего, неизвестный мне сторож – в роли жертвы. А потом они поменяются местами! В этом я не сомневалась: достаточно было взглянуть на мрачное решительное лицо парня и на его крепкое телосложение, чтобы понять: такой не стерпит издевок, сразу даст сдачи.

– Скотина! Негодяй! – рвалась из моих рук Тата.

– Бегите! – крикнула я парню. – А то она на вас накинется.

– На меня? – В его взгляде читалось явное удивление. Он резко шагнул ко мне и крепко сжал мои запястья. Я невольно отпустила Тату, и та ринулась к сторожу.

Но только она выставила вперед руки, как он моментально отпустил меня, перехватил их, и Тата лишилась возможности провести бойцовский маневр. Она, изловчившись, подпрыгнула и вознамерилась врезать парню в пах, но он схватил ее поперек туловища и потащил на участок. Большая лохматая дворняга, высунув язык, с любопытством смотрела на эту сцену.

– Что вы собираетесь с ней делать?! – не на шутку перепугалась я. – Отпустите ее немедленно! И не вздумайте бить!

– Бить? Зачем мне это надо? А вот маленько проучить ее не мешает. Слишком много дамочка о себе воображает! – И он с размаху бросил Тату в наполненную водой ванну, стоявшую на участке.

Раздался пронзительный Татин вопль:

– Ско-о-тина!

– Будешь обзываться – дольше под водой просидишь! – И он надавил на Татин затылок.

Послышалось бульканье.

– Боже мой! Отпустите же! Вы утопите ее! – рванулась я на подмогу Тате. – Она только вчера приехала! Женщина с дороги!

Он отпустил ее голову. Подруга кое-как встала в ванне, фыркая и отплевываясь.

– Будете еще оскорблять?

– Ско… Не буду, – завизжала Тата, – честное слово, не буду!

И то ладно. Парень вытащил ее из ванны и поставил на ноги.

Боже мой! В каком виде была Тата: вода стекала с нее потоками, волосы прилипли к щекам…

– С людьми надо уважительно обращаться! – заметил парень.

– А ворота вы откроете? – почему-то шепотом спросила я.

– Открою. Я вообще-то не сторож. Просто приехал к знакомому погостить. Сторож отошел в магазин и попросил меня присмотреть за всем.

– А вы… действительно из Ханты-Мансийска?

Он кратко кивнул:

– Чемпион округа по вольной борьбе Владимир Кирьянов. Не слышали?

– Н-нет, – помотала я головой.

– Ну, так будем знакомы. – И он протянул мне руку.

Как загипнотизированная, я протянула ему свою в ответ. Он схватил и легонько потряс ее.

– Ворота я сейчас открою. Не беспокойтесь… одну минуту.

Я села за руль. Тата пристроилась на заднем сиденье: мокрая, взъерошенная. Она молчала, я слышала только, как клацают ее зубы. Мы подъехали к дому, и я вышла, чтобы открыть ворота и поставить машину на асфальтированную площадку.

Участок был не просто заросшим, а по-настоящему диким и неухоженным, словно это были джунгли на подмосковный лад. Кустарники вымахали больше двух метров высотой, а малина уже наступала на заднюю часть дома. Трава колосилась: яркая, сочная, почти по пояс.

– Ну и… – только и выдохнула я и посмотрела через плечо на Тату, ожидая ее ответной реакции.

Она по-прежнему сидела в машине.

– Выходи! – подошла я к ней.

Она открыла дверцу, но так и осталась сидеть, не поднимая головы. Мне было видно ее опущенную голову и коротко стриженный затылок.

– Тат! – позвала я ее.

Она вскинула голову, и я увидела, что она плачет.

– Тат! Ты что?! – испугалась я. – Перестань, прошу! Это все из-за этого ханты-мансийского козла? Да плюнь ты на него! Мужлан неотесанный! Хамов, что ли, не видала?

– Да дело не в нем, – сказала подруга глухим голосом, как будто идущим из трубы. – У меня вообще с мужиками никогда не складывалось. Никогда. Вечно они меня оскорбляли и унижали. Да еще и этот… – всхлипнула она.

– Тат! А как же Джеймс? Или новый твой – Андерс, кажется? Вы же с ним почти обручились?

– Да так же! Обручились мы. Он меня, по-моему, за дурочку держит. Явно никуда не спешит. Женится он на мне, как же, держи карман шире! Он только пользуется мной, когда приезжает в командировки в Нью-Йорк, и все… Я ему еще по бизнесу помогла. А что ему еще надо? Я недавно в Фейсбуке видела, как он завязал одну интрижку с какой-то Марией из Италии. И они даже собираются провести вместе отпуск! А ты… обручились. Эта болтянка-мудянка длится уже почти два года.

– Тат! Выходи! Не будешь же ты сидеть в машине вечно?

– Буду! Я вообще выходить не хочу. Так и буду тут торчать!

– И это говорит бизнес-леди Татьяна Скоробогатова, покорившая Америку! Дурочка!

– Ну и пусть! – Тата сидела в машине, злая, нахохлившаяся. Ее темные глаза смотрели на меня с раздражением. – И буду. Все равно я никому не нужна!

– Ты, кажется, собиралась помочь мне?

Тата провела рукой по лицу:

– Ох! Прости меня! Прости! Но я такая злая, такая злая… на этого козла, ты даже и не представляешь, как я на него зла! Назвать меня драной кошкой. Так бы и убила, не поморщившись. Ну, ничего, я ему отомщу!

– Он, между прочим, чемпион по вольной борьбе, – напомнила я ей. – Как же ты ему отомстишь?

– Что-нибудь придумаю. Но ты права, я веду себя как идиотка. Надо войти в дом и переодеться. Я взяла с собой рубашку и шорты, но мне нужно что-то потеплее сейчас. Не хватало только простыть! У него там, в ванне этой, вода просто ледяная. Непонятно, почему?

– Он молодильные ванны принимает. Прыгнул – и готово. И решил поделиться секретом вечной молодости с тобой, а ты, неблагодарная, этого не оценила!

Тата криво улыбнулась.

– Пытаешься утешить меня, да?

– На фиг он тебе сдался? Как девочка-подросток, честное слово! Ну нахамил, ну маленько руки распустил. И что? Таких хамов полным-полно на каждом углу. Из-за каждого переживать – нервов не хватит. А они нам еще понадобятся.

Тата ворчала еще несколько минут. Я с трудом открыла замок двери. Был момент, когда я подумала, что придется вызывать сторожа, наверное, он уже пришел из магазина, или куда он там отлучился, оставив свое хозяйство на попечение ханты-мансийского чемпиона по вольной борьбе. Но после очередной атаки с моей стороны ключ вошел в замок, и дверь с трудом подалась. Я секунду помедлила и закрыла глаза, а потом вошла на веранду. Здесь все оставалось точно таким же, как и три месяца тому назад. Без изменений, как будто я, как в сказке о спящей красавице, вошла в заколдованный замок и нашла застывших гостей в тех же позах, в каких их заколдовала старая колдунья. Все было на своих местах. Слева у окна стоял стол, накрытый яркой, в подсолнухах, клеенкой, справа – вешалка и длинная тумбочка из красного дерева. Напротив стола – буфет…