Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 1 - Ксавье де Монтепен

— Хорошо, батюшка!

— Доволен ли ты?

— По крайней мере, немного утешился.

— И будешь терпеливо ждать?

— Да, если это необходимо. Надеюсь, что ожидание продлится недолго.

— Обещаю долго не мучить тебя. Прошу один месяц, начиная с сегодняшнего дня.

— И через месяц вы все мне расскажете?

— Да.

— Все подробности?

— Клянусь.

— Даже если ваши надежды на успех не осуществятся?

— Да.

— Хорошо, батюшка. Я согласен. Ровно через месяц я скажу вам: я пришел выслушать вас!

Глава 11. Сон продолжается

На следующий день, после разговора с отцом, Джордж Малькольм, поужинав, пошел в Бенарес, находившийся, как мы уже знаем, недалеко от поместья Малькольмов. Эдвард, уставший от длительной верховой прогулки, остался дома.

Наступила ночь, и бесчисленные звезды в поднебесье делали темноту прозрачной. Верхушки деревьев замерли в безветрии. Вдали под аккомпанемент барабана звучала индусская песня.

Выйдя из сада и заперев калитку, Джордж направился по дороге, по обеим сторонам которой стояли деревья, их ветви смыкались над головой, образуя высокий и таинственный свод.

Едва он сделал несколько шагов, как от стены отделилась белая фигура высокого роста и последовала за ним. Джордж, погруженный в свои мысли, шел медленно. Он думал о развалинах пагоды Шивы, сомневаясь в правоте отца, утверждавшего, что все происшедшее с ним в ту памятную ночь было лишь сном.

Белая тень шла так тихо, что Джордж даже не подозревал о присутствии живого существа недалеко от себя.

Вдруг на его плечо опустилась рука. Обернувшись, он встретился лицом к лицу с громадным призраком, закутанным с головы до ног в белое покрывало, напоминавшее одеяние монахов XIV века. Лица совершенно не было видно, лишь три отверстия указывали на расположение глаз и рта.

Джон Малькольм взял с сына обещание никогда не выходить на улицу без индийского кинжала и карманных пистолетов.

Молодой англичанин выхватил один из пистолетов и воскликнул энергичным голосом:

— Берегись! Я вооружен!

— В вашем оружии нет необходимости, — ответил голос на плохом английском языке. — Вам нечего опасаться…

— Почему же вы останавливаете меня?

— Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Каких?

— Вы — сын человека, живущего в доме, из которого вы только что вышли?

— Да.

— Вы находитесь в Бенаресе не более трех дней?

— Именно так.

— Вашим проводником из Калькутты был молодой индус Казиль?

— Верно.

— Вас зовут Джордж Малькольм?

— Да. Но почему вы спрашиваете у меня об этом, и какое у вас ко мне дело?

Последовало минутное молчание. Создавалось впечатление, что странный собеседник Джорджа затрудняется продолжать разговор и как бы придумывает, в какую форму его облечь.

Наконец, он решился.

— Вы еще помните ночь, проведенную в развалинах пагоды на горе Беома?

— Конечно, помню.

— А помните увиденный вами сон?

Джордж не мог удержаться от удивления.

— Сон? — повторил он. — Откуда вам может быть известно, что мне приснилось?

— Мне все известно! Но отвечайте мне: помните ли вы свой сон?

— Конечно, помню!

— Какое впечатление производит на вас это воспоминание?

— Оно заставляет биться мое сердце, оно приводит в экстаз мою душу!

— Если бы вам предложили возобновить сон?

— Кто может сделать мне подобное предложение? — прервал его Джордж Малькольм.

— Может быть… я, — ответил незнакомец. Потом добавил: — Примете ли вы это предложение?

— С радостью! С восторгом! Это моя лучшая мечта!

— От вас зависит превратить эту мечту в действительность.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Что я должен для этого сделать?

— Вы принадлежите в Англии к привилегированному сословию, называемому джентльменами?

— Да.

— Дайте честное слово джентльмена, что согласитесь на все условия, которые вам предложат.

— Прежде чем дать клятву, я должен знать, каковы эти условия.

— Хорошо. Но вы должны позволить завязать вам глаза.

— Завязать глаза? — воскликнул Джордж.

— Это необходимо.

— А если это западня?

— Вам нечего бояться… Никто не желает вашей смерти. Доказательством этого служит то, что я совсем недавно мог одним ударом уложить вас и вы бы погибли, не успев даже вскрикнуть.

— Это верно, — прошептал молодой англичанин, — эта дорога как бы нарочно устроена для убийств. Хорошо, я согласен, чтобы мне завязали глаза.

— Вы не будете стараться снять сегодня ночью повязку с глаз и никогда не будете отыскивать место, куда пас поведут.

— Согласен.

— Будете ли вы почитать женщину в бархатной маске, которая должна остаться для вас незнакомой?

Джордж Малькольм сделал нетерпеливый жест.

— Как? Опять маска! — воскликнул он с видимым разочарованием.

— Да.

— И она никогда не спадет с се глаз?

— Никогда!

— Какая жестокость! Но все равно я клянусь, что буду ее уважать! Теперь скажите мне, что все это значит? Когда кончатся все ваши условия?

— Остается лишь последнее.

— Какое же?

— Никто — ни отец, ни ваш брат, ни слуги не должны знать о том, что случится ночью.

— Клянусь!

— И потом, — продолжал незнакомец, — если кто–нибудь узнает случайно, что вы провели ночь вне дома, то постарайтесь найти благовидный предлог для объяснения этого.

— Обещаю, если воображение не изменит мне.

— Вы клянетесь?

— Да… честью дворянина!

— В таком случае, пойдемте!

— Как! Сейчас?

— Да… вас ждут. Но что с вами? Вы, кажется, колеблетесь?

— Нет. Дело не в этом. Но отец, зная, что я вышел только на один час, будет ждать меня и умрет от беспокойства, видя, что я не возвращаюсь.

— В таком случае пойдите проститесь с отцом, сделайте вид, что уходите в свою комнату и возвращайтесь ко мне.

— Мне нужно пятнадцать минут.

— Идите же!

— Бегу и скоро вернусь!

Не прошло и четверти часа, как Джордж Малькольм, охваченный страстью, вернулся к незнакомцу, не забыв взять с собой ключи от веранды и калитки сада.

— Вот и я, — сказал он человеку в белом.

— Следуйте за мной…

— Вы хотели завязать мне глаза?

— Сию минуту.

— Как вам угодно.

И оба быстро зашагали рядом друг с другом, не говоря ни слова.

Когда они достигли конца дороги, послышалось ржание лошадей.

Проводник остановился.

— Вы, конечно, ездите верхом? — спросил он.

— Как и всякий англичанин! — ответил Джордж. — Но почему вы задали этот вопрос?