Фея Желаний (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

От удивления я даже поздороваться не смогла — слова прилипли к языку.

Зато священник был сама любезность и приятность…

— Доброе утро, милая девушка, — сказал он с улыбкой. — Позволите посмотреть товар?

— Э-э-э, — уровень кофе в организме был недостаточным, чтобы ответить более внятно.

— Я ищу подарок для своей дорогой племянницы, — продолжил тем временем Митрик. — Ей нравится всё необычное, знаете ли. Особую любовь испытывает к старинным вещам.

Кивнув с таким видом, словно именно он здесь хозяин, а я так, мимо пробегала, служитель начал разглядывать витрины.

Ещё минуту я изображала статую, потом вспомнила о кофе и начала приходить в себя.

Глоток, ещё один, третий — та-ак, мозги заворочались. Отступив к прилавку, я принялась наблюдать за гостем, допивая остатки бодрящей жидкости — вот сейчас проснусь и вступлю в диалог.

Расскажу про товар, предложу варианты, заодно аккуратно порасспрашиваю священника о его жизни и дружбе с Тевлогием.

Увы, но мой план не удался…

— Так, а вот это что такое? — сказал посетитель заинтересованно. Он остановился возле застеклённой витрины с мелким товаром — брошки там, кулончики и прочая ерунда.

Последний судорожный глоток кофе и я, отставив кружку, приблизилась к Митрику.

Тут, вероятно, тоже следовало удивиться, но я даже глазом не моргнула. Просто из всех предметов с той полки, Митрик указывал на неприметный медальон из числа конфискованных вещей.

Речь шла именно об артефакте, причём сильном. Будучи существом, способным видеть волшебное мерцание, я морщилась — свечение было таким, что резало глаза.

А свойства медальона я определить пока не успела. Где уж тут, если с утра отбиваешься от начальника стражи, а ночами выслеживаешь гадов в городе?

Впрочем, ладно. Если без иронии, возможность была, однако руки пока не дошли.

— Мне нравится вон та вещица, — заявил священник. — Покажите, пожалуйста.

«Радостно» скрипнув зубами, я достала ключик и отперла витрину. Затем протянула Митрику нужный предмет.

Нет, в руки не дала! Схвати амулет за верёвку, я поднесла его к самому носу посетителя, но тот попытался вещицу вырвать.

— Ой, лучше не надо, — сказала я самым милым голосом. — Вещь старинная, для вашей безопасности её лучше рассматривать из моих рук.

Митрик не проникся, моя показательная неучтивость мужчину тоже не задела. Осенив себя святым знамением, он улыбнулся и указал на прилавок:

— Может быть пройдём туда?

Мы прошли. Я положила амулет на столешницу, и после недолгого разглядывания, Митрик снова потянулся рукою.

Я попыталась отодвинуть товар, но…

— Милая мисс Амирин, прекратите, — голос толстяка прозвучал любезно. — Я служитель храма, никакая скверна ко мне не липнет. Если что, боги оберегут.

Новый размашистый жест из числа религиозных, и Митрик взял амулет в руки. Всё это случилось в считанные секунды, с ловкостью карманника, я даже не успела приоткрыть рот.

— Мм-м… как интересно, — сказал посетитель. — Какая удивительная работа.

Пауза и продолжение:

— Сколько стоит?

— Пятьсот золотых, — скрипнув зубами, я назвала неадекватную с точки зрения простых горожан сумму. И хмыкнула насчёт «удивительности работы». Там просто кусок тёмного камня с дырочкой, висящий на шнурке!

— Пятьсот? — вскинулся Митрик. — Как-то многовато.

Я мысленно потёрла ладошки. Отлично, вот покупатель и соскочил.

— Вещь старинная, — принялась объяснять ценник я. — Уникальная. Возможно, наделённая дополнительными свойствами, о которых мы ещё не знаем.

— Ещё? — уточнил заинтересованно. — То есть вы можете определить?

— Я продаю антиквариат много лет, — моя улыбка напомнила оскал крокодила. — Конечно я кое-что умею, святой отец. Не всегда, но…

— Понятно, — перебил Митрик. И назвал свою цену: — Триста!

Можно было сказать, что товар не продаётся, но такие заявления всегда вызывают лишние вопросы. А во мне всего одна кружка кофе и ночь практически бессонная.

— Пятьсот, святой отец.

— Триста пятьдесят.

Он торговался долго и безуспешно, я была непреклонна. В итоге прозвучало неприятное:

— Хорошо, будь по-вашему, мисс Амирин. Пятьсот! — кажется, меня возненавидели в этот момент.

Я вежливо кивнула.

— Прекрасное решение, святой отец. Только есть небольшая проблема. Точнее не проблема, а особенность, конкретно по этому товару.

Покупатель уставился хмуро, а я озвучила:

— Кулон не мой, его предоставило на реализацию государство. А у государства свои правила, и они жёстче… в общем, отсрочек тут нет, нужно внести всю сумму сразу. Без этого не получится.

Митрика слегка перекосило, а я наоборот порадовалась. Пока священник будет ходить за деньгами, амулет благополучно «потеряется». Или его «выкупит» кто-нибудь другой, более шустрый. В любом случае к Митрику артефакт не попадёт.

Но…

— Хорошо, мисс Амирин.

Священник порылся в карманах и вытащил два мешочка. Бухнул их на прилавок с заявлением:

— Пятьсот. Проверяйте.

Моё веселье вместе с хорошим настроением улетучилось, улыбка стала напряжённо-натянутой. Так, я такого не планировала. Ведь правда не успела разобраться со свойствами конфискованного амулета и пока не собиралась его продавать.

Глава 27

Это была одна из самых неприятных сделок в моей жизни. Мы со святым отцом не просто заспорили, а поругались в пух и прах.

Я начала гнуть своё — юлить, хитрить, выкручиваться, а он не поддавался. Упёрся как баран, требуя продать амулет.

В итоге прозвучало то самое, нежелательное:

— Прошу прощения, но этот товар не продаётся.

Только менять позицию было поздно, а Митрик оказался совсем непрост.

— Что значит «не продаётся»?

— То и значит.

— Пять минут назад он продавался.

— А теперь ситуация изменилась, — я развела руками.

Пузатый неприятно оскалился, демонстрируя ровные, излишне белые зубы.

— Милая девушка, а напомните-ка мне, что написано в «Законе о Торговле» Ризленда? Разве там нет пункта, что торговец не имеет права отказать подданному королевства в сделке без видимых причин? Кажется, за это полагаются неделя ареста и штраф?

Я аж задохнулась от такой наглости, и покраснела. Да, пункт в законе имелся, но за всю мою жизнь Митрик был первым, кто ссылался на этот закон.

Это было возмутительно, неприятно и требовало ответного щелчка по носу, и я уже приготовилась ответить едко, а потом успокоилась.

Меня напрягало стремление священнослужителя купить артефакт, он явно знал о нём больше, нежели я. Он вообще держался так, словно амулет его собственность, будто Митрик успел присмотреть его ещё на чёрном рынке, а тут Грэм Эйнардс со своей конфискацией.

Но почему я так переживаю? Нужно наоборот расслабиться — продать амулет и проконтролировать что будет. Теперь же очевидно, что Митрик и Тевлогий что-то замыслили. Причём плохое — ведь добрые честные люди ночами по городу не шастают, они дома спят!

— Ну что же вы, мисс Ами? — прозвучало ядовито.

Я ответила на его оскал не менее широкой улыбкой и скала:

— А забирайте.

Брови служителя резко взлетели вверх.

Но это был миг. В следующую секунду Митрик притворился, будто никакого спора между нами и не случилось — превратился в одну сплошную любезность. Я аж поёжилась от такой перемены. Не люблю актёров вне театра, особенно вот таких.

Я приняла мешочек с деньгами, протянула покупателю висящий на шнурке камень и пожелала «всего доброго». Каюсь, последнее прозвучало как проклятие.

Только Митрик не расстроился:

— А вам чудесной торговли, — да, меня прокляли в ответ.

Когда посетитель ушёл, я зарычала, а с верхней полки центральной витрины донеслось:

— Что это было?

Вопрос риторический, я промолчала.

— Ами, тут что-то нечисто, продолжила Габи. Он торговался так, будто что-то знает про этот предмет.