Дамасские хроники крестоносцев - Гамильтон Гибб

В первый месяц джумаада этого года (15 ноября – 14 декабря) султан Гийас аль-Дунйа вал-Дин Мухаммад, сын Малик-шаха, прибыл в Багдад из Хамадхана. Там он получил письма от посланцев из Сирии с отчетом о положении дел и действиях франков после их возвращения с Евфрата, о горе, постигшем Сидон и Аль-Атариб, а также районы Алеппо. В первую пятницу месяца шаабана (17 февраля 1111 г.) некий хашимид шариф[78] из Алеппо с группой суфитов, торговцев и теологов пришли в мечеть султана просить о помощи. Они прогнали проповедника с кафедры, разломали ее на куски, плача и рыдая о горестях, свалившихся на ислам по вине франков, об убийствах людей и захвате в рабство женщин и детей. Они не дали людям совершить молитву, и тогда, чтобы успокоить их, собравшиеся и их лидеры пообещали су фитам от лица султана направить армии для отмщения франкам и неверным за горести ислама. В следующую пятницу они снова собрались, отправились в мечеть халифа и повторили все свои действия, плач и рыдания, мольбы о помощи и поминания погибших. Вскоре после этого принцесса, дочь султана и жена халифа, прибыла в Багдад из Исфахана с таким блеском и с таким огромным количеством украшений, денег, посуды, карет и вьючных животных всех видов, мебели, различных восхитительных нарядов, слуг, стражи, рабынь и спутниц, что невозможно описать словами. Ее прибытие совпало по времени с этими мольбами о помощи, и поэтому спокойствие города и радость горожан по поводу ее прибытия были испорчены. Халиф аль-Мустазхир Биллах, командующий правоверными, возмутился произошедшим и решил найти того, кто был инициатором этих событий, чтобы наказать его по заслугам. Султан же не позволил ему сделать это, простил людям такое поведение и повелел эмирам и командирам вернуться к делам управления и начать подготовку к священной войне против неверных, против врагов Аллаха.

Во второй месяц джумаада этого года (15 декабря – 12 января) посланец греческого тирана[79] прибыл с подарками, драгоценностями и письмами, с целью организовать нападение на франков, достойно наказать их, сообща изгнать их из этих территорий, относиться к ним без жалости и добиться их максимального уничтожения до того, как они смогут прочно обосноваться на своих угрожающих позициях и угроза с их стороны станет бесконтрольной. Он заявил, что не позволил им проходить через его доминионы в земли мусульман, начал против них войну, но если их посягательства на земли ислама будут сопровождаться непрерывным прибытием все новых армий и подкреплений, то обстоятельства заставят его договориться с ними, предоставить им свободный проход и помощь в достижении целей. В заключение он в самых резких выражениях уговаривал предпринять совместные действия в борьбе против франков и изгнать их из этих земель.

В этом же году король Балдуин, правитель Иерусалима, нарушил свое соглашение с атабеком и отписал сыну Сен-Жилля, правителю Тарабулюса, призывая его прийти вместе с армией и присоединиться к нему у Тиверии. Собрав свои силы, он выступил в направлении Иерусалима, чтобы осуществить задуманное, но по дороге его одолела болезнь, мучившая его несколько дней, а выздоровев, он решил, что в этих местах ему больше делать нечего. Узнав о его намерениях, атабек Захир аль-Дин выступил со своим аскаром и разбил лагерь в местечке под названием Раас-аль-Ма, откуда продолжил путь в Леях. Франки отправились за ним в Аль-Санамейн, но атабек распределил свои силы таким образом, что его подразделения действовали против врага с различных сторон, конные патрули контролировали перекрестки дорог, отрезая врагу поставки продовольствия. Все это поставило франков в такое затруднительное положение, что им пришлось склониться к мирным и дружественным отношениям. Переговоры закончились тем, что по соглашению Балдуин получал половину урожая Джабал-Ауфа, Савада и Аль-Джабании вдобавок к тому, что уже имел, а также те соседние районы, которые находились в руках бедуинов Ал аль-Джарраха. Договор между ними был подписан в письменной форме, и каждый вернулся к делам своего правления в конце месяца зу-л-хиджа этого года (начало июля 1111 г.).

После просьб народа о помощи в Багдаде, о чем уже рассказывалось, султан Гийас аль-Дунйа вал-Дин согласился направить свои войска и приказать своим эмирам начать подготовку к священной войне. После завершения такой подготовки первым из них, кому надлежало отправиться в провинции франков, стал эмир исфахсаллар[80] Шараф аль-Дин Мавдуд, правитель Мосула. Он отправился со своим аскаром к Санджатану и по дороге силой оружия захватил и заставил капитулировать Телль-Мурад и ряд других крепостей. Сначала к нему присоединился эмир Ахмадил с сильным войском, а потом эмир Сукман аль-Кутби из Армении и Диярбакыра. Они объединили свои силы на земле Харрад, где до них дошло письмо султана бен Али бен Мункида, правителя Шейзара, с сообщением о том, что Танкред, правитель Антиохи, напал на земли Шейзара и начал строить напротив него Телль-ибн-Маашар, [перекрыв][81] поставки зерна в город. Поэтому он просил у них помощи и скорейшего прибытия. Узнав об этом, они отправились в Сирию и переправились через Евфрат в середине месяца мухаррама 505 года. Войска разбили лагерь перед Телль-Баширом на 19-й день месяца мухаррама (28 июля 1111 г.) и оставались там до прибытия эмира Бурзук бен Бурзука, правителя Хамадана, которому по приказу султана следовало прибыть и присоединиться к ним. Он прибыл лишь с частью своего аскара, а сам страдал от подагры. Сукман аль-Кутби тоже болел, и им не удалось выработать общий план. Между тем добровольцы и обычные солдаты атаковали крепость и проломили стену. Тогда Жослен, правитель Телль-Башира, направил посланника к курдскому эмиру Ахмадилу, подкупил его деньгами и дарами, пообещав помогать ему и встать на его сторону. Большая часть регулярных войск была у Ахмадила, и, когда Жослен, унижаясь, стал умолять его отойти от замка, тот согласился выполнить его просьбу, невзирая на неодобрение других эмиров. Болезнь Сукмана аль-Кутби обострялась, и Ахмадил решил отступить, желая получить в дар от султана земли Сукмана, поскольку между ними установились определенные связи, включая брачные. Поэтому армии отошли от Телль-Башира к Алеппо, где стали лагерем у города, разграбили его территории и учинили большие опустошения, чем франки. Они ожидали, что либо сам князь Фахр аль-Мулюк Рудван, правитель Алеппо, присоединится к ним, либо он прикажет это сделать своим офицерам. Но он не обратил на них никакого внимания, закрыл перед ними ворота Алеппо, захватил некоторых горожан в заложники, запер их в цитадели и укрепил свои войска вооруженными бандами[82] батинитов и лояльными горожанами, которые несли гарнизонную службу у стен города и не позволяли горожанам подниматься на стены. Помимо этого он позволил бандитам[83] хватать любого, кто отстал или отбился от армии.

В то время, когда эти эмиры собрались вместе и переправились через Евфрат, они обратились к атабеку Захир аль-Дину с просьбой присоединиться к ним и сообщили ему направление своего движения. Одновременно с этим письмо аналогичного содержания пришло к нему и от султана. Положение дел и его собственное здравое мышление требовали, чтобы он отправился к ним со своим аскаром для участия в священной войне и поддержал эмиров в деле защиты этих земель от последователей политеизма и ошибочных доктрин. Собрав максимальное количество людей, насколько это было возможно, из Химса, Хамы, Рафании и других сирийских укрепленных районов, он отправился к эмирам и присоединился к ним у Алеппо. Его встретили с почестями и уважением. Его приход укрепил их дух и силы, однако, невзирая на показную радость по поводу его прибытия, он не почувствовал в эмирах реальной решимости вести священную войну и защищать страну.

Что же касается Сукмана аль-Кутби, то его болезнь становилась все тяжелее, и, оказавшись на пороге смерти, он покинул их и отправился назад в свой город. Как сообщили, по дороге, еще не дойдя до Евфрата, он скончался. Что же касается Бурзук бен Бурзука, то его носили в паланкине, сам он не мог ни действовать, ни говорить, а Ахмадил твердо решил вернуться, поскольку крайне желал получить от султана земли Сукмана в качестве фьефа. Атабек Захир аль-Дин убедил их отправиться в Сирию, что и произошло в конце месяца сафара (начало сентября 1111 г.). Они разбили лагерь у Мааррат-ан-Нумана, где повели себя так же, как и ранее (у Алеппо). Войска не могли везти с собой каких-либо запасов провизии и фуража и захватили всю необходимую им провизию в данном районе. Недоброжелательное отношение полководцев к Захир аль-Дину в конце концов отбило у него всякую охоту оставаться с ними далее. Более того, ему было сказано, что князь Фахр аль-Мулюк Рудван был в заговоре против него с целью убийства с одним из эмиров. Тогда он договорился с эмиром Шараф аль-Дин Мавдудом, с которым его связывала старая дружба и доверие, и одарил остальных эмиров привезенными с собой дарами в виде драгоценностей, арабских скакунов и египетских раритетов. Его дары были приняты с изощренной благодарностью и выражением признательности. Мавдуд честно выполнил свои обещания, данные Захир аль-Дину, и сохранил дружбу с ним. Тогда атабек стал уговаривать эмиров отправиться к Тарабулюсу, обещая обеспечить их всем необходимым из Дамаска и его провинций, а если их застанет зима, обеспечить их жильем в городах, однако они не согласились на его предложение и разбежались подобно племенам Сабы.[84] Бурзук бен Бурзук и Ахмадил покинули его и последовали за аскаром Сукмана аль-Кутби. С атабеком остался лишь эмир Мавдуд, и они вместе ушли из Аль-Маарры и разбили лагерь у Ази (Оронт).