Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин

Пострадал храм и в период французской оккупации 1812 года. Мало того что огонь вновь повредил его, вражеские солдаты устроили здесь склад боеприпасов, который однажды чуть было не поднял на воздух само здание. После Отечественной войны тщанием Благородного собрания храм был обновлен, в честь императора Александра I и его сестры великой княгини Екатерины были устроены приделы Святого Александра Невского и Святой Екатерины, а также во имя Святого Николая Чудотворца и Святого Иоанна Воина.

После отмены крепостного права в 1861 году утвердилась традиция служить молебен в храме в память манифеста царя-освободителя. В этот день в храме яблоку негде было упасть – все купцы-охотнорядцы были здесь. В последний раз храм перестраивался в 1876 году по проекту Николая Васильева.

Интересно, что храм Параскевы намеревались снести еще во время первой перепланировки площади Охотного ряда – в конце XVIII века. Но тогда за церковь вступился митрополит Платон, сказавший, что она «крепка во всех частях и благообразна». Ограничились сносом колокольни, взамен которой отстроили новую. В 1928 году митрополитов уже почти не осталось, но заступники нашлись, в том числе Петр Барановский и Игорь Грабарь, занимавшиеся реставрацией храма. Однако к мнению выдающихся специалистов не прислушались. Параскева была снесена, а Охотный ряд лишился своей заступницы и вскоре последовал вслед за ней.

Вид на Охотный ряд и храм Параскевы Пятницы с Моисеевской площади, 1914

Ну а мы попробуем представить себе, каким же был княжеский дворец на месте нынешней Госдумы. Но прежде всего – о его хозяине Василии Васильевиче Голицыне, одном из наиболее известных и ярких представителей княжеского рода Голицыных, изрядно послуживших на благо нашего Отечества. Рядом с его именем не случайно употребляют эпитет Великий, но не только для того, чтобы выделить его среди прочих Голицыных. Так оценивается его государственная деятельность, начиная с царствования Алексея Михайловича, при дворе которого Василий Голицын находился в качестве стольника с 1658 года. Он был прекрасно воспитан и образован, знал иностранные языки (греческий, латинский, немецкий), отличался высокой культурой. Прирожденная любознательность, склонность к наукам и приобретенные в придворной службе соответствующие качества позволили молодому князю довольно скоро сделать политическую карьеру. Первым серьезным итогом стало пожалование его в бояре в 1676 году только что вступившим на престол царем Федором Алексеевичем. Причем тридцатитрехлетний Голицын стал первым, получившим этот чин при новом монархе, что сразу выделило его среди прочих придворных и подчеркнуло особую роль в правительстве.

В том же году царь отправляет Голицына на Правобережную Украину, подвергающуюся набегам крымских татар и турок. В 1681 году после подписания мирного договора с турками Голицын был отозван в Москву. Царь поручает ему реформу армии: «Ведать ратные дела для лучшаго своих государевых ратей устроения и управления». Основу русской армии отныне составляют «полки нового строя» и стрелецкие полки под единым командованием, собранным в Разрядном, Рейтарском и Иноземном приказах.

Василий Ключевский справедливо отмечал, что «Голицын, младший из предшественников Петра, ушел в своих планах гораздо дальше старших». А дипломат де ла Невилль утверждал, что Голицын даже намеревался освободить крестьян от рабства, наделив их землей. Что бы ни говорили, но реформаторская деятельность Голицына получила в сфере государственного управления дальнейшее развитие благодаря, прежде всего, поддержке царя Федора Алексеевича. Так, в результате экономической реформы 1679–1681 годов мелкие налоги заменили единой податью, оптимизировав тем самым доходы казны, направив их на содержание армии и чиновничества.

Голицын выступил и в роли первого застрельщика отмены местничества – устаревшей к тому времени системы подбора кадров не по их достоинствам, а по знатности. Местничество сдерживало развитие страны, снижая эффективность государственного управления. Несмотря на активное сопротивление боярской знати (сам Голицын вел свое происхождение от литовского князя Гедимина), эту реформу также удалось довести до конца. В январе 1682 года Земский собор постановил: «Да погибнет во огни оное Богом ненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовью отгоняющее местничество и впредь да не вспомянется вовеки!» Под судьбоносным решением первой стояла подпись Василия Голицына, исполнявшего должность главы Пушкарского приказа с 1677 года.

Князь Василий Голицын

В 1682 году царь Федор Алексеевич серьезно занедужил, у постели слабеющего государя Голицын проводил дни и ночи. Тут же и царская сестра – Софья, с которой у него сложились тесные отношения. Емкую характеристику этой связи дал Казимир Валишевский: «Ближе всех к Софье стоял Голицын – она любила его. Царевне было двадцать пять лет, но ей можно было дать сорок. Она обладала пылким и страстным темпераментом, но не жила еще. Теперь ее ум и сердце проснулись. С безумной смелостью бросилась она в водоворот жизни и отдалась подхватившей ее кипучей волне. Она любила и искала власти. Она втянула в борьбу человека, без любви которого успех не дал бы ей удовлетворения. Она толкнула его на путь, ведущий к власти, которую хотела разделить с ним». В мае 1682 года темпераментная Софья захватила власть в государстве. Перед Голицыным открывалась блестящая перспектива, которой он не преминул воспользоваться.

При Софье Василий Васильевич достиг своего могущества. Стараниями царевны он стал главой Посольского приказа, иначе говоря, министром иностранных дел. И эта должность оказалась ему ближе всего. Голицын был известным западником, чувствовал себя среди иностранцев как рыба в воде. Один из дипломатов рассказывал: «Я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь итальянского государя. Разговор шел на латинском языке обо всем, что происходило важного тогда в Европе; Голицын хотел знать мое мнение о войне, которую император и столько других государей вели против Франции, и особенно об английской революции; он велел мне поднести всякого сорта водок и вин, советуя в то же время не пить их. Голицын хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей, сделать их людьми, трусов сделать храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты. Дом Голицына был один из великолепнейших в Европе».

И верно, двухэтажный дом князя был обставлен по европейскому образцу. Потолки были обтянуты золоченой кожей, а в одной из комнат (в крестовой палате) потолок расписали под звездное небо. Чего здесь только не было – изящная мебель, картины, часы, книги, астролябия! «В спальне в рамах деревянных вызолоченных землемерные чертежи печатные немецкие на полотне; четыре зеркала, две личины человеческих каменных