Как обустроиться в Европе. Практическое пособие для проживающих и отъезжающих - Анна Прийдак

В марте 2011 года мне удалось побеседовать с Владимиром Крайневым, одним из выдающихся российских пианистов. К сожалению, это было последнее данное им интервью, потому что его жизнь внезапно оборвалась. С 1992 года он преподавал в Ганноверской Высшей школе музыки, театра и средств массовой информации (Hochschule für Musik, Theater und Medien Hannover). В начале 2011 года ему удалось закончить превосходную книгу «Монолог пианиста»3, где он ярко рассказывает о своей жизни, в том числе о преподавательской деятельности в Германии. Чтобы избежать повторения того, что прекрасно описано в книге, здесь я сосредоточусь лишь на его советах родителям будущих музыкантов, которые он сформулировал в ходе нашей беседы.

С музыкой как хобби дело в Европе обстоит замечательно (см. главу «Как понять „враждебное окружение”и проникнуть в него»), но подготовка профессионала должна отличаться от занятий для развлечения или общего развития ребенка. Учитель многих лауреатов международных конкурсов советует брать частного преподавателя, когда ребенку исполнится пять с половиной лет, и продолжать регулярные занятия до двенадцати лет или до того возраста, когда в стране, где вы живете, начинают принимать детей в музыкальные школы. В зависимости от страны они могут называться music school, conservatoire municipal, specialized school, Musikgymnasium. Например, в Ганновере существует школа, аналогичная ЦМШ в Москве, где преподают всё, что необходимо будущему музыканту. Владимир Крайнев советует отдавать предпочтение преподавателям российского происхождения, так как они могут дать более систематизированные знания и приучить ребенка к необходимой будущему музыканту дисциплине. Конечно, идеально, если у преподавателя есть солидный опыт (сольных) выступлений и список добившихся успеха учеников. Если ребенок начал заниматься в музыкальной школе, это не означает, что нужно отказываться от частного преподавателя, тем более что далеко не во всех европейских странах уровень музыкальных школ приближается к российскому. Основная проблема заключается в том, что в Европе обычно нет четкой грани между занятиями музыкой с детьми с целью их общего развития и подготовкой будущих музыкантов. Европейские преподаватели считают, во-первых, что все дети должны быть в равном положении, а во-вторых, что до пятнадцати лет ребенок не должен проходить никакой профессиональной подготовки, иначе он будет лишен детства.

Из музыкальных школ стоит выбирать ту, у которой есть тесные связи с высшим учебным заведением. Это могут быть совместно разработанные программы или общие преподаватели. Некоторые консерватории или высшие школы сами организуют подготовительные курсы и мастерклассы для абитуриентов, которыми, конечно, полезно воспользоваться. Хороший преподаватель даст своим ученикам совет относительно участия в музыкальных конкурсах, к которым нужно начинать привыкать при первой же возможности. На сайте Европейской ассоциации музыкальных юношеских конкурсов (European Union of Music Competitions for Youth, http://www.emcy.org/) можно найти их расписание и другую полезную информацию.

Когда Владимир Крайнев переехал в Ганновер, в его доме поселились его четыре ученика из России, о которых жена пианиста Татьяна Тарасова (выдающийся тренер по фигурному катанию) и его мать заботились так же, как о нем самом. Эти ребята приехали в Германию не потому, что хотели перебраться на Запад, а потому, что не могли остаться в России без своего учителя. Скорее всего, они отправились бы за ним и в Якутию. Учебу у маэстро они предпочли Московской консерватории, и вывод, который могут сделать те, кто еще только собирается выбрать место для получения высшего музыкального образования, напрашивается сам собой: важнее всего найти учителя, а где именно будет находиться само здание консерватории – вопрос второй.

В следующей части этой главы пойдет речь о получении высшего образования по более стандартным специальностям.

Как выбрать вуз?

Экзамен. Профессор задает студенту вопрос за вопросом. Тот молчит.

– Ну ладно, последний вопрос: «Кто открыл Америку?»

Студент пожимает плечами.

– Колумб! – кричит раздраженно преподаватель. – Колумб!

Студент встает и направляется к дверям.

Преподаватель:

– Куда это вы направляетесь?

– А я думал, вы следующего позвали.

Испанский анекдот

Чтобы не ошибиться с выбором вуза, важно иметь ясное представление о современном состоянии европейского высшего образования. Для этого необходимо понять, что подразумевается под Болонской декларацией и Болонским процессом. Эти термины часто встречаются в российской прессе, но не всегда понятно расшифровываются.

В 1999 году в итальянском городе Болонья была подписана декларация, в которой были сформулированы пути гармонизации национальных систем высшего образования в Европе. Это событие стало началом Болонского процесса создания европейскими странами единого образовательного пространства. Сейчас к Болонскому процессу присоединились уже 50 стран, включая Россию (2003 год). Задача Болонского процесса – «создание общеевропейского пространства высшего образования с целью повышения мобильности граждан на рынке труда и усиления конкурентной способности европейского высшего образования»4. Это подразумевает, во-первых, единые стандарты высшего образования на двух уровнях (бакалавр и магистр), во-вторых, принятие системы «credits» (т. е. единиц типа академических часов), которые должны засчитываться во всех вузах. В приложениях к дипломам должно быть указано, сколько credits заработал студент по каждому предмету. Таким образом, дипломы и программы разных вузов легче сравнить друг с другом, что должно упростить систему трудоустройства выпускников.

Многочисленные статьи в российской прессе и интернете о том, как реализуются принципы Болонской декларации и Болонского процесса в России, к сожалению, могут сформировать не совсем верное представление о том, как работает эта система в Европе. Давайте рассмотрим самые распространенные мифы .

Миф 1. После принятия Болонской декларации студенты могут учиться где хотят и выбирать любые предметы.

Одно из обязательств стран-участниц – «отказ от старых учебных планов и разбивка дисциплин на модули (отдельные учебные курсы или группы курсов). Какие из них слушать и сдавать, выбирают сами студенты. В итоге каждый учится по индивидуальной программе» 5.

Теоретически студент может учиться год в Англии, год в Германии, потом два года в Бельгии и получить диплом. На практике вузы финансируются министерствами образования тех стран, где они находятся. Хотя образование и платное, фактически студенты сами покрывают лишь ничтожную долю расходов вузов. Таким образом, министерство образования устанавливает свои критерии и систему контроля качества, так как только аккредитованные вузы получают финансирование. Конечно, в этих местных критериях отражаются требования Болонской конвенции, но стопроцентного единства нет и еще долго не будет. Местные исторические особенности и специфика вуза и факультета всегда учитываются. Это относится и к credits. Теоретически студент сам может составлять свою программу обучения, по которой он набирает достаточное количество часов. На практике, хотя эта свобода выбора действительно является одним из требований к вузам при их аккредитации, она имеет определенные границы. Дело в том, что каждый студент получает не диплом вообще, а диплом определенного вуза по конкретной специальности. В каждой стране существуют стандартные требования к выпускникам по каждой специальности (как правило, их составляют межвузовские ассоциации, и они приобретают характер законов), то есть минимальное количество часов, которые студент должен потратить на каждый предмет, и уровень полученных им знаний зависят от специальности. Скажем, инженер должен сдать экзамены по сопромату и высшей математике, и он не может вместо этого изучать китайский язык или историю Ренессанса. Другое дело, что вуз обязан предоставлять студенту определенное количество часов, которые он может заполнить по собственному выбору. Часто выбор этот жестко ограничен, то есть будущий инженер-строитель может выбрать, например, во втором семестре третьего курса десять предметов из двадцати, но они все равно будут связаны с его специальностью. Только совсем небольшая часть учебного времени может тратиться по выбору студента, но и этот выбор он должен обосновать. То есть, если человек собирается сотрудничать с Китаем, он может учить китайский язык, но все разговоры о том, что вся ответственность за образовательный процесс ложится на студента, – большое преувеличение. Ответственность лежит на преподавательском составе, который составляет программу обучения таким образом, чтобы она соответствовала требованиям местной аккредитации. В этих требованиях нет ничего плохого, поскольку именно они гарантируют однородность образования по стране, и в результате дипломы «провинциальных» вузов не сильно отличаются от «столичных». Конечно, существуют рэнкинги и репутация, но это больше результат менее или более успешной работы над имиджем. Конечно, существуют и количественные критерии оценки работы вуза, как, например, количество публикаций в академических журналах или зарплаты студентов при первом устройстве на работу, и результаты вузов могут сильно варьироваться, но в целом различий в качестве образования меньше, чем в России. Другое дело, что внутри каждой европейской страны существуют особенности восприятия информации о дипломах. Например, испанец, который получил образование в Барселоне и работает адвокатом, представляясь, скажет «Хосе Гонсалес, адвокат из Барселоны». Для испанца Барселона – символ определенного статуса.