Вся Урсула Ле Гуин в одном томе - Урсула К. Ле Гуин

из Дома Синей Глины и все вокруг слонялась.

Она заставила меня пойти Во Внутренние Земли

с нею.

И забеременела.

Мы поженились,

но у нее случился выкидыш.

Она сложила мои вещи за порогом,

пришлось мне возвращаться в дом матери своей.

Я был там никому не нужен,

мне приходилось целый день работать на поле,

помогая мужу матери моей,

помогая матери своей на электростанции,

помогая своей бабке, которая лечила животных.

Была там девушка в некрашеных одеждах из Дома

Змеевика,

и я все время за нею увивался,

пока она со мной Во Внутренние Земли не сходила.

Ее родители не разрешили нам жить в их доме,

сказали, она слишком молода для брака,

сказали, я им там не нужен.

Тогда мы с ней отправились в Телину

и стали жить с одной семьей из Дома Змеевика,

работая там, где придется.

Люди в Телине — как мухи,

они — как москиты,

они — как оводы.

Считают себя великодушными, раз живут

в большой Телине,

считают себя важными, раз там бывают большие

танцы,

считают себя всезнайками, раз там большие

хейимас.

Они уверены, что все делают правильно,

а другие люди невежественны

и должны поступать по их указке.

Я там все время с кем-нибудь ссорился,

и эти люди ссорились со мною,

а молодые люди сами задирались

и делали мне больно.

Меня сбивали с ног,

мне выбили и расшатали зубы.

Они вели нечестную борьбу,

и я взялся за нож

и брюхо одному из них вспорол.

Тогда они ужасно расшумелись,

меня обратно в Мадидину отослали

и девушку мою прогнали тоже.

Она вернулась к матери своей,

а я к своей — не стал.

Ушел я в нашу хижину в горах.

Там было холодно,

там было одиноко,

все время шли дожди.

И там я заболел,

я простудился сильно, горел в жару,

и чуть я в одиночестве не умер.

Потом отправился в Синшан.

Мать моего отца взяла меня к себе,

и я остался в Доме На Вершине Холма.

Они твердили мне, чтоб вел себя разумно,

что следовало больше мне учиться,

что нужно осмотрительнее быть.

Ловить мы рыбу часто уходили в устье На,

в соленые болота и рукава ее,

но мы поймать умели мало на этих топких

берегах.

И местные сказали, что липну я к одной девчонке,

а было все как раз наоборот,

она все время рядышком болталась.

Пошел я раз к Реке,

но та девчонка потащилась следом

и там со мной Во Внутренние Земли вошла.

Хотели мы остаться в Унмалине,

но тамошние жители сказали,

что эта девушка для брака не созрела,

ей следует домой немедленно вернуться,

то есть в Синшан.

А в Синшане люди полны злобы,

во все суют свой нос

и чересчур провинциальны.

Они все время докучали нам

и даже в Унмалине,

а в итоге из Дома Синей Глины люди пришли

и увели ее обратно в Синшан,

я ж в Тачас Тучас отправился.

Мне в Тачас Тучас печально было,

там у меня ни дома, ни семьи

и никого, кто был бы другом мне.

А люди там — ну точно скорпионы,

иль на гремучих змей похожи,

или на страшных ядовитых пауков.

Какая-то старуха из Дома Красного Кирпича

все время ко мне липла в этом Тачас Тучас

и поселила меня в своем доме,

заставила меня на ней жениться.

Я там долго прожил,

не покладая рук работал для той старухи

и ее семьи я целых десять лет.

А дочь старухи была взрослой,

и у нее своя уж дочка подрастала,

и эта девушка в меня влюбилась,

живя все там же, в доме своей бабки,

и ни на миг меня не оставляя.

Она заставила меня заняться с ней любовью.

Она сказала матери и бабушке об этом,

она в хейимас обо всем сказала,

и городу всему стало известно.

Меня там люди просто застыдили,

стараясь оскорбить меня, унизить,

в итоге же они меня прогнали.

Никто из Тачас Тучас мне не верил,

никто в свой дом не брал,

никто не стал мне другом.

Нет смысла города менять и дальше —

они все одинаковы,

и люди всюду тоже.

Себялюбивые, жестокие и маленькие души

у тех, кто порожден людьми.

Отныне буду жить я в Мадидину,

где я никому не нужен,

где мне никто не верит,

где никто меня не любит.

Я стану жить здесь в материнском доме,

где нет мне места, где мне жить противно

и где никто не хочет, чтоб я оставался.

И буду делать ту работу, которая мне не по нраву.

Я стану жить здесь, чтоб еще лет девять их злить,

потом еще лет девять

и еще лет девять.

Собака у дверей

Запись сновидения; подарено хейимас Красного Кирпича в Ваквахе, но не подписано

Я оказался в городе, который, безусловно, принадлежал Долине, однако не был ни одним из девяти известных ее городов. Место было совершенно мне незнакомое. Я точно знал, что живу в одном из домов этого города, но никак не мог его отыскать. Я сходил сперва на городскую площадь, потом на площадь для танцев, потом решил, что мне следует зайти в хейимас Красного Кирпича. Площадь для танцев окружали не пять хейимас, а только четыре, и я не знал, которая из них моя. Я спросил какого-то человека: «А где же у вас еще