Терновая цепь - Кассандра Клэр

по книгам и последнюю неделю занимался в зале Института, но это не могло сравниться с годами интенсивных тренировок обычного Сумеречного охотника его возраста. Грейс, конечно, вообще ничего не смыслила в искусстве сражаться, если не считать нескольких приемов, которым много лет назад научил ее брат. Да, она держала кинжал довольно уверенно, но Томасу хотелось бы, чтобы девушка имела хоть какое-то представление об обращении со стрелковым и метательным оружием. Едва ли ей удастся подобраться к Стражу на достаточно близкое расстояние, чтобы пырнуть его кинжалом, размышлял он.

Полдень миновал недавно, но из-за нескончаемых черных облаков, плывших по небу, в Лондоне царили вечные сумерки. Стражи, хотя их было немного, патрулировали улицы. Они поодиночке блуждали по городу и без особого рвения присматривали за происходящим. К счастью, белые одежды было видно издалека, и всякий раз, когда на горизонте появлялся враг, Томас затаскивал Блэкторнов в ближайшую подворотню.

Юноша скрипел зубами от досады. Томас вообще не любил прятаться, а кроме того, понимал, что им нужно научиться справляться со Стражами, если они хотят выжить в оккупированном демонами городе. Может быть, если бы они пошли вдвоем с Джессом… но, увы, с ними была неопытная девушка. Они не могли обойтись без Грейс. Только она была знакома с экспериментами Кита и была в состоянии продолжить работу над огненными сообщениями, их единственной надеждой на установление связи с внешним миром.

С другой стороны, подбадривал себя Томас, могло быть и хуже. Он заметил, что Грейс не боится; по крайней мере, девушка не выказывала внешних призраков страха. Она не боялась ни Стражей, ни простых, которые иногда вели себя как умалишенные. Один раз Сумеречные охотники проходили мимо лавки с выбитыми окнами. Простые – некоторые босиком, с кровоточащими ногами – как ни в чем не бывало разгуливали по тротуару, усыпанному битым стеклом. В витрине, среди жестянок с кофе, свернувшись в клубок, как кот, дремал мужчина. У другой витрины с разбитым стеклом прихорашивалась какая-то дама; судя по всему, она воображала, что смотрит на свое отражение. Ребенок тянул ее за юбку, но механически, нехотя, словно не ожидал никакой реакции.

– Это ужасно, – заговорила Грейс, впервые с того момента, когда они покинули Институт.

Томас покосился на Джесса, но не смог разгадать выражение его лица. Сам он на его месте думал бы примерно следующее: «Какой смысл возвращаться из мира мертвых в город, где нет почти ни одной живой души?»

К счастью, через пять минут они вышли на Гровнор-сквер и остановились перед домом Фэйрчайлдов. Окна были закрыты ставнями, дверь заперта. Казалось, обитатели давно покинули особняк, хотя прошло всего несколько дней после отъезда Шарлотты и Генри в Идрис и переселения Чарльза в Институт.

Томас открыл дверь своим ключом, Грейс и Джесс вошли следом за ним. Юноша сильно нервничал. Вид каждой комнаты, каждого предмета мебели вызывал воспоминания о днях, которые он провел здесь в обществе Мэтью, Шарлотты и Генри, о том, как они работали с Кристофером в лаборатории, беззаботно болтали и смеялись. Призрачные картины преследовали его, прошлое оживало, чтобы терзать его сердце, и мысли о счастье, которое он когда-то принимал как должное, причиняли невыносимую боль.

Возможно, в лаборатории будет легче, подумал он и повел своих спутников на цокольный этаж. Джесс в изумлении вертел головой, пока Томас активировал большие колдовские огни, которые Генри установил над рабочим столом.

– Я не знал, что Генри Фэйрчайлд занимается такими вещами, – сказал Джесс, разглядывая незнакомое оборудование, реторты и металлические подставки для круглодонных колб, воронки, химические стаканы, стопки бумаг, исписанных убористым почерком Кристофера. – До сих пор мне даже в голову не приходило, что кто-либо из Сумеречных охотников интересуется наукой.

– Именно наука помогла изобрести Порталы, глупый, – сказала Грейс, и Томас удивился. Из жалкой сироты, жертвы заговора безумной женщины и Принца Ада, она превратилась в нормальную девушку, которая не без удовольствия подкалывает старшего брата. – Если мы, нефилимы, хотим выжить и процветать в будущем, нам нельзя отставать от остального мира. Он все равно будет двигаться вперед, с нами или без нас.

– Ты говоришь в точности, как Кристофер, – пробормотал Томас и подумал: это же вполне естественно, ведь Грейс и Кристофер в каком-то смысле успели стать друзьями.

Находиться в лаборатории оказалось намного тяжелее, чем он ожидал. Конечно, официально это была лаборатория Генри, но в сознании Томаса эта комната прочно ассоциировалась с Кристофером. Смотреть на рабочий стол, заставленный химической посудой и приборами, было все равно что снова увидеть остывшее тело друга с белой повязкой на глазах. Ощущая ужасную пустоту внутри, он присел на табурет. Невозможно было поверить, что Кристофера здесь нет, что он больше никогда не спустится по ступеням из вестибюля и не потребует, чтобы Томас помог ему с очередным экспериментом, который, без сомнения, должен был окончиться взрывом и пожаром.

Он думал, что Грейс тоже придет в уныние, да еще и расплачется. Но ничего подобного: девушка не мешкая принялась за работу. Сосредоточенно нахмурилась, направилась прямо к шкафам, где хранились реактивы и посуда, и, едва слышно бормоча что-то себе под нос, начала собирать все необходимое.

Томас всегда считал Грейс одной из тех безмозглых, жеманных девиц, у которых на уме только наряды и флирт. Так она вела себя на балах и всяких светских сборищах. Но сейчас стало понятно, что все это время она носила маску. Грейс целеустремленно ходила по лаборатории; не медлила, не колебалась, не тратила времени зря, внимательно разглядывала ярлыки на бутылях, рылась в ящике с инструментами, выбирала мерные ложки. Она умела концентрироваться на деле, совсем как Кристофер; девушка молчала, сосредоточенно размышляла, планировала, высчитывала что-то про себя. Он видел это по ее лицу и поражался, как ловко она скрывала от всех свой острый ум.

– Я могу чем-то помочь? – наконец спросил Джесс.

Грейс кивнула и начала давать брату указания: отмерить это, отрезать то, смочить вот эту бумагу вон в той жидкости. Томас почувствовал себя неловко, сидя без дела в своем углу, и сказал, что тоже готов помогать. Не отводя взгляда от газовой горелки, Грейс отрицательно покачала головой.

– Тебе следует вернуться в Институт; там ты нужен больше. Ты им понадобишься, чтобы защищать дом от Стражей. – Она все же подняла голову, прищурилась, как будто у нее возникла какая-то мысль, и неуверенно произнесла: – Правда, есть одна вещь… пока ты не ушел… мне бы не помешала руна Огнеупорности.

– О, – пробормотал Томас. – Ты не знаешь, как ее изобразить.

Грейс, не глядя на него, заправила волосы за