Патруль времени (сборник) - Пол Уильям Андерсон

— Примите команду, — приказал Кастелар лейтенанту и пришпорил жеребца. Оказавшись за стенами города, он натянул поводья и стал дожидаться приближения каравана.

Взгляд всадника уловил движение слева от него. Из прохода между двумя белыми глинобитными постройками, крытыми тростником, появился человек. Он был высокого роста: встань они рядом, пеший оказался бы выше Кастелара на три с лишним дюйма. В волосах вокруг тонзуры, схожих по цвету с его коричневой рясой францисканца, блестела седина, но на тонком светлом лице ни возраст, ни оспа своих следов не оставили, да и все зубы у монаха были целы. С момента их последней встречи произошло много событий, но Кастелар сразу узнал брата Эстебана Танакуила. Францисканец тоже узнал всадника.

— Приветствую вас, преподобный отец, — сказал Кастелар.

— Да пребудет с вами Господь, — ответил монах.

Он остановился возле стремени всадника. Караван с сокровищами тем временем поравнялся с ними и двинулся дальше. На улицах города послышались ликующие возгласы.

— Вот, — радостно произнес Кастелар, — правда, приятное зрелище?

Не услышав ответа, он взглянул на Танакуила. На лице монаха отразилась боль.

— Что-то случилось? — спросил Кастелар.

Танакуил вздохнул.

— Ничего не могу с собой поделать. Сострадаю этим людям: они измотаны, у них сбиты ноги. Думаю о том, сколько веков накапливались несомые ими сокровища и как они были у них отняты.

Кастелар напрягся.

— Вы осуждаете капитана?

«Странный человек, — в который раз подумал он. — Ведь почти все священники в экспедиции — доминиканцы. Непонятно, как он здесь появился и как заслужил доверие Франсиско Писарро. Впрочем, последнего Танакуил добился, вероятно, благодаря своей учености и тонким манерам — и то и другое здесь редкость…»

— Нет-нет, разумеется, нет, — ответил монах. — И все же…

Кастелар слегка поморщился. Ему казалось, он знает, что происходит в этой голове с выбритой макушкой. Да и сам он сомневался в законности того, что творили конкистадоры в прошлом году. Вождь инков Атауальпа встретил испанцев мирно. Он разрешил им расквартироваться в Каксамалке. По приглашению конкистадоров он приехал в этот город для продолжения переговоров. Но его ждала ловушка: не сходя с носилок, Атауальпа превратился в пленника, а сотни его воинов погибли от пуль и шпаг испанцев. За освобождение вождя инков испанцы потребовали наполнить одну комнату золотом, а другую — дважды серебром, и теперь по приказу Атауальпы его подданные начали собирать сокровища по всей стране.

— Сие есть Божья воля! — резко произнес Кастелар. — Мы принесли этим язычникам истинную веру. С их правителем хорошо обращаются, верно? При нем его жены и слуги, которые выполняют все его желания. А что до выкупа, — Кастелар откашлялся, — Сант-Яго, наш святой покровитель, славно вознаграждает своих воинов.

Монах посмотрел на всадника и сдержанно улыбнулся, словно хотел заметить, что проповедь — не солдатское дело. Пожав плечами, он произнес:

— Нынче вечером я увижу, насколько славно.

— Разумеется, — согласился Кастелар, испытывая облегчение от того, что пикировка закончилась.

Сам он тоже когда-то готовился к принятию сана, но был изгнан из ордена из-за неблаговидной связи с одной девицей, вступил в армию во время войны против французов и в конце концов последовал за Писарро в Новый Свет в надежде, что там он, младший сын обедневшего идальго из Эстремадуры, сможет сколотить хоть какое-то состояние. Но прежнее почтение к духовенству осталось.

— Я слышал, что вы осматриваете каждую вещицу, прежде чем она попадает в хранилище, — заметил Кастелар.

— Кто-то должен этим заниматься… Нужно ведь отыскать среди этой груды металла настоящие произведения искусства. Я убедил в этом нашего капитана и его капеллана. Ценители прекрасного при дворе и в церкви останутся довольны, получив эти изделия в целости и сохранности.

— Хм. — Кастелар потеребил свою бородку. — Но отчего вы занимаетесь этим по ночам?

— Вы и об этом знаете?

— Я здесь уже давно. Об этом все говорят.

— Осмелюсь заметить, вы приносите в казну несравненно больше, чем получаете. Мне самому хотелось бы побеседовать с вами: ведь ваш отряд совершил героический переход.

Кастелару живо вспомнились события последних месяцев. Брат их капитана, Эрнандо Писарро отправился во главе одного из отрядов на запад, преодолел изумительные по своей красоте Кордильеры — высочайшие горы с головокружительными ущельями и бурлящими реками — и вышел к стоящему на берегу океана таинственному храму Пачакамак.

— Мы не добились крупных успехов, — признался Кастелар. — Самой ценной нашей добычей стал индейский вождь Чалкучима. Удалось подчинить себе часть населения… Но вы собирались рассказать, почему занимаетесь сокровищами исключительно после захода солнца.

— Чтобы не возбуждать алчность и разногласия. Они уже причинили нам немало вреда. При дележе добычи люди всегда проявляют излишнее нетерпение. Кроме того, ночью орды Сатаны наиболее сильны. Я очищаю молитвой предметы, которые посвящены ложным богам.

Мимо них тяжелой поступью прошел последний носильщик и исчез за стенами города.

— Мне бы хотелось взглянуть на сокровища, — порывисто произнес Кастелар. — А почему бы и нет? Я пойду с вами.

— Что? — испуганно спросил Танакуил.

— Я не стану вам мешать. Просто посмотрю.

Монах был явно раздосадован.

— Вначале вы должны получить разрешение.

— Зачем? У меня достаточно высокий чин. Мне никто не откажет. Вы что-нибудь имеете против? Я полагал, вы обрадуетесь, если вам составят компанию.

— Довольно скучное занятие. Другие, во всяком случае, так считают. Поэтому-то я, как правило, и работаю в одиночестве.

— Мне не привыкать стоять на часах, — рассмеялся Кастелар.

Танакуил сдался.

— Ну хорошо, дон Луис, раз вы настаиваете. После вечерней молитвы приходите в Змеиный Дом, как они его здесь называют.

Над горами сверкали бесчисленные звезды. Половину из них, а то и больше, никогда не увидишь на европейском небе. От холода Кастелара пронзила дрожь, и он поплотнее закутался в плащ. Его дыхание превращалось в пар, шаги гулко отдавались на мостовых. Каксамалка, призрачный и мрачный город, окружал его со всех сторон. Кастелар порадовался тому, что на нем металлический нагрудник и шлем, хотя здесь они вроде бы не были нужны. Индейцы называли эту землю Тауантинсуйу — Четыре Четверти Мира. Такое название для страны, превосходящей по размерам Священную Римскую империю, почему-то казалось более подходящим, чем Перу, поскольку никто не знал, что последнее в точности означает. Была ли она уже ими покорена, да и возможно ли такое — покорить всю эту страну, ее народы и ее богов?