Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

Ах ты, аггел, сорвалось! Догадаться не мог, просто струсил? Всё равно. Придуримся, что так просто крутился. И Гаор начал памятную с училища комбинацию.

Снова крутит обороты, нет, это, похоже, отработанный до автоматизма комплекс. Он ещё и гимнаст! Орнат снисходительно-одобряюще улыбнулся. Пора было начинать разговор, но он медлил, невольно любуясь неожиданным и оттого вдвойне приятным зрелищем, и мысленно прикидывая, как же начать этот разговор. Говорят, самое сложное закончить вовремя. Чепуха! Главное, начать безошибочно.

Висеть на турнике бесконечно Гаор не мог и, закончив комбинацию привычным соскоком, выпрямился, разминая натруженные перекладиной ладони. И услышал… аплодисменты. Это было настолько неожиданно, что он изумлённо уставился на аплодировавшего ему Орната.

— Браво! — вполне искренне сказал Орнат. — Вот не ждал. Ты раньше занимался гимнастикой?

Вот аггел, на такой вопрос не отмолчишься, и назвать его господином, получишь порку, а хозяином, так тот же Милок донесёт Фрегору, а от психа можно всего ждать, вплоть до тока.

Орнат, казалось, понял причину его молчания и подсказал:

— Можешь называть меня господином, — и усмехнулся, — господин Северный. Так как, ты занимался гимнастикой?

— Да, господин Северный, — нехотя ответил Гаор.

— Где?

— В училище, господин Северный.

— Ты учился? — удивился Орнат. — И где? Закончил?

— Общевойсковое училище, солдатское отделение, полный курс, господин Северный, — угрюмо ответил Гаор.

Доброжелательный, даже дружеский тон Орната только насторожил Гаора. Ничего хорошего от этой сволочи он не ждал, причины такого внимания к своей особе не понимал, и это всё больше беспокоило его.

Орнат, то ли не замечая, то ли, не обращая внимания на его неприязнь, продолжал расспросы.

— И в каком году?

— В пятьдесят девятом, господин Северный.

— Значит, ты воевал. И где?

— Вергер, Алзон, Валса, Малое поле, Чёрное ущелье, — привычно перечислил Гаор, даже забыв добавить положенное обращение в конце.

Орнат и этого нарушения будто не заметил.

— Ого, от звонка до звонка, или… от трубы до трубы, так?

— Да, господин Северный.

Гаор уже ждал обычного вопроса о звании, но спросили о другом.

— Проклеймили сразу после демобилизации?

Такой формулировки Гаор ещё не слышал и невольно посмотрел на Орната уже с интересом.

— Через два года, господин Северный.

Орнат понимающе кивнул.

— Значит, дали всё-таки пожить. И то неплохо. Так?

На этот раз Гаор решил промолчать. И это нарушение сошло ему с рук. Такая снисходительность… с чего бы это?! Что всё-таки этой сволочуге надо? Зачем всё это?

Орнат с нескрываемым удовольствием и интересом рассматривал стоящего перед ним почти в армейской стойке высокого мускулистого раба. Однако… в самом деле, в этих волосах, потных прилипших к телу завитках на могучей груди, в аккуратной, несмотря на лёгкую взлохмаченность тёмной бороде, обрамляющей по контуру лицо, в шевелящихся под усами губах… есть свой шарм. Да, мужская зрелая красота… намокшая от пота майка плотно облегает тело, обрисовывая плиты грудных мускулов и твёрдые даже на взгляд шарики сосков… ах, если бы он не был нужен для совсем другого… хотя… хотя посмотреть, как этот зверюга берёт бабу, было бы тоже интересно.

— Ты тренируешься каждый день?

— Как получится, господин Северный, — настороженно ответил Гаор.

— И что тебе больше нравится? Гимнастика или рукопашный бой?

От ответа на этот не то дурацкий, не то провокационный вопрос Гаора спасло появление Фрегора.

— Рыжий! — взвизгнул тот от двери.

Орнат обернулся к нему и приветливо улыбнулся:

— Добрый вечер, Фрегор. Тоже пришёл посмотреть?

— Добрый вечер, дядя, — нехотя ответил Фрегор. — Что тебе нужно от моего раба?

— Он неплохой гимнаст. Фрегор, как ты думаешь, не стоит ли нам разнообразить зрелищную программу гимнастикой? — Орнат снова улыбнулся. — Зрелище может быть и бескровным, не так ли?

Фрегор облизнул губы, явно выискивая в словах Орната подвох. Гаор мысленно выругался, ожидая неизбежную, как он уже понимал, разборку между родичами, которая для него обернётся скорее всего поркой или другими какими-то неприятностями.

— Он мне нужен для другого, — наконец ответил Фрегор.

— Одно другому не помеха, — мягко возразил Орнат. — Не всегда же он сидит за рулём. И чего ты боишься? Думаешь, здесь не на что будет поглядеть?

Явная насмешка в голосе Орната взорвала Фрегора.

— Я отдал за него шестнадцать тысяч…!

— И сдал его в аренду, где его били током и держали в наручниках! — перебил его Орнат укоризненным тоном старшего. — Ты считаешь это рациональным использованием?

— Твоё какое дело?! — завизжал Фрегор. — Это мой раб! Что хочу, то и делаю! И он здоров! Рыжий, раздевайся! Всё снимай! Всё!!

Не подчиниться Гаор не мог. Беззвучно проклиная всю эту аггелову семейку, он покорно снял майку, разулся, снял штаны и трусы, с привычной аккуратностью сложив одежду на скамейку, под которой лежал Вьюнок, слишком поздно сообразив, что рискует этим привлечь внимание к мальцу, и выпрямился перед ними в почти уставной стойке.

— Ну! — торжествовал Фрегор. — Смотри! Где ты ещё такое увидишь! А он мой!

Орнат еле заметно поморщился: ну как же не вовремя припёрся дурак. Хотя… приказ раздеться явно не понравился рыжему рабу, и этот приказ отдал не он, а Фрегор! Так что это даже удачно. Что ж, Рыжий, запомни, не я тебя унижал, заставив раздеться и стоять голым, а этот мозгляк, не умеющий просчитать дальше двух первых ходов.

Притаившись под скамейкой, Вьюнок с замиранием сердца следил за происходящим. Кто такой Второй Старый, Северный, он знал ещё в питомнике, а здесь ему другие мальчишки столько нарассказали… а Рыжий стоит перед ним и говорит, как… как будто и не боится. А… а он тоже не боится, пусть хоть что с ним делают, он будет как Рыжий, стоять и отвечать, если спрашивают, но ни улыбаться, ни подлаживаться не будет! И тогда другие о нём будут, как о Рыжем, говорить, что…

— Ну! — не унимался, ничего вокруг уже не замечая, Фрегор. — Убедился?! А ну, покажи мускулы, Рыжий!

Гаор послушно напряг мышцы и свёл плечи. Орнат одобрительно кивнул.

— Ну, так как, Фрегор? Сделаем на праздник гимнастический турнир?

— С кем он тут будет соревноваться? — пренебрежительно фыркнул, приходя в себя, Фрегор. — Одевайся, Рыжий. И потом, дядя, на праздники я уезжаю.

— Жаль, — вполне искренне сказал Орнат.

Отнести это можно было и к словам Фрегора, и к тому, что приказ одеться был выполнен быстро и без малейших попыток превратить этот процесс в зрелище.

— Неужели на все праздники?

— Да, дядя, вернусь пятого, или даже позже. — И Фрегор насмешливо улыбнулся. — Во имя Отечества, дядя.

— Во славу его, — кивнув, ответил уставной формулой Орнат.

— Он вам ещё нужен? — раздался вдруг суровый голос Рарга.

— Нет, нет, забирайте, — вежливо, даже чуть заискивающе