Джозеф Антон - Салман Рушди

В 1993 году Аугусто Пиночет уже не был президентом, но по-прежнему занимал пост верховного главнокомандующего, и даже «осенью патриарха» никто не обманывался насчет того, сохранил ли он могущество и влияние. В Чили времен Пиночета органы безопасности были всесильны. Но в его случае два полицейских ведомства подрались между собой как пара псов, а костью был он. Это напомнило ему место из книги Рышарда Капущинского «Император», где описаны две совершенно отдельные разведслужбы у Хайле Селассие, главной задачей которых было шпионить одна за другой. Он, кроме того, напомнил себе — и это было куда менее забавно, — что прибыл в страну, где исчезновения людей и необъясненные убийства были до недавнего времени явлением заурядным. Может быть, они с Элизабет уже «исчезли»?

Продержав в ангаре часа два, их отвезли в полицейское здание, которое назвали отелем. Это не был отель. Дверь комнаты не открывалась изнутри. Снаружи дежурили вооруженные охранники. Он несколько раз просил их вернуть паспорта, дать ему возможность позвонить своему издателю и связаться с британским послом. Охранники пожимали плечами. Они не знали английского. Час проходил за часом. Им не давали ни есть, ни пить.

Стерегшие его люди мало-помалу теряли бдительность. Дверь комнаты оставили открытой, и, хотя «отель» был полон людей в форме, у их дверей охрана уже не стояла. Он собрался с духом и сказал Элизабет: «Хочу кое-что предпринять». Надел темные очки, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице к выходу.

Никто не спохватился, пока он не спустился на два этажа, но в какой-то момент его на лестнице окружили кричащие, жестикулирующие мужчины. Он продолжал себе идти. Что вы делать. Куда вы идти. Нельзя. Он уже дошел до стойки регистрации, а вокруг него тем временем собралось облачко мужчин с косичками и в зеркальных очках; мужчин, заметил он, вооруженных, но к этому он привык. Куда вы идти? Стоп. Вы стоп. Он улыбнулся, как мог, лучезарно. «Я хочу прогуляться, — сказал он, показывая на входную дверь и изображая пальцами ходьбу. — Ведь я первый раз в Сантьяго. Город очень красивый. Я просто решил немного пройтись». Карабинеры не знали, что делать. Они угрожали, кричали, но никто не дотронулся до него и пальцем. Он продолжал идти. Вот уже миновал входную дверь, под ногами был тротуар, он понятия не имел, что будет делать дальше, но повернул налево и двинулся по улице. «Сэр, будьте добры, немедленно остановитесь, пожалуйста». Словно по мановению волшебной палочки откуда-то возник переводчик. «Наконец-то они, я вижу, позволили чертику выскочить из табакерки», — сказал он, по-прежнему улыбаясь и не останавливаясь. «Сэр, что вы делаете, пожалуйста, это не разрешается». Он улыбнулся еще шире: «Скажите им: если я совершаю преступление, пусть меня арестуют и посадят в тюрьму. Если же нет, я хочу, чтобы меня в течение двух минут соединили по телефону с британским послом». Две минуты спустя он уже говорил с посольством. «Ну слава богу, — сказал сотрудник, взявший трубку. — Мы весь день пытаемся выяснить, что с вами стряслось. Вы напрочь исчезли с радара».

Через несколько минут сотрудник посольства уже был у полицейского здания. Никогда еще дипломату так не радовались. «Какой тут из-за вас разгорелся спор — вы не поверите, — сказал дипломат. — Чуть самолет не развернули в воздухе». Теперь, когда вступила в действие международная дипломатия, им с Элизабет позволили отправиться в настоящий отель, где их встретила делегация чилийских писателей, в том числе Антонио Скармета, автор романа «Почтальон Неруды» 1985 года, по которому недавно был снят фильм «Почтальон». Скармета, большой человек с большим сердцем, раскрыл перед ним объятия и извинялся без устали. Скандал. Стыд и позор нам, чилийцам. Теперь, когда мы знаем, что вы здесь и в безопасности, мы о вас позаботимся.

Что-то было возможно, что-то нет. На книжную ярмарку он уже опоздал. Но на следующий день в небольшом театральном помещении собрались писатели, художники и журналисты, и ему позволили перед ними выступить. После этого им с Элизабет дали почувствовать, что такое подлинное чилийское гостеприимство: они побывали в винограднике винодельческой компании «Конча-и-Торо» и в красивом поместье к югу от Сантьяго. Там было хорошо, но моментальные снимки этих удовольствий потускнели и стерлись из памяти. Чего нельзя сказать о впечатлениях от их краткого «исчезновения» по милости карабинеров. Чили трудно было назвать страной, куда хочется поскорей вернуться.

Ментальные снимки Аргентины. В середине семидесятых он побывал на лекции Хорхе Луиса Борхеса в центре Лондона, и на возвышении рядом с великим писателем, который был похож на французского комика Фернанделя в сумрачном латиноамериканском варианте, стояла красивая молодая женщина японского вида; он, помнилось, подумал: кто это? — и теперь, спустя все эти годы, к ним шла, встречая их в Буэнос-Айресе, Мария Кодама, легендарная Мария К., вдова Борхеса, женщина с двуцветными волосами, и они пообедали в ресторане, носившем ее имя. А после обеда она отвела их в Международный фонд Хорхе Луиса Борхеса, расположенный не в старом борхесовском доме, а в соседнем, потому что владелец того дома не захотел его продавать; здание фонда было зеркальным повторением «настоящего» здания, и казалось уместным, что Борхес, так любивший зеркала, увековечен в доме-зеркале. На верхнем этаже здания был в точности воссоздан кабинет писателя — узкая строгая монастырская келья с простым столом, прямым стулом и койкой в углу. Весь остальной пол занимали книги. Для того, кто не имел счастья быть знакомым с Борхесом, знакомство с его библиотекой было наилучшей заменой. Здесь, на многоязычных полках, наряду с книгами на половине языков Земли, стояли дорогие сердцу хозяина томики Стивенсона, Честертона и По. Он вспомнил историю о встрече Борхеса и Энтони Берджесса. Мы однофамильцы, сказал Берджесс аргентинскому мастеру, а затем, поискав общий язык, который был бы непонятен желающим подслушать, они сошлись на англосаксонском и принялись радостно болтать на языке «Беовульфа».

А еще там была целая комната энциклопедий — энциклопедий всего и вся, — они-то, вне всякого сомнения, и породили знаменитое издание, обманчиво названное «Англо-американской энциклопедией» и представлявшее собой «буквальную, но запоздалую перепечатку „Британской энциклопедии“ 1902 года», издание, в сорок шестом томе которого «Борхес» и «Биой Касарес» — вымышленные персонажи великого рассказа «Тлён, Укбар, Orbis Tertius» — обнаружили статью о стране Укбар. И они же, конечно, породили саму волшебную энциклопедию Тлёна.