Отражения (Трилогия) - Вероника Иванова

Злость не желала уходить — только сменила цвет своей шкурки. По мере приближения к дому доктора, я начинал злиться именно на дядю Гиззи. Ведь как чувствовал: не хотел никуда идти, а он... Выпихал меня за порог. То же мне, радетель за старых женщин! Да она не стоит и волоска на моей голове!...

«Ты, правда, так думаешь?...» — удивлённо спросила Мантия.

Да, именно так я и думаю!

«Непохоже на тебя...» — неуверенное замечание.

Очень даже похоже! В конце концов, я имею право...

«Имеешь ли?...» — ехидно-осторожный укол.

Ты сомневаешься в моих правах?!

«Я не составляла перечень, мой милый, но... Не припомню, чтобы ты заслужил Право Карать...»

Я никого не карал!

«А что ты сотворил с этой несчастной деревенской колдуньей?...»

О чём ты?

«Бедная женщина получила в награду за свои намерения самое страшное наказание: ты обвинил её в желании выжить... И привёл приговор в исполнение...»

Что ты несёшь?!

«Лучше скажи, что нёс ты, когда заявил, что не видел от неё добра?...»

А разве видел?

«Оно тебе было нужно, это добро?...»

Старуха подставила меня под удар!

«Ей ничего не оставалось...»

Это не повод расшвыриваться чужими жизнями!

«На её месте ты бы...»

Поступил также, хочешь сказать? Ну уж нет! Я бы не стал закрываться телами других!

«А если придётся?...» — неожиданно грустно спросила Мантия.

Что значит — придётся?

Разговор плавно смещался в непонятную мне сторону, но даже ощущение опасности знаний, скрывающихся за следующим поворотом, не могло остановить боевую колесницу моей злости.

«А то и значит... Представь, что тебе нужно добраться до... ну, скажем, сильного мага, который приносит много боли тысячам людей... Но он окружил себя плотным кольцом отнюдь не магической охраны... Ты сможешь пройти — если возьмёшь с собой преданных друзей... Ты будешь знать, что почти все они погибнут, прокладывая безопасный путь для тебя... И как же ты поступишь?...» — она что, издевается?!

Я никогда не окажусь в такой ситуации!

«Почему?...»

У меня нет друзей.

«Хорошо, пусть это будут слуги... Которые обязаны выполнить приказ... Так легче?...»

Мои приказы никто и никогда не выполняет!

«Какой ты строптивый... Ладно, они пойдут с тобой по собственному желанию... И будут умирать ради того, чтобы ты жил, даже если на самом деле ненавидят тебя...»

К чему эти дурацкие фантазии?

«Мне любопытно... »

Любопытно?!

«Я хочу предложить тебе поменяться местами с ведуньей...»

Придумывая странную историю?

«Конструируя схожую по эмоциональной напряжённости ситуацию, глупый...»

В чём же схожесть?

«Она всё же думала о тех, кто нуждается в ней...»

Ага, и поэтому выбрала меня в качестве подачки «отступнику»?

«Ты был для неё неизвестной величиной... Опасной... Непонятной... Непредсказуемой...»

Теперь ты хочешь сказать, что она нарочно послала за мной, потому что рассчитывала, что я смогу справиться с магом?

«Очень может быть...»

Я не верю!

«А в глубине?...» — вкрадчивый шёпот.

В глубине чего?

«Души, дурачок... »

Да ну тебя, в самом деле!...

Я со всей дури ударил кулаком по стволу ближайшей сосны. Костяшки пальцев тут же заныли, но боль не отвлекла от грустных размышлений.

Значит, ваш покорный слуга снова что-то сделал не так? И на каком же основании Мантия обвиняет меня в дурном поступке? Да ещё рассказывает странные истории из разряда «если бы, да кабы»... Задуматься или пропустить мимо ушей? Второй вариант предпочтительнее, но... Зная склочный нрав своей подружки, не решусь оставить без внимания её упрёк. Тем более что...

Она, как всегда, права.

Пусть ведунья до конца сама не осознавала, почему предложила «отступнику» меня. Пусть. Но, надо признать, сделала удачный выбор. Кроме того: что значу я по сравнению с благополучием деревни? Ровным счётом ничего. Меня, в лучшем случае, остерегаются. Пожалуй, из всех селян одна только Рина испытывает ко мне нечто, более всего похожее на благодарность, щедро приправленную осторожным непониманием...

Старуха сделала то, что ей надлежало сделать, и забудем об этом. Мне теперь на поклон к ней идти и просить прощения? За что? За несколько слов правды, сорвавшихся с моего языка? У меня есть основание злиться, и не одно. Ну да, люблю себя любимого, что в этом странного? Если никто больше не любит...

Я ведь испугался. Сильно испугался. Можно сказать, был на волосок от гибели... А всё из-за чего? Из-за того, что не ожидал подлянки от ведуньи. Из-за того, что всегда и везде даю тем, кого встречаю на своём пути, шанс. Глупо? Согласен. Но иначе... Не умею. Даже если стараюсь быть холодно-расчётливым, рано или поздно самого начинает воротить от такого подхода к жизни. Наверное, потому, что с детства в меня вдалбливали одну простую истину: любое существо имеет право на существование. ЛЮ-БО-Е. Плохое ли, хорошее — неважно. И не мне решать, когда чьё-то такое право вступает в противоречие с правами других. Не мне. Потому что...

Всё, ты меня добила. Довольна?

«Я всего лишь хотела, чтобы ты задумался... Раз уж другим это советуешь, то сам хоть однажды попробуй...» — довольна, чувствую. Втоптала в грязь, и светится от счастья. Поганка...

Скажи, к чему ты придумала эту странную историю... Про мага, которого я должен извести?

«Просто так...» — увиливает она, и я огорчённо вздыхаю. Если Мантия решила прервать беседу, значит, настала пора помолчать. Но я чувствую: что-то кроется за этими гипотетическими рассуждениями... Что-то очень важное... Что-то очень знакомое, но забытое...

Оказавшись во дворе усадьбы, я хотел было собраться с силами, чтобы высказать доктору все свои впечатления от маленькой прогулки, но вместо этого настороженно прислушался к голосам, раздававшимся из распахнутой двери. Кто это почтил Гизариуса визитом? Известия из дворца? А может, Рогар объявился? Нет, не похоже: морозный воздух мутнеет от фырканья двух лошадей, спокойно дожидающихся своих хозяев. Даже не привязаны... Впрочем, сбруя — форменная, так что вышколенные животинки принадлежат какой-то регулярной службе... А это что за вышивка? Корона? Так они, всё-таки, имеют отношение к...

— А вот и он сам, господа! — услышал я возглас доктора. Почему-то интонации показались мне напряжёнными. Да что происходит?

На террасу вышли двое. Плотные фигуры, жёсткие лица. Одежда, как я и предполагал, вполне достойная солдат на службе Его Величества. То есть, с оглядкой на некий единый образец, но приведённая в соответствие со вкусом владельца. Так, например, даже мой скромный опыт позволял определить, что крепыш слева — блондин, окинувший меня презрительным взглядом человека, считающего, что знает себе цену — больше полагался на скорость реакции, потому что не был обременён доспехами. А вот второй солдат — угрюмый воин средних лет, на лице которого явственно читалось: «Как вы мне все надоели...» — щеголял курткой с нашитыми стальными лепестками — если мне не изменяет память, такой фасон особенно любят северяне, потому что приятное в нём сочетается с полезным: и тепло, и сравнительно безопасно. У каждого из воинов, за спинами которых бледным пятном мелькало лицо доктора, имелось главное. То, что позволяет мужчине думать, что он — мужчина. Оружие и умение им владеть. Или — уверенность в умении им владеть. С одной стороны, это почти одно и тоже, но... Не совсем. Тот, кто, на самом деле, хорошо умеет сражаться, никогда этим не бравирует и не выставляет напоказ свой любимый клинок. Клинок — это больше, чем орудие убийства и защиты, это...