"Взлет и падение Третьего рейха" - Уильям Ширер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером 30 марта Кеннард передал Беку англо-французские предложения о заключении договоров о взаимной помощи в случае агрессии со стороны Германии {В инструкции, направленной Кеннарду по телеграфу, ясно давалось понять, что Россию привлекать к переговорам не следует. "Становится очевидно, — говорилось в телеграмме, — что наши попытки укрепить положение будут сорваны, если в самом начале мы открыто привлечем Россию. Последние телеграммы из некоторых зарубежных миссий его величества содержат предупреждение о том, что участие России не только создаст опасность для наших конструктивных начинаний, но и будет способствовать сплочению членов Антикоминтерновского пакта, а также вызовет беспокойство правительств ряда дружественных стран". — Прим. авт. }. Но события опередили их. Последние данные, подтверждающие неизбежность нападения Германии на Польшу, заставили английское правительство в тот же вечер запросить Бека, имеются ли у него возражения против временной односторонней гарантии Англией независимости Польши. Чемберлен просил дать ответ до утра, так как ему необходимо ответить на парламентский запрос. Можно себе представить, какое облегчение испытал Бек, — он возражений не имел. Кеннарду он ответил, что "согласен без колебаний".
31 марта Чемберлен, как известно, сделал в палате общин историческое заявление о том, что Англия и Франция "предоставят польскому правительству всю возможную помощь, какую в силах оказать, если Польша подвергнется нападению".
Всем, кто, как автор этих строк, в тот мартовский день 1939 года находился в Берлине, внезапная односторонняя английская гарантия независимости Польши была непонятна, хотя ее и приветствовали страны, расположенные к востоку и к западу от Германии. Уже много раз Англия и Франция имели возможность при поддержке России остановить Гитлера: когда немцы вошли в демилитаризованную Рейнскую зону; когда они захватили Австрию и угрожали Европе войной, если не получат Судетскую область; когда за две недели до описываемых событий они захватили Чехословакию. Однако жаждущий мира Чемберлен уклонился от каких-либо конкретных шагов. Этим он не ограничился: отойдя, по его собственным словам, от своих принципов, поставив на карту политическую карьеру, он помог Адольфу Гитлеру получить в соседних с Германией странах все, что тот хотел. Чемберлен ничего не предпринял ради спасения независимости Австрии. Он не противился немецкому диктатору, когда тот уничтожил независимость Чехословакии — единственного граничащего с Германией демократического и дружественного западным демократиям государства, поддерживавшего Лигу Наций и ее систему коллективной безопасности. Он даже не учел военного значения для Запада 35 чехословацких хорошо обученных и вооруженных дивизий, размещенных за неприступными горными укреплениями, в то время как Англия могла отправить во Францию всего две дивизии, а немецкая армия, по свидетельству немецких генералов, была не способна вести войну на два фронта и даже преодолеть чешские укрепления.
Теперь, после того как Гитлер завладел остатками Чехословакии, реакцию Чемберлена нетрудно понять — британский премьер, намеренно упустивший столько представлявшихся ранее возможностей, решился в одностороннем порядке дать гарантии восточной стране, управляемой горсткой незрелых в политическом отношении полковников, которые тесно сотрудничали до последнего времени с Гитлером и, словно гиены, набросились вместе с Германией на Чехословакию. Сегодня их собственная страна оказалась беззащитной с военной точки зрения в результате завоеваний Германии, совершить которые помогли ей Англия и Польша {Чемберлен не мог не знать о военной слабости Польши. Неделей ранее, 22 марта, британский военный атташе в Варшаве полковник Сорд отправил в Лондон пространный отчет о безнадежном стратегическом положении Польши, "окруженной с трех сторон Германией", о низкой боеспособности польской армии, испытывающей нехватку современного вооружения.
6 апреля, когда полковник Бек находился в Лондоне по вопросу обсуждения пакта о взаимопомощи, полковник Сорд и британский военно-воздушный атташе Вачелл составили новые доклады, которые оказались еще пессимистичнее. Вачелл отмечал, что ВВС Польши в течение ближайшего года "будут иметь не более 600 самолетов, которые не могут составить конкуренции немецким". Сорд докладывал, что польская армия и ВВС настолько плохо оснащены, что не смогут оказать значительного сопротивления массированному наступлению немцев. Посол Кеннард, суммируя доклады своих атташе, сообщал в Лондон, что в случае нападения со стороны Германии поляки не в состоянии защитить свой коридор или западные границы, что им придется отступать к Висле, в самое сердце Польши. "Дружественное отношение России, — добавлял он, — для Польши вопрос первостепенной важности". — Прим. авт. }. Чемберлен решился на этот рискованный шаг, даже не рассчитывая на помощь России, предложения которой о совместных действиях против Гитлера он отклонял дважды в течение последнего года.
В конце концов он сделал именно то, от чего решительно открещивался более года: он предоставил другой стране право решать, вступит ли в войну его страна.
Тем не менее этот поспешный шаг британского премьера, хотя и предпринятый с опозданием, поставил Гитлера в совершенно новую ситуацию. Стало очевидно, что впредь на пути его агрессии окажется Англия, что теперь он не сможет завоевывать одну страну за другой, в то время как западные демократии предаются размышлениям, что же им делать. Более того, заявление Чемберлена явилось, по сути дела, первым шагом на пути создания коалиции держав, направленной против Германии. Если этой коалиции не противостоять серьезно, то Германия окажется во враждебном кольце, что являлось кошмаром для рейха со времен Бисмарка.
Операция "Вайс"
Известие о гарантии, предоставленной Польше Чемберленом, вызвало у Гитлера один из характерных для него припадков ярости. Свидетелем этой сцены оказался адмирал Канарис, шеф абвера. Позднее он вспоминал, что Гитлер метался по комнате, стучал кулаками по мраморной крышке стола, лицо его перекосилось от злости, он постоянно выкрикивал угрозы в адрес англичан: "Я приготовлю им такое жаркое, что они подавятся! "
На следующий день, 1 апреля, он выступал с речью в Вильгельм-схафене, где спускали на воду линкор "Тирпиц". Фюрер находился в таком воинственном настроении, что, не будучи уверен в себе, приказал в последний момент отменить трансляцию своей речи по радио; он сказал, что речь можно будет дать в записи после редактирования {Трансляция речи Гитлера на Америку была прервана уже после того, как он начал говорить. Вследствие этого в Нью-Йорке стали распространяться слухи, будто на него совершено покушение. Я находился в аппаратной коротковолновой секции Германской радиовещательной компании в Берлине, когда передача внезапно прервалась. В ответ на мое возмущение немцы заявили, что приказ исходил от самого фюрера. В течение пятнадцати минут сотрудники Си-Би-Эс звонили мне из Нью-Йорка и справлялись о покушении. Я опровергал подобные домыслы, так как по телефонной линии, проложенной из Вильгельмсхафена, слышал, как кричал Гитлер. Застрелить его в тот день было вообще невозможно, поскольку выступал он, стоя за перегородкой из пуленепробиваемого стекла. — Прим. авт. }. Но даже отредактированная речь изобиловала угрозами в адрес Англии и Польши.
"Если они (западные союзники) полагают, что Германия будет сидеть сложа руки и ждать, пока они создадут государства-сателлиты и натравят их на нее, то они ошибаются, принимая Германию сегодняшнюю за Германию довоенную.
Если кто-то заявляет, что готов таскать для этих стран каштаны из огня, то он должен быть готов к тому, что придется обжечь пальцы…
Когда в других странах говорят, что будут вооружаться и еще раз вооружаться, я могу ответить таким государственным деятелям: "Вам не удастся измотать меня! " Я не намерен сворачивать с избранного пути".
Отменяя прямую трансляцию своей речи, Гитлер проявил осторожность — он не хотел слишком явно провоцировать общественное мнение за границей. В Берлине в тот день было объявлено, что в качестве ответа Чемберлену Гитлер денонсирует англо-германский морской договор, но в своей речи он просто сказал, что если Англия не желает более его соблюдать, то Германия "отнесется к этому совершенно спокойно".
Как часто случалось и ранее, Гитлер закончил речь на знакомой уже миролюбивой ноте: "Германия не намерена нападать на другие народы… Исходя из этого, я три недели назад решил назвать приближающийся съезд партии "съездом мира". Лозунг этот по мере дальнейшего развития событий летом 1939 года все чаще звучал как насмешка.
То были заявления для широкой публики. Через два дня, 3 апреля, в обстановке строжайшей секретности Гитлер дал настоящий ответ Чемберлену и полковнику Беку. Ответ этот содержался в совершенно секретной директиве видам вооруженных сил, существовавшей только в пяти экземплярах. Начиналась директива словами: "Операция "Вайс". Это кодовое название впоследствии всплывало в мировой истории довольно часто.