Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель

В Севастополе, кроме лейб-казачьего полка, других сил не было. Я решил лично переговорить с рабочими, вызвал выборных к себе и долго с ними беседовал. Я указал им, что еще 9 апреля советом начальников управлений при мне намечено рассмотреть вопрос о возможности прийти на помощь рабочим и что в настоящее время комиссией, рассматривающей этот вопрос, уже намечено повышение поденной платы чернорабочих до сравнения ее с соответствующей оплатой труда низших служащих в правительственных учреждениях, причем в дальнейшем плата будет повышаться в соответствии и одновременно с увеличением содержания низших служащих в тех же учреждениях.

Устанавливаемая таким образом плата должна приниматься за основание при установлении оплаты труда квалифицированных рабочих. Из свободных от назначения на фронт предметов обмундирования и продовольственных запасов рабочим будут выдаваться в счет заработной платы по интендантской цене, установленной для военнослужащих, предметы обмундирования с рассрочкой платежа на двенадцать месяцев и интендантский паек натурой, первоначально в половинном размере.

В городах и пунктах пребывания рабочих было намечено открыть особые казенные потребительские лавки, сосредоточить в них из казенных запасов возможное количество продовольственных продуктов, мануфактуры и других предметов домашнего обихода и снабжать ими рабочих по льготным ценам в размере до десяти процентов месячной заработной платы. В первую голову приказано было открыть две такие лавки в Севастополе. В заключение я, указав рабочим на тяжелое положение государственного казначейства и скудость имеющихся запасов, выразил уверенность, что они оценят то, что делает для них армия, делясь с ними последним, и со своей стороны помогут ей своей работой.

Рабочие ушли, видимо очень удовлетворенные. Забастовка не состоялась, и дальнейшие попытки к агитации успеха не имели.

Глава III. Приказ о земле и волостном земстве

Комиссия сенатора Глинки, бывшего товарища министра земледелия и начальника переселенческого управления, которому я поручил сперва образовать в Ялте совещание по земельному вопросу из лиц мною указанных, а затем уже особую комиссию в Симферополе, работала весьма интенсивно. В состав комиссии, заседавшей в Симферополе, вошли в качестве ее членов: представители от ялтинского совещания общественных деятелей в количестве четырех человек, управляющий отделом земледелия и землеустройства, начальник общей части этого отдела, начальник таврического управления земледелия и государственных имуществ, таврические: губернский землемер, начальник межевого отделения, заведующий государственным земельным фондом; управляющие государственным земельным банком и таврическим его отделением, старший нотариус симферопольского окружного суда, начальник симферопольского уезда, товарищ председателя съезда сельских хозяев, председатель таврической губернской земской управы, явившиеся из числа всех приглашенных земских деятелей, председатели перекопской, евпаторийской и член феодосийской уездных земских управ, три представителя волостей симферопольского и феодосийского уезда и шесть особо приглашенных лиц, общим количеством тридцать членов комиссии.

С первых же дней работы комиссии вокруг нее поднялась буря страстей. И печать, и представители «демократической общественности», и «консервативные» представители крупной земельной собственности горячо отстаивали свои точки зрения. Одни требовали «признания завоеваний революции и безвозмездного предоставления малоземельному и безземельному крестьянству всей казенной и частновладельческой земли», другие, не допуская возможности принудительного отчуждения, хотя бы и за плату, утверждали, что «собственность священна», что всякое стеснение крупного хозяйства помешает экономическому возрождению страны. Трудно было вести комиссии эту работу в этой атмосфере, насыщенной борьбой, так как среди членов комиссии не было единодушия. Разрешать земельный вопрос во всем его общем всероссийском масштабе комиссия не считала себя вправе, учесть же все психологическое значение известных аграрных мероприятий для успеха борьбы с большевиками в условиях настоящего революционного времени комиссия не могла. Ища средней линии, стремясь найти выход из положения, комиссия ограничила свои работы, наметив некоторые земельные мероприятия и лишь в пределах многоземельного Крыма применительно к этим особым его местным условиям.

Комиссия составила проект правил, согласно которым передавались земледельческому населению лишь те пахотные и сенокосные земли частновладельческих имений, которые сдавались в аренду или оставлялись владельцем без обработки за последние шесть лет. При этом каждому землевладельцу предоставлялось сохранить за собой до 200 десятин, а в хозяйствах, имеющих государственное или краевое значение – до 400 десятин. Совершенно неприкосновенными сохранялись у их владельцев все усадебные земли и постройки, площади ценных культур, а у крестьян их надельные участки и земли, купленные при содействии крестьянского банка.

Все обреченные на отчуждение земли должны были немедленно быть приведены в ясность, но при этом допускалась еще в течение года добровольная их продажа владельцами покупщикам. Относительно выбора последних, как и о размере продаваемых участков, – установлены были особые правила. И только не распроданные к указанному сроку земли должны были поступать в распоряжение правительства для дальнейшего их использования по назначению. Преимущественное право покупки предоставлялось постоянным арендаторам и в особенности тем из них, которые имели на арендуемой земле усадебную оседлость и хозяйственное обзаведение.

Для приведения в исполнение постановлений законопроекта предполагалось учредить особые посреднические комиссии.

Вместе с тем симферопольская особая комиссия разработала правила о немедленной разбивке на участки и продажи землепашцам всех пригодных для сельскохозяйственного пользования земель казенных и государственного земельного банка и о возвращении немецким колонистам земель, отобранных у них на основании особых узаконений 1915 года, а равно и ряд других практических мероприятий.

Однако этот проект комиссии не является результатом единогласного решения. Даже некоторые из подписавших его членов комиссии подали затем особые мнения о несогласии своем с наиболее существенными пунктами проекта, а часть членов вообще отрицала необходимость издания какого-либо имеющего законодательный характер акта по земельному вопросу и признавала возможным ограничиться пока отдельными приказами, охватывающими частные случаи, с расширением лишь деятельности государственного земельного банка по добровольной покупке земель у частных владельцев и наилучшим использованием незасеянных и вообще пустующих земель.

Из представителей земств и крестьянского населения председатель таврической губернской земской управы подал особое мнение о немедленной передаче земледельческому населению не только обычно сдаваемой в аренду земли частновладельческих имений, но и всей неиспользованной за последние три года площади, с предоставлением владельцам права сохранить за собой участки лишь не более 100 десятин.

Таким образом, комиссия, в сущности, не указала общего решения земельного вопроса, недостаточно широко пошла навстречу сложившимся в крестьянской среде представлениям о действительных потребностях земельного устройства. Она только дала обширный материал, ценный для дальнейших работ.

Между тем как крестьянству, главному оплоту русской государственности, так и армии, для опоры ее на широкие крестьянские массы, нужно было ясное и твердое слово о земле и слово, отвечающее желаниям крестьянства, его чаяниям, мечтам. Слово, закрепляемое и делом.

Газеты с известиями о